12 июля 1922 года, ровно 100 лет назад, в Тифлисе (ныне Тбилиси, Грузия) в семье видного партийного и государственного деятеля СССР Анастаса Ивановича Микояна родился сын Степан, ставший впоследствии Героем Советского Союза, заслуженным летчиком-испытателем СССР, генерал-лейтенантом авиации.
У Анастаса Ивановича был брат Артем и пятеро сыновей и только один из них – младший сын Серго не имел отношения к авиации. Артём стал выдающимся конструктором, создателем самолётов семейства МиГ, первый сын Степан и третий – Алексей, стали генерал-лейтенантами авиации, четвёртый – Вано – авиаконструктором в КБ у дяди Артёма, второй сын – Владимир погиб в небе Сталинграда. Наш рассказ о старшем сыне А. И. Микояна Степане.
Нелегкий путь в небо.
В 8 лет Степан пошёл в 25-ю образцовую школу в Москве в Старопименовском переулке – бывшую частную гимназию Клеймана для московской элиты. Став советской, школа своей элитарности не утратила: в ней учились дети Сталина, Молотова, Куйбышева, Булганина, Берии, Туполева, наркома авиапромышленности Алексея Шахурина, внучки Горького, племянник Луначарского.
Детей партийных и советских «шишек» в школу подвозили на служебных автомобилях родителей, но высаживали за квартал, и дальше они шли пешком, как простые. Никого эта «конспирация» обмануть не могла, но таково было неписанное правило. В школу подбирались сильные учителя, они получали более высокую, чем в среднем по Москве зарплату, и за место держались – школа давала очень хорошее образование.
В школе Степан подружился с Тимуром, сыном видного советского военачальника Михаила Фрунзе. Степан был старше Тимура на год, но они решили, что вместе пойдут учиться на лётчиков. Почему? Вот как вспоминал об этом сам Степан:
- Я всегда увлекался авиацией, сколько себя помню. Совсем мальчишкой читал всякие книги о полярных летчиках, о Бабушкине, Чухновском, Амундсене, потом мое внимание привлекло спасение челюскинцев летчиками, первыми получившими звание Героев Советского Союза. Потом война в Испании и на Халхин-голе. В газетах тогда то и дело появлялись фотографии летчиков, которым присвоили звание Героя. Правда, не писалось, что это за войну в Испании, но я и мой друг Тимур Фрунзе об этом знали.
Это решение не изменилось даже тогда, когда после семилетки, в сентябре 1937-го родители отправили друзей учиться во 2-ю Московскую артиллерийскую спецшколу – что-то среднее между старорежимным кадетским корпусом и будущими суворовскими военными училищами.
Отучившись в школе, юноши поступили в Качинскую военную авиационную школу пилотов в Крыму в августе 1940 года.
- Первый полет с инструктором на У-2, вспоминал Микоян, я совершил 5 сентября 1940 года, а уже 25 октября вылетел с "Иваном Ивановичем" - мешком с песком, то есть самостоятельно.
Зимой, пройдя программу У-2, стали летать на более сложном и скоростном УТ-2, но больше занимались теоретической подготовкой, поскольку погода была нелетная. Затем весной перешли на самолет УТИ-4 - это учебно-тренировочный истребитель, двухместный вариант истребителя И-16.
Вообще, летчики в ту пору говорили, что тот, кто хорошо летает на И-16, может летать на всех остальных самолетах. И я тоже так говорю. И-16 очень строг был в пилотировании. Он очень легко сваливался в штопор. Правда, и выходить на нём из штопора было легко. А вообще, на И-16 в строевых частях многие разбивались именно из-за сваливания в штопор на малой высоте.
Окончили школу друзья 3 сентября 1941 года. Степан переучился на истребитель Як-1 и в декабре был направлен в истребительный авиаполк, оборонявший Москву. Когда Микоян попал в полк, там было 8 самолётов из 40, положенных по штату, и 12 лётчиков. Высокие потери объяснялись снижением качества подготовки в военных училищах. Многие летчики, как Владимир Микоян, гибли в первом же бою.
Война.
16 января 1942 года Степан Микоян был сбит по ошибке советским лётчиком М. А. Родионовым. До сих пор не понятно, как этот лётчик, воевавший с начала войны, около двухсот раз вылетавший на боевые задания, а, значит, уже имевший богатый боевой опыт – на войне учатся быстро, перепутал точно такой же истребитель, на котором летал сам, с немецким Messerschmitt Bf 109 – других тогда у немцев не было.
Вот что вспоминал сам Степан:
- Самолет загорелся. Вообще-то полагается, когда пожар, прыгать с парашютом, но я о прыжке даже не подумал. Решил садиться "на живот". Тут пожар разгорелся еще больше, по-видимому, из-за того, что скорость стала меньше. Причем бензин протек в кабину, и там горел. У меня обгорела штанина мехового комбинезона, перчатки, лицо, кисти. Я закрывал лицо левой рукой и все-таки сел. Некоторые моменты совсем выпали из памяти.
Помню, как начал выравнивание, а потом самолет уже стоит, вернее лежит - шасси-то убрано. На мне горит целлулоидная планшетка, и я стал ее снимать. Вылез из кабины, вернее упал на крыло. Видимо, это именно тогда я сломал колено, а не при посадке: ведь я сел на живот и особого удара при приземлении не было. Потом я помню только, что лежу в снегу метрах в десяти от самолета. Но как отползал, не помню. Я решил, что обе ноги ранены пулями, потому что обе они болели. Но оказалось потом, что одна обожжена, а вторая сломана.
Примечательный момент - машина горела очень красиво: зеленый самолет, красное пламя на фоне белого снега и фейерверк рвущихся снарядов, которыми был заряжен самолет.
Потом какие-то ребятишки на лыжах, проходившие мимо, ко мне подошли. Уложили меня на лыжи и повезли к дороге. На дороге оказались сани с лошадью. Деталей я не помню. Помню, что меня погрузили и повезли в полевой госпиталь.
В госпитале Степана навестил маршал Климент Ворошилов. Он рассказал, что 19 января на Северо-Западном фронте в районе Старой Русы был сбит и погиб Тимур Фрунзе. Для Степана потеря друга стала тяжёлым ударом.
Для Родионова, как это не удивительно, этот инцидент обошёлся без последствий. 3 июня 1942 года он, израсходовав весь боезапас, дважды протаранил немецкий бомбардировщик Junkers Ju 88, и погиб во время посадки своего разбитого самолёта. 14 февраля 1943 года Михаилу Родионову было присвоено звание Героя Советского Союза.
Что же касается Микояна, то с теми травмами, что у него были, он мог сидеть в Москве при штабе, но Степан добился назначения в самую горячую точку фронта, под Сталинград, а затем на Северо-Западный фронт.
К октябрю 1942 года выполнил 14 боевых вылетов. Провёл 3 воздушных боя, в составе группы сбил 6 самолётов противника.
В ноябре 1942 года капитан Микоян награждён орденом Красного Знамени за 14 боевых вылетов в декабре 1941 года — январе 1942 года, 3 воздушных боя и 6 сбитых самолётов противника в группе.
Надо признать, вспоминал Степан Анастасович, что в тот период, как и в начале войны, потери лётного состава были громадными. В первую очередь это было за счёт того, что летчиков выпускали в бой неподготовленными. Молодых, как правило, сбивали в первых боях. А если первые 2-3 боя переживет, тогда будет летать. Конечно, в полку все переживали, когда погибал кто-то из лётчиков. Но трагедийности такой, к счастью, не было. И ощущения, что ты можешь быть следующим, не возникало. Людям свойственно думать, мол, это может случиться с кем-то, но не со мной. У меня все время было такое ощущение, что со мной ничего не случится. Это и помогало нам выстоять.
Испытатель.
Войну Степан Анастасович закончил с двумя боевыми орденами в звании капитана и в должности командира звена 12-го гвардейского истребительного полка. В июне победного года Степан Микоян женился. Выбор его пал на давнюю знакомую - Элеонору Лозовскую, дочь Петра Ивановича Лозовского, летчика-испытателя завода № 22 в Филях, который разбился в 1932 году на туполевском истребителе И-4.
С 1945 по 1951 год он являлся слушателем инженерного факультета Военно-воздушной инженерной академии имени профессора Н. Е. Жуковского. После окончания работал в Научно-испытательном институте ВВС.
В течение 23 лет испытывал боевые самолёты истребительных ОКБ Микояна, Сухого и Яковлева, ему было присвоено звание «Заслуженный лётчик-испытатель СССР», 3 апреля 1975 года за проведение государственных испытаний МиГ-25 удостоен звания Героя Советского Союза.
Степану Анастасовичу часто задавали вопрос: не страшно ли ему летать. Каждый раз он надолго задумывался, но никогда не знал, что ответить. Скажешь, что не страшно, решат, что бахвалится, не поверят, потому, что даже в салоне пассажирского самолёта страшно, а тут – лётчик-испытатель. А если страшно, то какой же ты лётчик, тем более, испытатель. На самом деле, страшно ему не было, а в напряжённых ситуациях он собирался, и находил решение.
Тот единственный случай, когда мне было страшно, вспоминал Микоян, произошел уже после войны, когда я был летчиком-испытателем. Я выполнял испытательный пилотаж на малой высоте на Миг-21. Мне нужно было сделать петлю с максимальной перегрузкой и на максимальном режиме двигателя. Когда самолет из верхней точки петли уже прошел на нисходящую вертикаль, из-за деформации тяг включился форсаж.
В результате самолет как бы толкнуло вперед, а он был направлен носом вниз. Скорость возросла. Самолет плохо слушался рулей. В первый момент у меня даже возникла мысль катапультироваться. Но это была верная смерть.
Скорость-то 1000 км/час, высота около 1000 метров. Что было делать? Я убрал гази и двумя руками тянул ручку на себя. А сам прямо ждал, что вот-вот сейчас будет удар о землю. Представляете, такое напряжение, что я ничего не вижу и приборов не вижу. Вижу, что вон там небо, до него надо дотянуть, до горизонта. Вот тут мне было страшно. Единственный раз.
Микоян налетал около 3,5 тысячи часов. С апреля 1978 года был заместителем главного конструктора московского НПО «Молния» по лётным испытаниям. В космическом полёте «Бурана» отвечал за управление кораблём на участке снижения и посадки.
В двух фильмах "Битва за Москву" и "Сталинград" сыграл своего отца, Анастаса Ивановича Микояна. Последний раз Микоян поднялся в воздух за штурвалом самолёта в 1990-м на спортивно-тренировочном самолёте Як-18Т.
Умер Степан Анастасович Микоян 24 марта 2017 года в возрасте 94 лет, последним из детей Анастаса Микояна. Похоронен на Новодевичьем кладбище.