В X веке князь Владимир принял в городе Херсонесе, в византийском Крыму, крещение. Через полтысячи лет русские объявили себя духовными и политическими преемниками Византии (и Римской империи), и ещё через три века этот полуостров – наш исторический корень – оказался в составе российского государства.
Со времён Петра Первого и вплоть до второй половины XIX века наших монархов вовсе не интересовала идея Москвы как Третьего Рима. Для Екатерины Второй имел огромное значение другой крымский символизм: Россия впервые присоединила территорию с античным наследием – соответственно, могла теперь претендовать на полноценную роль в европейском концерте наций.
Борьбу за контроль над Северным Причерноморьем Россия вела сто лет – со времён царицы Софьи. И впоследствии неоднократно проходила здесь испытания на прочность. Если говорить конкретно о войнах за Крым, то после его присоединения в 1783-м последовали три русско-турецкие войны, потом – Крымская война, в которой мы потерпели военное поражение, но не политическое (отстояли свою демаркационную линию), затем ещё одна война с Турцией, затем – мировые войны. А следующий этап здешней нестабильности начался в 1990-е. Она регулярно постигает полуостров. И немудрено: Причерноморье – особое место.
Здесь сходятся границы цивилизаций. Они трутся друг о друга, в результате возникают искры, которые, попадая на государства, поджигают их.
Подробнее читайте в свежем номере "Аргументов недели".