В первые годы Советской власти устраивались гонения даже на умерших классиков

С укреплением у власти товарища Сталина, правящим верхам необходимо было тщательно следить за цензурой. Нельзя было допустить инакомыслия и противодействия новому режиму. Естественно, это сильно влияло на развитие литературного пути у каждого автора. Писатели и поэты нередко становились жертвами репрессий за малейшие намёки в адрес тогдашнего правительства. Под запреты и ограничения попадали не только русские классики, но и зарубежные. Литература стала полностью контролироваться верхами, а именно Главлитом, созданным ещё в 1922 году. Данные ужесточения объяснялись необходимостью укрепления моральных устоев общества и движением к так называемому «светлому будущему». Проще говоря, писать можно было только восхвалительные произведения. Любая критика, даже самая незначительная, в адрес Советской власти безжалостно пресекалась.

Главлит устроил настоящую «нерво-раздирающую кампанию» для Булгакова, работы которого считались спорными. Его «Собачье сердце» явно намекало на неразумность правящего режима и его упора на «дикий и непредсказуемый» пролетариат. Ещё в мае 1926-го повесть была изъята из рук Булгакова. Сам писатель подвергся обыскам со стороны ОГПУ. Позднее, Сталин обрушился на пьесу «Дни Турбиных», упрекая автора в антисоветской деятельности и в очернении устоев коммунизма. Однако когда пьеса, которую ставили во МХАТе, была отменена, «отец народов» изменил своё решение и разрешил её постановку. При этом, кроме, дирекции МХАТа, к «Дням Турбиных» никто из других театральных администраций не прикасался. Но Булгаков – без сомнения, гений, а настоящий гений, как известно, добивается признания даже в жутком античеловеческом государстве. Возможно, именно это спасло Михаилу Афанасьевичу жизнь и не отдало его в цепкие руки НКВДшников.

Цензура жёстко реагировала на произведения западных авторов и даже античных. Главной задачей было усиление пропаганды. Марксизм должен был превалировать практически во всех литературных источников молодого и развивающегося Советского союза. Нередко старые книги воспринимались, как «продукты эксплуататоров и буржуев», которые следовало немедля изъять и запереть в надёжном складе. Благо, Сталинские аколиты не доходили до сожжения книг, как их германские «собратья», но всё же гонения устраивались беспощадные. Главлит постоянно запрещал те или иные публикации, блокировал попытки издания книг, относящихся к античной литературе. Многочисленные мемуары царских генералов, «Золотой осёл» Апулея, «Фацетии» Поджо, «Новелинно» Мазуччо признавались недопустимыми. Запрещено было даже упоминать об эротической поэзии или прозе, относившейся к давно ушедшей эпохе.

Легендарный «гений пессимизма», Фёдор Михайлович Достоевский, так же не вписывался в рамки марксистского литературоведения и всячески пресекался властями Советов. Несмотря на жёсткую критику монархии, он выступал против насилия и вооружённых революций, противоборствовал атеизму и искренне верил в Бога. Такое поведение считалось в СССР едва ли не аморальным. Несмотря на то, что Достоевский умер в 1881 году, Советы называли его «врагом народа» и призывали к полному отрицанию его творчества. Повезло, что Фёдор Михайлович не дожил до 20-го века и не увидел, как порочили его репутацию. Произведения писателя были попросту исключены, как из школьной, так и из ВУЗовской программы. Он был реабилитирован в СССР лишь в 1956 году, уже после ухода на тот свет товарища Сталина.