Так сложилось, что события в Белоруссии каждый раз вызывают интерес к этой соседней стране. Недавние – не исключение. При этом выясняется: про соседа россияне знают в общем-то немного – и о настоящем его, и тем более о прошлом. Для многих это вообще почти Россия, в силу туманных причин считающаяся другим государством: говорят в основном по-русски, наших принимают хорошо, кого из белорусов ни возьми – родня в Москве, Питере, на Урале…
Давайте не уходить в детали – почему, к примеру, вышло, что в нынешней Белоруссии родной белорусский оттеснен русским. Начинать надо с главного.
Есть на свете страна Германия, есть страна Австрия. Соседи. И там и там говорят по-немецки, масса переплетений в общей судьбе. Но Германия – это Германия, а Австрия – это Австрия. Так и Белоруссия с Россией. Вроде бы рядом и близки – а у каждого народа своя специфика, своя история.
Невозможно в кратком газетном тексте изложить всю историю белорусско-российских отношений. Но можно вспомнить некоторые имена, известные и не очень, однако важные в судьбе обоих народов – и на их примере отследить тенденции. Поскольку хотите не хотите Белоруссия – не Россия. А что?
«Мы жыхары мяжы дзвюх дзяржаў» («Мы жители границы двух государств»), – поет одна из белорусских рок-групп. В этих словах – отражение «поисков себя» народом, волею Бога оказавшимся между Польшей и Россией (еще между Литвой и Украиной, но их влияние меньше).
Россия – Белоруссия: XVIII век и ранее
Земли нынешней Белоруссии вошли в состав Российской империи при Екатерине II после разделов Речи Посполитой (1772, 1793, 1795). Речь Посполитая, в свою очередь, состояла из Польши (Короны) и исторического Великого Княжества Литовского (ВКЛ).
Отождествлять ВКЛ с современной Литвой категорически неверно! ВКЛ – огромная многонациональная средневековая держава со столицей в Вильно (тогда, по сути, славянском городе), которая простиралась по территории семи нынешних государств (Литвы, Белоруссии, Украины, России, Латвии, Эстонии, Польши). Полное название – Великое Княжество Литовское, Русское, Жамойтское и иных. Предки литовцев в нем – жамойты (жмудь). Литвинами именовались предки белорусов. Русами (русьскими) – предки украинцев. Долгие столетия ВКЛ была геостратегическим противником Московской Руси, вела с ней бесконечные войны. При Иване Грозном стало ясно – Москва сильнее. Княжество заключило религиозно-военно-политический союз с Польшей (Люблинская уния 1569 г.). Образовалась Речь Посполитая (от лат. Res publica – «республика» в значении «общее дело»).
Вот и вышло: Белоруссия – часть Великого Княжества Литовского, а Княжество – часть Речи Посполитой. К концу XVIII века Речь Посполитая (в то время польское влияние в государстве уже было преобладающим) ослабела. А политика – дело несентиментальное, особенно если рядом зубастые соседи. Россия, Австрия и Пруссия Речь Посполитую ликвидировали и поделили.
Франциск Скорина (от 1490 – до 1541)
Белорусский первопечатник и просветитель
Святое для Белоруссии имя. Орден Скорины – одна из высших наград страны.
Скорина - пример связей двух народов. Поскольку разговоры об извечной дружбе, мягко говоря, неточны. В эпоху Московской Руси и Великого Княжества Литовского, да и позднее предки россиян и белорусов вовсю рубились друг с другом. Гости из Белоруссии приходили всякие. Одно Смутное время вспомните! Свирепые «лисовчики» (отряды гетмана Лисовского, эдакий спецназ польского воинства) – сплошь белорусы. «Тушинский вор» Лжедмитрий II – из Пропойска (Могилевщина). Войны заканчивались, обе страны были христианскими, без особых языковых барьеров (официальный язык ВКЛ кто-то именует старобелорусским, кто-то западнорусским). Открывались границы, контакты – деловые, культурные…
Вот и Скорина. В 1517-м шла очередная война между Москвой и ВКЛ. И именно в этом году молодой врач из Полоцка, познакомившись в Европе со станком Гутенберга, напечатал Библию кириллицей, на родном языке. Через 47 лет от учеников и соратников Скорины эстафету книгопечатания подхватил в Москве Иван Федоров.
Другой пример того же ряда – «белорусец» Симеон Полоцкий, воспитатель детей царя Алексея Михайловича, один из первых русских поэтов.
Тадеуш Костюшко (1746–1817)
Руководитель антироссийского восстания 1794 года
Крах этого восстания повлек третий, окончательный раздел Речи Посполитой.
Конечно, Костюшко – национальный герой Польши. Но и в Белоруссии его с гордостью считают «своим» – ведь родился под Ивацевичами (нынешняя Брестчина). Да и развивалось восстание во многом на территории современной Белоруссии. На родине Костюшко – дом-музей, памятник.
Интересно, однако, еще вот что. Восстание Костюшко, как известно, подавил Суворов. За что Екатерина II любимому полководцу пожаловала белорусский город Кобрин с окрестностями. Что ж – дом-музей Суворова в Кобрине тоже есть. И памятник тоже стоит. Странно? Нет. Просто такова специфика здешней истории.
Константин Калиновский (1838–1864)
Руководитель восстания 1863 г. на территории Белоруссии и Литвы
Фигура, резко противоположная И. Семашко, но тоже связанная с Россией.
Английский этносоциолог Э. Смит на примере британских колоний когда-то вывел формулу появления вождей национальных движений. Умный и энергичный сын представителя местной элиты (отец, как правило, фигура не из первого ряда и вроде бы вполне лоялен) получает образование в метрополии. Затем ею по каким-то причинам отвергается – и начинает реализовываться в сопротивлении. Что ж…
Викентий-Константин Калиновский родился в глубинке, в небогатой шляхетской семье (отец держал крохотную текстильную мануфактуру). В 1861 г. блестяще закончил Петербургский университет (как юрист), однако получить место нигде не смог. Жил у отца. А в то время в бывшей Речи Посполитой снова готовилось восстание. Калиновский же еще в Петербурге контактировал с русским демократическим студенчеством…
Конечно, события 1863 г. в Белоруссии – часть тогдашнего польского брожения. Конечно, главной силой была местная католическая шляхта. Но мы ведь сейчас говорим о тех, кто жил на этой земле! Шляхта – местная элита, просвещенный, яркий слой (не случайно потомки ссыльных калиновцев – композитор Д. Шостакович, писатель А. Грин, десятки других деятелей русской науки и культуры: гены!).
Калиновский во время восстания не ладил с варшавским руководством, настаивал на самоопределении белорусов и литовцев, писал воззвания по-белорусски, мужественно принял мученическую смерть в петле. В Белоруссии он – национальный герой.
К слову
Русский гражданский типографский шрифт (от которого пошел и тот, которым набран этот текст) при Петре I разработал Илья Копиевич – белорус по происхождению.
Иосиф Семашко (1798–1868)
Епископ Литовской греко-униатской епархии, потом – православный митрополит Литовский и Виленский
Это имя ныне подзабыто, но в судьбе Белоруссии (точнее Северо-Западного края Российской империи) И. Семашко сыграл принципиальную роль.
Екатерина присоединяла белорусские земли под предлогом (в частности) защиты православных единоверцев, хотя большинство тут исповедовали греко-католическое униатство (православная обрядность при признании главенства Папы Римского). Семашко, человек даровитый и энергичный, с детства был настроен пророссийски. Возглавив униатскую епархию, он перешел в православие – и начал энергично, кнутом и пряником, переводить паству в «веру московскую». Уже к 1839 г. православие приняли тут 1 млн. 600 тыс. человек. В честь присоединения местной униатской церкви к православной была даже отчеканена медаль.
Защищая интересы империи в крае, И. Семашко противодействовал костелу, требовал чистки административного аппарата (замены выходцев из здешней, в основном католической, шляхты чиновниками, присылаемыми из России). Резко осудил восстания 1831 и 1863 годов. В те времена как раз формировалась концепция «западноруссизма» (белорусы – часть русского народа, белорусский язык – форма русского и т.д.). Наиболее ярким ее идеологом стал профессор Санкт-Петербургской духовной академии Михаил Коялович (1828–1891), создавший свою научную школу. Характерно: отец Кояловича был другом юности И. Семашко и проделал тот же путь – из униатских священников в православные. Деятельность митрополита Иосифа западноруссисты считают образцом служения не только Российской империи, но и Белоруссии.
Петр Машеров (1918–1980)
Первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии (1965–1980)
Машеров – абсолютно советский руководитель. И Леонида Ильича славословил, и «линию проводил».
Но все же выделялся среди тогдашних вождей. За ним была честная биография: молодой учитель стал в войну партизанским комбригом, еще тогда получил Героя. Москва шепталась о бриллиантах Галины Брежневой, а в Минске все знали: жена Машерова работает в обычной стоматологической поликлинике, дочери – врач и преподаватель филфака. Его скромность задавала тон для других аппаратчиков республики. Он поощрял местную культуру, понимая, что мемориал «Хатынь» или «Песняры» – визитная карточка Белоруссии.
Спору нет: в те годы на Белоруссию (как, впрочем, на Прибалтику или Грузию) из союзной казны лился «золотой дождь» – шли инвестиции, строились дороги, республика стала «сборочным цехом Союза». Но средства не растворились в «черной дыре», они дали реальную отдачу. Тут нельзя все сводить к личности одного Машерова, однако именно он стал олицетворением тогдашней Белоруссии. Популярности ему добавила нелепая смерть в автокатастрофе – и последующим вождям БССР пришлось даже принимать негласную установку о борьбе с народным «культом личности Машерова».