Пернатая повинность
ТОВАРИЩ Уншлихт предлагал ввести в СССР «военно-голубиную повинность». То есть взять на контроль голубятников, а также наладить «учет самих голубей, как количественный, так и качественный». Цель: профилактика использования сизарей в шпионских целях и одновременно обеспечение Красной Аремии почтовой птицей. Метод: голубятничество из дворовой забавы (лихой свист, махание тряпкой) становится военно-прикладным спортом под эгидой ОСОАВИАХИМа. «Законным» голубятникам – почет и льготы (вроде бесплатного проезда в поездах во время соревнований). Против «диких» – строгая сила государства: «Практикуемое в настоящее время среди любителей голубиного спорта присвоение голубей путем загона и их заманивания с помощью подпускных голубей (…) должно быть устранено путем введения соответствующих норм в уголовные кодексы союзных республик». ОГПУ берет голубятни «под колпак», при необходимости голуби изымаются в пользу армии.
Документ вызвал споры. Железнодорожники, например, никого не хотели возить бесплатно: надо военным – пусть сами билеты оплачивают. Финансисты угрюмо молчали: еще на птичек деньги выделяй! Тема заглохла.
Через год тов. Уншлихт вернулся к идее. Он, кстати, курировал в наркомате военную разведку и ОСОАВИАХИМ. Получалось, что быстрокрылые птицы – как раз по его части. Совету был предложен проект правительственного постановления «Об учете почтовых голубей».
Но снова не выгорело. То есть возражений не было: да, дело полезное. Но… Хотите разводить – разводите, зачем законы принимать? Разберитесь на уровне ведомственных актов!
А дальше тов. Уншлихта перебросили из армии на мирную работу. Лишь через много лет историки (в нашем случае – О. Эдельман) сдули архивную пыль с пожелтевшей переписки.
Контекст времени
ДЕЛО не только в советском желании «всех построить». Накануне, в 1926–27 годах, СССР пережил так называемый период военной тревоги: резко осложнились отношения с Польшей. Воевать? Но начальник штаба РККА Тухачевский заявил тогда в срочном, по требованию Кремля подготовленном докладе: «Ни Красная Армия, ни страна к войне не готовы». Кризис разрешали политическими методами. Однако вывод напрашивался: армию надо крепить.
Если Уншлихта в чем и упрекнуть – то разве что в излишней ретивости. Да, сегодня «военный голубь» – это звучит забавно. Но армия так устроена: думай о перспективе, опирайся на то, что есть. Модернизация РККА, в том числе службы связи, шла полным ходом. Скажем, в том же 1928-м в войска поступили полевые телефоны нового типа, чуть позднее – первые коротковолновые рации. Только ведь и голуби еще были в цене.
Рассказ об их применении в военном деле можно начинать чуть ли не с Александра Македонского. Но столь далеко замнаркома заглядывать не требовалось. В Первую мировую пернатых связистов использовали все армии. В Гражданскую? Красные – вряд ли (время было голодное, количество породистой птицы тогда резко сократилось – ее просто съели). А вот белые – чего уж, применяли.
Врангелевская почтово-голубиная станция находилась в Севастополе. После Перекопа эвакуировалась в Турцию. Кормить птиц было нечем, забивать рука не поднималась – их просто выпустили. И голуби, повинуясь инстинкту, вернулись «к месту прописки» – в родной, уже советский, Севастополь.
Так что свои резоны у Уншлихта имелись. Кстати, вспомним еще одно вверенное ему направление – разведку. Тоже ведь тогда самое «голубиное» дело.
Находка для шпиона
«В БУДУЩЕМ бесшумные и невидимые аэропланы в связи с успехами техники – в смысле портативности передающих радиостанций – значительно продвинут разрешение трудного вопроса о поддержании связи с тайными агентами в военное время». Но пока «наиболее надежным и простым средством является переброска почтовых голубей». Так в эмигрантском далеке писал в своем трактате «Тайная военная разведка и борьба с ней» теоретик и практик предреволюционного «невидимого фронта», бывший царский генерал Н. Батюшин. Он обобщал опыт Первой мировой, в частности французских разведчиков. В германский тыл те отправлялись на воздушных шарах или аэропланах. Иногда – ХХ век все-таки! – с рациями. Но тогдашние рации – громоздкие, маломощные, с тяжеленными аккумуляторами. Потому больше доверяли корзине с голубями.
Один такой разведчик потом вспоминал: по немецким тылам он ходил под видом крестьянина. Ходил долго, всех птиц уже отправил, остались голубь с голубкой. Держал их в специальных карманах под плащом. Раз попался патрулю. И именно в момент проверки документов птички вдруг возжелали друг друга и страстно заворковали. Еле ноги унес.
Батюшин еще пишет: в 1917 году, когда положение немцев ухудшилось, корзины с голубями на Западном фронте сбрасывали уже и просто так, без агентов, в расчете на симпатии оккупированного населения. «Кроме наставлений, как поступать с голубями, и пищи для них, там находились: вопросный лист, образец донесений, французские деньги и следующее обращение: «Сопротивление бошей приходит к концу. Для продолжения наступления нужно, чтобы союзники хорошо были осведомлены о расположении противника и его намерениях... Посылкой донесений Вы окажете своей стране ценную услугу и приблизите конец войны». «На фронте наблюдались постоянно летящие голуби. Попадать в них было очень трудно и только 11 голубей было подстрелено».
«Я не директор зоопарка!»
БАТЮШИН над книгой работал долго, издать смог лишь в 1939-м в Софии. В Москве тов. Уншлихт был уже расстрелян. Но дело его жило. В том же 1939-м на ВСХВ открылся павильон «Голубеводство». Тов. Купреев, дежурный по павильону (автор «Краткого руководства для любителей почтового голубеводства»), разъяснял «Известиям»:
«Голубиные станции окажут Красной Армии немало услуг. Летчик может отправить с голубем в штаб доклад о результатах воздушной разведки и продолжить полет. Десант, высадившийся в тылу противника, – донесение о ходе операции. Бойцы, осажденные в каком-нибудь пункте, смогут поддерживать связь со своими частями. Как бы ни были совершенны телеграф и радио, они не смогут доставить в штаб схему, план, карту района боевых операций. Снимите документ на фотопленку, вложите в миниатюрный футлярчик, который называется «порт-депеш», и отправляйте с крылатым связистом».
В реальности, как известно, обернулось иначе. Про голубей Москва вспомнила 19 декабря 1941-го. Враг был у ворот и вышло распоряжение коменданта города: сдать птиц в Управление милиции. Мемуаристы вспоминают воркование, заполнившее Петровку, 38.
Но в соответствующей литературе отмечаются и успешные действия роты голубино-почтовой связи на Прибалтийском фронте в 1944-м, и факты применения голубей некоторыми партизанскими отрядами. Про английский опыт написано немало – там использовались тысячи птиц, один голубь спас подлодку, более 30 награждены орденами. Приведу, однако, менее известную историю – из практики вермахта. Обнаружил ее в интернет-журнале «Сержант» историка и военного реконструктора И. Кудряшова.
1944 год, Арденны. Немецкий десант готовится к высадке в тыл союзников. Полковник фон дер Гейдте просит начальника, бригаденфюрера СС Зеппа Дитриха, выделить голубей. «Я не директор зоопарка!» – отрезал Дитрих. «Лучше б ты был директором зоопарка!» – подумал фон дер Гейдте, когда после приземления выяснилось: взвод связи унесло куда-то ветром, а у личного радиста не раскрылся парашют.
В борьбе за мир
МЫСЛЬ о том, как еще, кроме связи, можно использовать умную птицу, долго волновала умы военных. Американцы пробовали с помощью голубей наводить планирующие бомбы. Израильтяне использовали для аэрофотосъемки. Но, в общем-то, с 1950-х годов во всех армиях мира голубя начали демобилизовывать.
«Сняв погоны», он переквалифицировался в символ мира и стал бороться с международными «ястребами». Иногда личным примером. Так, в 2003-м некий представитель голубиного племени залетел в здание Пентагона и принялся, хлопая крыльями, носиться по коридорам. Говорят, даже обгадил министра обороны США Рамсфельда.
Наверное, протестовал против войны в Ираке.
Компас в клюве
ИЗ ПОСЛЕДНИХ научных гипотез: почтовый голубь летит к цели, ориентируясь по магнитному полю Земли. Сверяться с курсом помогает «внутренний компас» – особые рецепторы, расположенные в клюве. В дополнение магнитное поле улавливается нейронами, находящимися в глазах голубя. Для настройки «приборов» нужно, чтобы глаз уловил свет, идущий под разнымсерги углами. Потому, взлетев, голубь сначала делает несколько кругов.