Точь-в-точь как при Гитлере: самый кровавый еврейский погром в Кёльце произошёл уже после Второй Мировой войны

После Второй Мировой антисемитизм и гонения на евреев совсем не закончились. Более того, еврейские погромы продолжали вспыхивать в отдельных областях. Один из таких погромов, закончившийся смертями десятков человек, произошёл в польском городе Кёльце, уже в 1946 году. Это случилось отнюдь не в эпоху Гитлера, а спустя год после падения Вермахта. Однако хроники, поступившие в СМИ, вызывают сомнения в абсолютном крахе нацистского режима. Некоторые элементы нацистского зла всё же сумели сохраниться, и вскоре после победы над Рейхом всплыли наружу. Датой самого кровавого в послевоенной истории еврейского погрома считается 4 июня 1946 года.

Евреи, подвергшиеся гонениям и расправам, со стороны агрессивных поляков, уже испытывали страдания от Рейха. Все, кто находился в Кёльце в 1946 году, как раз были теми, кого можно назвать «пережившими Холокост». Эти люди отчаянно сражались за собственные жизни и сумели дожить до победы над Рейхом и до провозглашения Польской коммунистической республики. Но они и понятия не имели, что уже после войны столкнутся с новыми нападками. Погром начался с истории одного мальчика по имени Хенрик Блашчык. 1 июля 1946 года он ушёл из дома, и вернулся только в среду, 3 числа. Как Хенрик сам говорил поначалу, он рассказал родителям, что его похитили и обвинил в этом евреев. По его словам, неизвестный маньяк, судя по всему еврейского происхождения, запер его в подвале. Так продолжалось до тех пор, пока мальчик не сумел бежать из плена. Плена, которого, по сути, и не было.

Буквально 4 июля отец Хенрика вместе с сыном и соседом доложили обо всём местной милиции. В участке мальчик сказал уже совсем другие сведения. Он чётко указал на то, что маньяк, державший его в подвале, был представителем еврейской общины. Он назвал его имя – Калман Зингер. В тот же день ко двору общины были направлены 30 милиционеров. Местные жители спросили их о причинах расследования, на что оперативники сказали, что евреи держали в заточении польского мальчика, и что в их домах могут быть ещё и другие похищенные. Разъярённые жители Кёльца вместе с милицией проследовали к зданию еврейской общины. Калмана Зингера к тому времени уже схватили и жестоко избили в участке. Силовики вели себя так, как будто бы служили Гитлеру и в чёткости исполняли его приказы. С евреями обращались, не как с живыми людьми.

Вначале глава общины попытался защитить своих соратников. Он сообщил милиции, что в доме, где якобы держали детей, вообще не было подвала. Эти сведения сразу же поставили под сомнения слова Хенрика Блашчыка и его семьи. Но потом стали появляться сведения о том, что мальчика могли держать в закрытом дровяном чулане. Глава общины не останавливался в своей цели и даже призвал на помощь МОБ (министерство общественной безопасности коммунистической Польши). Он верил, что силовые ведомства рано или поздно докопаются до правды. Вскоре на улицах Кёльца появились солдаты МОБ. Но поверили они далеко не евреям, а местным жителям, которые рассказали им, что в общине убивают детей. Из толпы стали доноситься призывы к расправе над евреями. Милиционеры и военные ворвались в дом общины и потребовали от его обитателей сдачи всего имеющегося оружия.

Благодаря лжи и провокации, солдаты стали защищать далеко не евреев. Они охотно присоединились к расправам над невинными. Бойцы врывались в еврейские дома и вытаскивали оттуда всех обитателей. Нападавшие выбрасывали евреев из окон, избивали их камнями и штакетниками, а также раздробляли им кости молотками. Вскоре был убит и глава иудейской общины. Его просто застрелили в спину. Обычно подобным занимались концлагерные стражи на службе Вермахта. Прошло ещё немного времени и на улице рядом с общиной появились рабочие, наслышанные о мнимых похищениях детей. Более 600 человек из сталелитейного завода поддержали погром. Они убили не менее 20 евреев. В тот день не щадили никого, ни женщин, ни детей, ни стариков. Преступления повторяли деяния нацистов. Некоторые из погромщиков даже в открытую восхваляли Гитлера. Насилие применяли не только к евреям, но и к тем, кого в «еврействе» подозревали. Всех подозреваемых насильно и под угрозами заставляли петь «Отче наш».

Расправы и казни продолжались вплоть до 15 часов по местному времени. Погромщиков не остановили даже католические священники, которые призывали к прекращению насилия. В 15:30 в Кёльц прибыли армейские подразделения из Варшавы. Солдаты, подчинённые польскому правительству, сумели укрыть евреев от разбойников. Сотрудники МОБ принялись арестовывать всех, кого подозревали в учинении погрома. Власти инициировали разбирательства с участием следователей и высших судебных инстанций. 8 июля того же года на местном кладбище состоялись похороны жертв погрома. Их число достигло 42 человек. Очень многие были ранены и навечно остались инвалидами. Среди жертв были и те, кто переживал гитлеровские концлагеря. Верховный военный трибунал привлёк к делу о погроме и расправе над евреями 12 человек. Их обвинили в бандитизме и антисемитизме. Преступникам приписывали и связи с антидемократическими группировками. 9 человек приговорили к смертной казни, а одного – к пожизненному заключению. Один подсудимый был осуждён на 7 лет, а одна из обвиняемых – на 10. Среди тех, кого приговорили к расстрелу, были 2 милиционера.

На протяжение десятилетий в Польше не заговаривали о событиях в Кёльце 1946 года. Этот вопрос стали поднимать лишь в 80-х годах, когда коммунизм уже трещал по швам. Полноценное расследование преступлений стало возможным лишь в 1989 году. В 1996 года, ровно через 50 лет после расправы в Кёльце, заговорил тот самый Хенрик Блашчык, обвинивший в своё время евреев в похищении детей. Как оказалось, Блашчыка вообще никто не похищал. Всему виной был его отец, отличавшийся тиранией и лживостью. Семья Хенрика после войны жила в жуткой нищете. Когда Блашчык ушёл из дома, то отправился в гости к семье Бартосинских. Там он хорошо ел и чувствовал себя комфортно. Но остановиться там навсегда он не мог. По возвращению мальчика домой, отец провёл с ним строгую беседу и велел ему рассказать о своём похищении. Для чего он это сделал, неизвестно до сих пор. Но именно отец Хенрика Блашчыка стал виновником кровавого кошмара, продолжавшегося почти сутки, и приведшего к убийству 42-х невиновных.