Дивизия генерал-поручика Неверовского выполняла роль арьергарда отступающих к Смоленску русских войск. Задача осложнялась тем, что в ее составе было слишком много необстрелянных рекрутов. Примерно 7500 русских при 14 орудиях вступили в бой 14 августа 1812 года под Красным с конницей Мюрата и корпусом маршала Нея.
Собственно, в бою за Красное участвовала не вся 27-я дивизия, а только четыре полка из ее состава, пехотные – Симбирский и Виленский, егерские – 49-тый и 50-тый. Руководил ими генерал-майор Оленин. Остальную часть дивизии Неверовский отвел за село и развернул ее в боевой порядок. Свой левый фланг он прикрыл артиллерийской батарей, здесь же расположился Харьковский драгунский полк. На правом фланге встали казаки. Французы с самого начала завязли в бою. Отряд Оленина встретил их ружейной пальбой из-за укрытий. К тому же русские часто свершали неожиданные штыковые контратаки. Войска Нея несли большие потери в бою за Красное. Видя это Мюрат направил свою конницу в обход села, она атаковала фланги дивизии Неверовского. Французская кавалерия сделала свое дело, русские драгуны и казаки были опрокинуты. Русская пехота оказалась в сложном положении. Неверовский дал команду - к ретираде, построил остатки дивизии в колонну и начал организованный отход в направлении Смоленска.
Конница Мюрата начала преследование отступающей 27-дивизии. Но сомкнутый русский боевой порядок оказался ей не по зубам. Неверовцы встречали польских уланов и вюртембергских шевалежеров штыками и ружейными залпами, не знавшими промаха, производимыми практически в упор. На стороне русских была сама природа - густые кустарники и березовые заросли, простиравшиеся вдоль дороги, мешали кавалеристам Мюрата атаковать. Русские удачно отбивали яростные наскоки французской конницы нанося ей немалый урон. Пехота Нея в преследовании участия не принимала, по вполне понятным причинам, маневры вдоль дороги на Смоленск были затруднены из-за пересеченной местности. Французская инфантерия попросту не успевала бы выйти на выгодные для атак рубежи. По той же причине невозможно было использовать против русских артиллерию. Кстати, рвение Мюрата Наполеон - не оценил, из-за слишком больших потерь и ничтожности результата.
Участники того боя с французской стороны дали высокую оценку стойкости русских, потерявших при отступлении убитыми и ранеными до полутора тысяч человек, но не сломленных теми жестокими обстоятельствами, в которые они попали. Петр Багратион, узнав о ретираде дивизии Неверовского воскликнул: «Примера такой храбрости ни в какой армии показать нельзя».