10 ноября 1937 года в Прокопьевске произошла трагедия, унесшая жизни 6-ти человек. На одной из шахт гружёная лесом вагонетка сорвалась вниз. Шестеро шахтёров были тотчас же раздавлены. Через три дня об инциденте было заявлено самому товарищу Сталину. Когда телеграмму от Новосибирского обкома расшифровали и положили на стол «отцу народов», вскоре на документе появилась грозная резолюция вождя. «Изобличённых по взрыву в Прокопьевске привлечь к суду и расстрелять», - вот что было написано на телеграмме. Естественно, члены Политбюро согласились с мнением правителя, и уже 15 ноября резолюция Сталина была оформлена, как решение Политбюро. Казалось бы всё просто – найти виновников и предать казни. Только вот виновников никаких не было.
Ни о каком взрыве не шло речи даже в телеграмме. Сталину сообщали именно о трагедии, а не о действиях «преступных элементов». Но для особистов не было нужды ни в чём разбираться. Был взрыв или его не было – всё равно расстрелять! Ведь в те времена ни с кем особо не церемонились. Если власти прямо указывали на врага и говорил, кто он есть, значит, враг таковым и являлся. Это было время ужаса и страха, когда могли предъявить самые нелепые и даже глупые обвинения, и при этом, лишить человека жизни. Трагедия в Прокопьевске вызвала много вопросов. И дело здесь было не в том, как именно сорвалась вагонетка. Самое интересное – это то, что один из погибших был кадровым рабочим, а остальные – дети от 12 до 14 лет. Получается, что на шахте практиковался детский труд, что само по себе – немыслимо.
Установить имена погибших всё же удалось. Но лишь один человек там был совершеннолетним, и это – горный мастер Никанор Гриценко. Остальным же возраст просто-напросто приписали. В «Книге памяти Кузбасса» говорится, что остальным погибшим было от 19 до 24 лет. Однако эти сведения скорее всего противоречат суровой действительности. Вероятнее всего, снаряженная Кагановичем комиссия прикрыла факт использования детского труда. Неверные данные возможно были внесены в «Книгу памяти» на основе выводов комиссии по расследованию аварии. Спустя некоторое время, нашли и «виновников торжества». В организации взрывов были обвинены главные механики треста, шахты и лесозаготовщик. Дальнейшую их судьбу история умалчивает.
Почему же Сталин был так уверен в инициации взрыва и в массовых диверсиях по всей стране? Вероятно, причина кроется в его неутомимой жажде власти. Но предпосылки кошмара 30-х случились ещё за 10 лет до страшной аварии. Ещё в 1927 году по всей стране рассуждали об огромном количестве диверсантов и врагов народа, которые якобы планировали уничтожить СССР. Для этого они должны были использовать методы своеобразного терроризма и постоянно вредить «доброму трудовому народу». В приказе ОГПУ 83\33 от 21 апреля 1927 года прямо так и говорилось – «Во всех случаях возникновения происшествий (будь то пожар, поломка движка или взрыв), тотчас же приступить к агентурному расследованию на предмет диверсионного вредительства или неудавшейся его попытке». Естественно, никакого вредительства как такового и не было. Просто тогдашней власти нужно было ещё больше закрепиться и окончательно подавить всё возможное сопротивление новой идеологии.