«Эта страна хотела покончить с влиянием, которое там приобрели попы(…). Однако Америка выступила на защиту своих верных слуг, католических патеров. (…) В беседе с чикагским корреспондентом один кардинал заявил: «Только католическое духовенство может спасти Мексику. Она стала центром разрушительного движения, посредством которого Москва надеется обольшевичить Соединённые Штаты».
Вслух и не вслух
Так 90 лет назад советский журнал «Безбожник у станка» (№9-1926) оценивал события в далёкой Мексике, где дело как раз шло к знаменитому «восстанию кристерос» 1926–1929 гг. – религиозной гражданской войне.
В пропаганде главное – не усложнять. Мексика – католическая страна. Сейчас там гнобят церковь? Что ж, СССР это одобряет. Раз СССР одобряет, мексиканские прелаты могут уверять американцев, что противостоят «обольшевичиванию» – своей страны и США. Штаты в ответ соглашаются с необходимостью «защиты прав верующих»…
При этом у всех сторон имелись свои – неафишируемые – интересы. И ситуация при ближайшем рассмотрении выглядит отнюдь не одномерной.
Закон Кальеса
14 июня 1926 г. в Мексике вышел скандальный «закон Кальеса». Плутарко Элиас Кальес (1877–1945) – тогдашний президент страны. Согласно его закону, любой иностранец, занимающийся отправлением богослужений (читай – представитель Ватикана), подлежал крупному штрафу либо аресту на 15 суток, а также мог быть выслан из страны. Суровое наказание ждало собственных священников, открывающих религиозные школы. Монастыри подлежали роспуску, в случае обнаружения монашеской ассоциации (то есть – тайного продолжения деятельности) её участники лишались свободы на длительные сроки. Запрещались объединения священников...
При этом Кальес ничего принципиально нового не вводил – он лишь установил наказания за нарушение давно действовавших конституционных норм.
Вера и деньги
История Мексики – бесконечная череда революций и гражданских войн. Но интересно: кто бы ни приходил к власти – добрый католик, либерал, державник, – он раньше или позже с той или другой степенью раздражения начинал коситься на здешнюю церковь. Объяснение простое. Светской власти всегда требовались деньги – на содержание госаппарата, армии, на сиюминутные и дальние цели. Но взять было негде – страна нищая, годами разоряемая во внутренних войнах. А у «этих попов» – монастыри, угодья, обильные доходы. Как не попросить поделиться? Отказываются? Тогда, может, принудить?
Однако церковь есть церковь. За ней – влияние на умы и глубокие народные религиозные традиции. Уже в ХIX веке не раз повторялась одна и та же ситуация: светской власти надо пополнять бюджет – она посягает на церковные деньги – церковь кричит о святотатстве – вспыхивает новое восстание.
После очередной революции в 1917 году была принята конституция с суровыми антицерковными положениями. Упразднялись монастыри, запрещалось проведение обрядов вне храмов. Священники лишались избирательных прав, подлежали регистрации, им запрещалось появляться на улицах в религиозной одежде. Вместо религиозного обучения вводилось светское, признавался гражданский брак – и т.д.
Но строгость законов компенсировалась необязательностью их исполнения. И последующие девять лет запреты оставались лишь на бумаге.
«Сила и слава»
Событиям, происходившим тогда в Мексике, посвящён роман замечательного английского писателя Грэма Грина «Сила и слава». Грин (1904–1991) в СССР считался «прогрессивным», много издавался. Но эту главную его книгу до перестройки у нас и не упоминали.
Действие происходит в Мексике в 1920-е. Герой – священник, исполняющий свой долг тайно. Ему грозит пуля, по пятам идёт полиция, свой страх он глушит пьянством. Но, если все вокруг сдались, – должен же хоть кто-то оставаться с паствой? А у охотящегося на «попа-пропойцу» молодого лейтенанта полиции – другая правда и свои веские основания считать церковников врагами страны…
Характерно, что в советские годы «Силу и славу» неофициально перевёл и артистично начитал на магнитофон отец Александр Мень.
Нефть
Кальеса его враги называли «большевиком» – что не так. Да, он у себя прижал церковь католическую, а в СССР как раз тогда разбирались с церковью православной – но тем параллель и исчерпывается. Кальес «красных» не любил (позднее симпатизировал Гитлеру), политически же опирался на национальный капитал.
Это момент принципиальный. В Мексике к тому времени нашли нефть. Но месторождениями владели американцы. А свои виды на «родные» природные богатства имела местная буржуазия. США боялись всякого рода перераспределений и добивались гарантий сохранения прав собственности. Вашингтон давил на Кальеса.
И тут мексиканская церковь решила сыграть на опережение – понимая, что сейчас Америка автоматически станет её союзником. 9 февраля 1926 г. все пять епископов Мексики выступили с заявлением, что конституция страны «ещё более радикальная и якобинская, чем русская», что это – «позор», и положение надо менять. Кальес ответил тем самым законом (принятым именно в поддержку конституции!) и первыми репрессиями против священников. В ответ церковь предала анафеме «преступления правительства».
Свой-чужой
А что же Москва? В католических источниках и ныне можно встретить утверждения, что СССР тогда мексиканскую власть поддерживал. Ссылаются обычно на те же статьи из «Безбожника». Но всё сложнее. Да, с одной стороны, Кальес был «собратом в атеизме». С другой… Ну не «свой» он всё же! Накануне коминтерновцы в Мексике неосторожно вмешались в местную профсоюзную борьбу – и из Мехико был выслан наш полпред Пестковский. Отправляя ему на смену знаменитую Александру Коллонтай (прибыла в 1927-м), Сталин дал чёткое указание: не поддаваться на «соблазны революционных авантюр». То есть – нашим людям ни во что не лезть! Публикациями в советской прессе (нечастыми) Москва скорее «обозначала флаг» – не более.
Между тем напряжение в Мексике нарастало. Появился ряд общественных католических организаций, развернувших кампанию гражданского сопротивления, собиравших подписи за отмену «закона Кальеса» (утверждали, что собрали два миллиона). Потом они потребовали референдума. Власть не согласилась и ответила стотысячной демонстрацией своих сторонников в Мехико. Католических активистов Кальес, по сути, назвал иностранными агентами (нельзя во внутренних спорах апеллировать к Вашингтону и Ватикану). В ответ духовенство – невиданное в Мексике дело! – объявило забастовку. Впервые за 400 лет храмы были закрыты.
23 сентября 1926 г. конгресс Мексики 171 голосом против 1 отверг петицию католиков. Ведущая протестная католическая организация «Лига защиты свободы религии» сочла, что мирные методы борьбы исчерпаны.
«Кристерос»
После новогодних праздников 1927 г. и началось вооружённое восстание католиков-«кристерос» (название от боевого клича «Вива Кристо Рей!» – «Да здравствует Христос – король!»). Их партизанские отряды нападали на городки и посёлки, атаковали военных, устраивали диверсии. Штабом восстания стала Лига.
В наши дни о тех событиях напоминают американский фильм «Кристиада. Борьба за свободу» с Энди Гарсиа в главной роли (2012 г.) и роман Г. Грина «Сила и слава» (см. справку). Грин – умный писатель, для него важен разговор на вечные темы – что есть вера, истинное мужество, долг… Фильм даёт представление о накале страстей – но уж больно «кристерос» там приукрашены. Тут объективности ради стоит почитать, например, книгу Н. Ларина «Борьба церкви с государством в Мексике (Восстание «кристерос» в 1926–1929 гг.)» – она хоть и советских времён (1965), но насыщена фактами.
Потому что на самом деле было всё – и уж в зависимости от задачи из калейдоскопа событий можно выбирать нужные факты. Надо показать зверства властей? Примеров хватает: расстреливали, вешали, оскверняли храмы, запытывали до смерти мальчишек-романтиков, которые потом стали католическими святыми. Хотя «кристерос» зверствовали не меньше. Легко красивыми лозунгами раскачать неграмотную крестьянскую молодёжь (бесспорно, искренне оскорблённую) – а дальше? Никакого организованного сопротивления выстроить не удалось, просто действовали многочисленные «полевые командиры», понимавшие защиту Христа весьма по-своему: мы «добрые католики», молимся, ходим в храмы, но что противников заживо сжигаем – так то от праведного гнева, а что при случае женщин насилуем – вообще наше личное дело. Гражданская война есть гражданская война – со всеми положенными ужасами. Мексике она обошлась минимум в 90 тысяч жизней.
Кто победил? Сложный вопрос. Опять же – как трактовать. Разрозненные, недисциплинированные, плохо вооружённые партизанские отряды никогда не способны одолеть армию – с пулемётами, пушками, авиацией. Однако могут годами показывать противнику, что он не хозяин на той или иной территории. Вот и «кристерос» – не выиграли, но «уважать себя заставили». А дальше… Ушёл Кальес (в силу внутренних разборок во власти). В июне 1929-го новый президент Эмилио Портес Хиль заключил с духовенством сделку. «Закон Кальеса» не отменялся, но Хиль публично, в СМИ, пообещал ряд существенных уступок.
В фильме «Кристиада» звучит мексиканская пословица: «Собака, у которой в зубах кость, не лает и не кусается». Церковь свою кость получила – и дала «отбой». Лига объявила о роспуске отрядов. Часть повстанцев под обещание амнистии сложили оружие (а часть не сложили, сочтя себя преданными, – и некоторые отряды воевали аж до 1940-х).
Победила по большому счёту… Америка. Вашингтон пригрозил Мехико вооружённой интервенцией (конечно же, во имя «защиты прав верующих»!). Кальес накануне ухода был вынужден гарантировать неприкосновенность американских нефтяных интересов. Новый посол США Дуайт Морроу стал посредником на переговорах с Ватиканом и мексиканской церковью – и Штаты, вытащив чужими руками из огня нужные каштаны, предстали перед миром с оливковой ветвью миротворцев.