По окончанию кровавой Гражданской войны в России, когда победа Красных была уже не за горами, в большевистских тюрьмах оставалось внушительное количество пленных белогвардейцев. Кого-то освобождали и даже принимали на службу в Советскую армию, других уничтожали и порой даже без всякой вины. ФСБ в этом году рассекретила данные о деле «Белых Офицеров» 1921 года. Тогда расстреляны были все его 50 фигурантов. Но как же всё случилось?
Ни для кого не секрет, что во времена Гражданской войны с обеих сторон был страшный террор. Порою под горячую руку агентов безопасности подпадали абсолютно невинные. Режим большевиков, установившийся в России, не терпел бывших представителей белогвардейского движения. Часто люди, некогда служившие другой стороне, оказывались на скамьях подсудимых, а затем и у «стены с дырками от пуль». Всё началось ещё в Москве в 1920-м. Тогда туда свозили со всей страны пленных «беляков». Их содержали в тюрьмах и лагерях. Ранее они проходили процедуры проверок (фильтрации). После проверок некоторые даже умудрились послужить Красной армии, но потом они вновь подвергались арестам и оказывались в Москве.
Фигуранты дела не были связаны между собой. Они служили в разных армиях на разных фронтах и не предпринимали каких-то общих действий. Их объединяло только нахождение на территории белых. Некоторые даже и вовсе у белых не служили и никогда не воевали против Красной армии. Расследование вела ВЧК по повторной фильтрации. При этом, серьёзных следственных действий не проводилось, свидетели не допрашивались, доводы арестованных не проверялись. Не все арестованные принадлежали к офицерам. В списках фигурировали и рядовые и даже одна медсестра.
В деле значились 2 генерала, 8 полковников, 2 войсковых старшины, 34 обер-офицера, 2 рядовых, полицейский пристав и одна женщина-медсестра. Основная масса попала в плен на Южном или Восточном фронтах. По одному пленному было с Севера и Северо-Запада. Среди арестованных было много интересных людей.
Можно отметить генерала К. Слесарева. Он был талантливым военным педагогом и начальником Оренбургского казачьего училища. В начале 1920 года Слесарева арестовали в Иркутске при смене власти. На допросах он заявлял, что всего лишь исполнял приказы командиров. В марте 1920-го его отпустили из-за отсутствия состава преступления.
Стоит отметить, что за Слесарева ходатайствовали многие люди, знавшие его. Для следствия это было очень важным аспектом. Да и в документации было сказано, что почти ни в каких контрреволюционных действиях генерал не участвовал. Но 1 мая его снова арестовали, на этот раз уже до смерти. На свободу он уже не вышел.
Единственным «северным» пленным являлся 37-летний полковник Л. Костанди. При эвакуации белых из Архангельска в начале 20-го года он решил остаться комендантом для сохранения порядка. Но красные арестовали его и доставили в Москву, где через год того расстреляли за причастность к репрессиям белых на Севере.
Единственным «северо-западным» пленным был полковник А. Цыбульский, ветеран обороны Порт-Артура. Его поймали во время попытки бегства от Красной армии. На допросах офицер утверждал, что будто бы организовал переход полка к РККА и открыл их частям путь на Гдов. Более полутора лет Цыбульский провёл под арестом, после чего его казнили.
Причины попадания в плен обычно различались. Кто-то шёл в плен добровольно, рассчитывая на пощаду, кто-то – вынужденно. Ротмистр И. Плюцинский в 1918 году арестовывался у атамана Семенова и относился к царившим в Забайкалье порядкам с неприязнью. В 1920-м когда белые отступали, офицер сдался Красной армии. Но решение это оказалось для него фатальным. Хотя при этом, против Красных он даже не воевал.
По делу проходила 24-летняя медсестра Вера Энгельгардт. Она служила в лазарете Красного Креста у Деникина. Вера была идейной участницей Белого движения, всем сердцем ратовала за победу бывшей царской армии. Она даже намеревалась совершить покушение на одного из большевистских вождей. У девушки был брат, который погиб в боях с Красными. Один из полуграмотных свидетелей заявлял большевикам, чтобы они не церемонились с Энгельгардт.
Среди анкет арестованных было много интересных ответов. Не все из этих людей предпочитали громко заявлять, что поддерживают монархию и прежний строй. Были и те, кто пытался подыграть и даже любезничать с Красными. Войсковой старшина Суровцев, например, даже отмечал, что желает служить Советской власти. А ветеран деникинцев полковник Рытиков заявлял, что сочувствует Народному движению. Другие же пытались утверждать, что не понимали сущности революции и находились в замешательстве.
Впрочем, ничего из этого не помогло. Не спасла ни одна уловка. В конце 1920 – начале 1921 года на всех арестованных управлением Особого отдела ВЧК были составлены обвинительные заключения за службу у белых и постановление с предложением Коллегии применить высшую меру наказания. Ничто не являлось смягчающим обстоятельством. На основании заключений «красных силовиков» Президиум ВЧК 4-5 и 21 февраля 1921 года, а также 1 апреля того же года вынес постановления о расстреле.
Приговоры в исполнение в феврале было решено не приводить до приезда Ф. Дзержинского. В итоге, по словам источников, после его прибытия была получена санкция на расстрел. В феврале 2001 года фигуранты дела были реабилитированы. Единственным, кто реабилитации избежал, стал кубанский казачий офицер полковник Е. Безродный. При белых он принимал активное участие в терроре и организовывал облавы тех, кто сотрудничал с РККА.