110 лет назад (18 апреля 1906 г.) Нобелевская премия мира была впервые вручена женщине – баронессе Берте фон Зутнер. В её необычной судьбе есть и «русские страницы».
Дочь фельдмаршала
Она родилась в 1843-м, имя полностью – Берта София Феличита Кински. Отца звали ещё пышнее: граф Франс Йозеф Кински фон Шиник унд Теттау, австрийский фельдмаршал. Что ж, первый этап жизни Берты и впрямь напоминает какой-то дамский великосветский роман.
Фельдмаршал умер до рождения дочери – был на 53 года старше жены. А матушка… Одно то, что она умудрилась спустить в казино семейное состояние, говорит за себя. Спасибо опекунам: о девочке заботились: музыка, языки, книги, умение держаться… Берта выросла явно выламывающейся из своей среды. С одной стороны – графиня. С другой – мать, на которую родня фельдмаршала смотрела брезгливо. При этом по развитию девушка явно была на порядок выше молодёжи её круга. Может, потому и с замужеством припоздала – особенно если помнить про тощий кошелёк и время, которое тогда переживала Австрия. Берта ещё опишет его в романе «Долой оружие!»: война за войной, все молодые мужчины на фронте, ура, вперёд!
В общем, к 30 годам стало ясно: поддержки ждать неоткуда. Берта пошла гувернанткой в семью баронов фон Зутнер. А там кроме младших детей был и старший – Артур. Семь лет разницы в возрасте (Берта старше) – но возник роман. Однако родители Артура сочли её хитрой нищебродкой, вздумавшей решить личные проблемы, окрутив юнца. Берте указали на дверь. Искала работу. На глаза попалось газетное объявление: некоему живущему в Париже обеспеченному одинокому господину требовалась секретарша, владеющая английским и французским и готовая вести его хозяйство.
Одинокий господин
Дальше – красивая история. Даже странно, что лишь в прошлом году о ней сняли кино. Это немецкий фильм «Единственная любовь в мире» – романтическая мелодрама о великом человеке и яркой талантливой женщине, которые, казалось, были рождены друг для друга, да судьбе захотелось, чтобы их отношения остались сугубо платоническими. Фильм неплохой, только у кинобиографий свои законы: массу событий надо втиснуть в узкие рамки экранного времени, потому многое приходится упоминать лишь намёком.
Мужчину звали Альфред Нобель. Тот самый – изобретатель динамита, деловой магнат, идеалист. Вообще-то он искал не просто секретаршу, а соратницу – и встрече предшествовала пятимесячная переписка на самые разные темы: понимание жизни, взгляды… Но вот Берта в Париже. С Альфредом они общались несколько дней, всё больше теряя друг от друга голову. И тут… Дела вызвали Нобеля на неделю в Швецию, а Берта как раз получила письмо от Артура. Тот сообщал, что разругался из-за неё с родителями, покинул дом, хочет видеть женой. И Берта уехала к нему.
Зря? Не зря? Чего гадать! Как вышло – так вышло. В конце концов, женщина, которой за 30, предпочла «синицу в руке» – тоже понятно. Но её переписка с Нобелем ещё длилась годами, хоть у того возникали уже другие романы и Берта была для него близким другом, дорогой единомышленницей, но не более.
Кавказская страница
А дальше в её жизни начинается российская страница. Точнее так – связанная с Российской империей. А ещё точнее – с Кавказом.
Ах, великосветские связи! Графиня Кински и барон фон Зутнер были знакомы с грузинской княгиней Екатериной Дадиани-Чавчавадзе, и та согласилась дать приют отверженной в венском обществе паре. Артур и Берта пробыли в Грузии десять лет. В фильме они почему-то все эти годы ютятся в какой-то хижине, хотя вообще-то в Тбилиси, например, вам покажут вполне ничего себе особнячок, в котором жили (на нём ныне мемориальная доска в честь Берты). Она преподавала музыку и языки, а он…
В 1877-м вспыхнула Русско-турецкая война. Артур начал писать репортажи в венские газеты. Кавказский театр военных действий считался второстепенным (основным – Болгария), но дела и там вершились жаркие – вспомните хоть «Баязет» В. Пикуля! Линия фронта оказалась недалеко, ведь турки пытались, например, взбунтовать Абхазию. Артур ездил на передовую, Берта с ним, потом пошла работать в кутаисский лазарет.
Тот, кто вникал в специфику медико-санитарной службы на той войне, поймёт, что она тогда пережила. Медицина сама по себе была несовершенна, а добавьте к этому нехватку кадров, медикаментов, неразбериху, склоки между Красным Крестом и военным ведомством, антисанитарию, эпидемии… И это не только у нас! Действие будущего главного романа писательницы Берты фон Зутнер «Долой оружие!» происходит на европейских войнах – картина та же.
Стоп. А как она стала писательницей? Да так и стала. Артур писал в газеты, завоевал имя – почему бы и ей не взяться за перо? И в Европу (1885) Берта возвратилась уже вполне известной писательницей. Правда, писала больше под псевдонимами.
Главная книга
Хотя, похоже, успех её книгам обеспечивали скорее «прогрессивные идеи» (вроде защиты национального равноправия), чем литературные достоинства. Эдакий второго ряда автор «социальных» романов. Такой бы и осталась, если бы не выход в 1889-м «Долой оружие!» – книги, ошеломившей весь мир.
Готовясь к материалу, автор её прочёл. Конечно, сейчас так не пишут – тяжеловесно, чуть выспренно. Хотя военные эпизоды хороши, анализ причин описываемых конфликтов интересен, а от некоторых фраз прямо вздрагиваешь: «Почему право считаться патриотами присвоили себе военные?», «Долой оружие!» – исступлённый женский крик о том, что за геополитическое надувание щёк, щеголяние воинственностью кто-то другой платит оторванными ногами, вырванными кишками, кровью детей, мучительной смертью в госпитальном бараке… Лев Толстой очень точно сравнил эту книгу с «Хижиной дяди Тома»: есть произведения, которые становятся явлением не столько литературным, сколько общественным.
Но вдобавок совпало несколько моментов. В 1887–1888 гг. супруги фон Зутнер гостили у Нобеля в Париже – и наблюдали бешеный французский реваншизм после Франко-прусской войны. Политики и газеты звали посчитаться с «бошами», штыками вернуть Эльзас и Лотарингию – и несогласных клеймили «изменниками». «Изменниками» были, в частности, немногочисленные сторонники депутата Ф. Пасси – он считал войну аморальной по сути, неэффективной экономически и требовал решения межгосударственных споров на принципах международного арбитража (прецеденты уже были). Берта его взгляды разделяла. Ещё одним важным общественным явлением в те годы стали европейские выставки великого русского художника-баталиста Василия Верещагина. Крутой мужик, георгиевский кавалер, никогда не праздновавший труса под огнём, Верещагин тем не менее показывал мерзкую изнанку любой войны. А это ведь время, когда кино, телевидения, Интернета не было – книги и живопись определяли настроение умов. С верещагинских выставок люди выходили потрясённые. В делавшее первые шаги пацифистское движение он не входил, но их с Бертой имена современники ставили рядом.
И тут – ещё одна «русская страница». Эмоции – это хорошо, однако дальше нужны конкретные решения. В 1899 г. по инициативе России (и при активном участии супругов фон Зутнер и Нобеля) была собрана Гаагская мирная конференция, принявшая ряд конвенций о правилах войны. Важный, конкретный шаг! Николая II тогда даже выдвинули на Нобелевскую премию мира.
…Ну вот – дошли и до этих премий. Альфред Нобель умер в 1896-м и перед смертью переживал тяжёлый моральный кризис. Его, думавшего, что с появлением «абсолютного оружия» (динамита) любые войны потеряют смысл, все считали «торговцем смертью» И, отдавая по завещанию свой капитал на пять знаменитых впоследствии премий, Нобель одну специально выделил для поощрения идеалистов, борющихся за «сплочение наций, за ликвидацию или сокращение постоянных армий или развитие мирных инициатив». Намерение это он незадолго до смерти впервые выразил именно в письме Берте фон Зутнер. Она была уже знаменем пацифистского движения.
Берта стала пятым лауреатом Нобелевской премии мира. «Генералиссимус миротворцев», «фурия пацифизма», «национальная предательница», «мирная Берта» – как её только не называли. Говорят, эта женщина была излишне экзальтированна, нередко политически наивна. Возможно. Но, думается, свою премию она заслужила больше, чем в наши дни какой-нибудь Альберт Гор или Обама, получивший «Нобеля за мир» вообще авансом.
Берта фон Зутнер умерла от рака 21 июня 1914 года – за полтора месяца до трагически изменившей судьбу человечества Первой мировой войны.
«Долой оружие!»
За тридцать лет (1859–1889) героине романа Марте, дочери австрийского генерала, приходится пережить четыре войны. На австро-итало-французской 1859 г. (Австрия против объединяющейся Италии, которой помогала Франция) убит первый муж. Слёзы, траур – но мало-помалу в жизни Марты появляется новый мужчина, Фридрих Тиллинг, подполковник. Вновь замужество – и вновь война, австро-прусско-датская 1864 года. (Австрия с помощью Пруссии отбирала у Дании спорный Шлезвиг-Гольштейн.) Фридрих на фронте. То, что видит, вызывает у него отвращение. После победы подаёт в отставку, однако надо кормить семью, он возвращается в строй – и уходит на следующую войну, австро-прусскую 1866 года. (Бисмарк решил геополитически потеснить Австрию.) Для Фридриха это братоубийственный конфликт в буквальном смысле: он по матери – пруссак, и в бою из-за него гибнет воюющий с другой стороны любимый двоюродный брат. Марта идёт в полевой лазарет, и перед её глазами тоже проходят все кошмары войны: муки раненых, голод населения, разорение целых областей, смерть на каждом шагу. Начавшаяся эпидемия холеры уносит брата Марты, отца, других дорогих ей людей...
По окончании боёв Фридрих с ненавистью срывает мундир. Они уезжают во Францию. Но тут – Франко-прусская война (1870–1871). Из-за случайного письма из Берлина французы расстреливают Фридриха как шпиона.
На последних страницах романа Марта – активистка пацифистского движения.