В 1941-м он – командир авиаполка и подполковник. А 19 августа 1944-го становится Главным маршалом авиации – самым молодым маршалом в истории Советской армии.
«Вот кому пойдет!»
Голованов считался любимцем Сталина. Иногда казалось, что Хозяин откровенно любуется этим статным, богатырского роста красавцем, испытывает к нему отеческие чувства. Летом 1942 г. были учреждены полководческие ордена Суворова, Кутузова и Александра Невского. Образцы привезли Верховному. В кабинете в тот момент находилась группа военачальников. Сталин, приложив орден Суворова I степени к груди Голованова, заметил: «Вот кому пойдет!» И действительно – в январе 1943-го Александр Евгеньевич стал одним из первых кавалеров этой награды.
Только к Голованову (и немолодому маршалу Шапошникову) Сталин обращался по имени-отчеству (к прочим – «товарищ такой-то»). Специально вызвал к себе, чтобы поздравить с рождением дочери. По личному распоряжению вождя маршалу в 1943‑м была предоставлена огромная пятикомнатная квартира в знаменитом Доме на набережной.
То есть фаворит? Но все тоже не столь просто.
Восхождение
Звезда Голованова взошла так. Во время шумной встречи Нового, 1941, года в Доме летчиков в Москве шеф-пилот Аэрофлота Александр Голованов оказался за одним столиком с дважды Героем Советского Союза генерал-лейтенантом авиации Яковом Смушкевичем. Смушкевич, герой Испании и Халхин-Гола, был в опале: он резко отрицательно отнесся к пакту Молотова – Риббентропа. Последовало смещение на второстепенные должности (а позднее – арест и расстрел). Однако Смушкевич думал о деле. Он уговорил Голованова написать Сталину письмо о роли стратегической авиации в грядущей войне, подсказал основную идею: «слепые» полеты и использования средств радионавигации. На вопрос – почему не напишет сам, Яков Владимирович, помолчав, ответил, что на его записку вряд ли обратят внимание. Голованов написал – и вскоре был вызван к вождю. Последовало мгновенное решение: сформировать Отдельный 212-й дальнебомбардировочный полк, подчиненный центру, назначить Голованова командиром, присвоить звание подполковника с сохранением (личное распоряжение Сталина) прежнего оклада – 4 тыс. рублей (больше, чем у наркома обороны).
Быстрота решения ошеломила Голованова и определила его очарованность Сталиным на всю оставшуюся жизнь. Хотя заметим: вообще-то репрессии не обошли головановскую семью стороной. Во время Большого террора расстреляли мужа сестры, сам Александр Евгеньевич чудом избежал ареста (был уже выписан ордер, но успел уехать в Москву «за правдой» – и обошлось).
Дальше надо рассказать, как началась война, как отличился головановский полк, как вообще воевала Авиация дальнего действия (АДД), которую он возглавил, – но это отдельный разговор. Давайте просто заметим, что речь идет об одной из героических страниц Великой Отечественной, что все награды и звания маршалом заслужены по праву и перейдем к другим эпизодам его биографии.
Конфликт с героиней
Один из них – конфликт Голованова со своей подчиненной знаменитой летчицей, Героем Советского Союза Валентиной Степановной Гризодубовой.
Яркая, красивая, безоглядно храбрая Гризодубова была, если говорить сегодняшним языком, харизматической личностью. Нередко простые люди так адресовали обращения к власти: «Москва. Кремль. Сталину, Гризодубовой». В годы Большого террора к ней, как к последней надежде,
обращались за содействием – и Гризодубова не боялась помогать! Вспомним, это она спасла от гибели Сергея Королева.
Но именно Гризодубова, командовавшая в войну полком АДД, весной 1944 г., нарушая все правила субординации и служебной этики, написала письмо лично Сталину. Жаловалась, что Голованов затирает ее, обходит в званиях и наградах, что ее полк не получает звание гвардейского. Голованов был вызван для объяснений. Но у маршала были свои доводы. В полку Гризодубовой – низкая дисциплина и высокая аварийность, командир – не столько руководитель воинской части, сколько избалованная славой знаменитость. Опираясь на факты, он сумел обосновать вздорность обвинений. В итоге Гризодубову отстранили от должности, а Голованов укрепился в мысли, что только мудрый и справедливый Сталин всегда будет решать его судьбу.
И вера эта в итоге способствовала закату его блистательной карьеры.
Еще кое-что о герое
Главный маршал авиации Александр Евгеньевич Голованов (1904–1975) по матери – внук известного народовольца и гениального изобретателя Н. Кибальчича. В Гражданскую войну подростком вступил в Красную армию, был ранен. Служил в ЧК. Участник ареста Б. Савинкова, как награду получил изъятый у Савинкова пистолет. Выполнял спецзадания в Китае. В 1932-м закончил летную школу, работал в Аэрофлоте, к 1941-му стал одним из лучших советских летчиков. Некоторые страницы дальнейшей биографии – в материале «АН».
Слишком близок
Добросовестный, очень «правильный», при этом конечно же отстаивавший интересы «своей» АДД, Голованов не учел некоторых законов «придворной жизни». Например: если ты близок к Хозяину, если Хозяин тебя любит и выделяет – значит, другие будут смотреть на тебя с опаской. Или: как раз за своим любимцем Хозяин наблюдает особенно пристально – не пора ли осадить, проучить? Или: каждый человек нужен в свое время.
Именно интригами (ладно, выразимся иначе – некоторой ревностью Жукова) можно объяснить то, что Голованов не стал Героем Советского Союза. Далее: разумеется, не только из-за Голованова Сталин 23 ноября 1944 г. приказом №0379 по Наркомату обороны установил обязательный предварительный доклад заместителю наркома обороны генералу армии Булганину всех вопросов, подготавливаемых для представления в Ставку. Но реально это означало запрет обращаться к Верховному напрямую. И когда через четыре дня было принято решение о слиянии АДД с ВВС, пойти к Сталину Голованов уже не мог. А дальнейший ход событий вообще показал: чем ближе была Победа – тем меньше Сталин нуждался в «железных людях» типа Голованова. Востребованными становились те же типажи, что до войны, – «сброд тонкошеих вождей».
В первые послевоенные годы Голованов не был арестован, как маршалы Худяков (расстрелян), Новиков, Ворожейкин… Чисто внешне судьбу его можно сравнить скорее с судьбой Жукова, Рокоссовского, адмирала флота Кузнецова: выведен из игры, отправлен на второстепенную должность. Хотя ведь тоже – как посмотреть. Снятый в мае 1948-го с должности командующего Дальней авиацией, Голованов ждал ареста, несколько месяцев скрывался на даче и в дальнейшем уже никогда не занимал постов, соответствующих его званию. Лишь в августе 1952-го он, успевший к тому времени закончить Академию Генерального штаба и курсы «Выстрел», после сильных унижений получил под начало воздушно-десантный корпус – беспрецедентное понижение в должности!
А дальше – еще один поворот исторического сюжета. Вскоре после смерти Сталина Берия, руководивший Атомным проектом, вызовет Голованова в Москву. Александр Евгеньевич примет участие в совещании, на котором обсуждались вопросы использования ядерного оружия. Но Лаврентий Павлович вскоре будет расстрелян – и Голованова причислят к «людям Берии» (благо, начинал чекистом). В 1953-м поспешно отправят в отставку.
Правитель, внушающий трепет, одним усилием добивается десятикратной выгоды. Поэтому тот, кто может внушить трепет, будет владычествовать. Древнекитайская мудрость, найденная в личных записях А. Голованова
В отставке
Больше Голованов в армии не служил. И начался в его жизни очень тяжелый период. Пенсию назначили небольшую – всего 1800 рублей (180 на послереформенные деньги). Половина уходила на оплату квартиры (опального военачальника лишили всех льгот по оплате жилья), 500 рублей он ежемесячно посылал старушке матери. В итоге, семья, в которой было пятеро детей, была вынуждена жить на 400 (40!) рублей в месяц – даже по тем скудным временам намного ниже прожиточного минимума. Выручала дача – гектар земли на Икше. Все сбережения потратили на корову и лошадь, полгектара засевали картошкой. Сам маршал ходил за плугом, жена Тамара Васильевна вела хозяйство, доила корову. Когда понадобилась школьная форма для детей, Головановы всей семьей собирали ягоды, сдавали в потребкооперацию. Лишь через несколько лет бывший маршал смог устроиться в НИИ гражданской авиации – на неглавную должность. Окончательно на пенсию ушел в 1966-м.
Еще работая в НИИ, Голованов начал писать свои весьма любопытные мемуары – «Дальняя бомбардировочная». В советские годы они публиковались в отрывках, полностью вышли лишь в 2004-м. Интересны эти записки не только яркостью языка, фактами, колоритными эпизодами, но и отношением к Сталину. Пусть не будет иллюзий: Голованов – абсолютный сталинист. Но его сталинизм – особый. Отношения «Сталин – Голованов» эстетически закончены: мудрый и обаятельный властитель приближает к себе верного воина в годину испытаний и отдаляет, когда они позади. Опальный маршал даже убедил себя, что Сталин тем самым фактически спас его, Голованова, от больших неприятностей – а то бы органы обязательно состряпали «дело». В этих воспоминаниях нет ни слова лжи – в них просто не вся правда. Например, тепло вспоминая того же Смушкевича, Голованов не пишет, чем тот кончил. Зато много размышлений на тему «история Сталина оправдает».
Поразительно! – ведь Александр Евгеньевич не был догматиком. Вечерами слушал Би-би-си, в 1968-м осуждал ввод наших войск в Чехословакию. Но, похоже, сталинизм стал для Голованова винтом, на котором держалась его система ценностей: вынешь – и все рассыплется.
Но ведь таких тоже немало в поколении победителей?
Александр Евгеньевич Голованов умер 22 сентября 1975 года.