Поводом для этого материала «АН» выбрали 35-летие со дня смерти миссис Стеллы Уолш-Олсон. Хотя, если честно, автор так и не уяснил до конца – что же произошло 4 декабря 1980 года на автостоянке близ магазина подержанных товаров в американском Кливленде. Где-то пишут – было ограбление банка. Где-то – нет, не банка, а самого магазина, а хозяин стал стрелять, грабитель в ответ. Потом выбежали…
Дочь «Полонии»
Всё же поверим польским источникам – у поляков к героине этого рассказа особое отношение, они и копали глубже. Похоже, бандит тогда выскочил – и увидел пожилую даму, как раз севшую в автомобиль. Рванулся, попытался выдернуть из машины. Но та оказала неожиданно яростное сопротивление – и грабитель выстрелил.
Так погибла миссис Стелла Уолш-Олсон, знаменитая в прошлом легкоатлетка, многократная рекордсменка мира, довоенная чемпионка США и лос-анджелесской Олимпиады (1932 г.). В Америке в случае насильственной смерти тело жертвы должны осмотреть судебный медик и судья-коронер. Речь шла об известном человеке. Делом заинтересовались репортёры. На встрече с ними и прозвучало сенсационное заявление: убитая на самом деле…
Впрочем, о заявлении – позже. А сейчас упомянем, что в магазин миссис Уолш заехала купить белые и красные ленты. Это – цвета польского флага. Местный спортклуб «Полония» организовывал соревнования баскетболисток, к матчам украшали зал. А миссис Уолш не только сама считалась гордостью «Полонии». В её жизни – а жила она без семьи, со старушкой-матерью – дела клуба занимали огромное место.
Потому что родилась Стелла Уолш в далёком 1911 году Станиславой Валасевич в далёком от Штатов польском городке Верховня. Тогда это была территория Российской империи – но чего уж причислять пани Станиславу к «нашим»! Польская семья, а у поляков с русскими известно какие отношения. И когда Стефке (так девочку звали дома) было три года, её родители подались в Америку. От нужды – но и из-за политики тоже. Они были пламенными польскими патриотами. Польской патриоткой воспитывали и дочь.
А в США выяснилась: у Стефки множество спортивных талантов. Играла в волейбол, в баскетбол, в конце концов сконцентрировалась на лёгкой атлетике – и далее устанавливала рекорд за рекордом. Выступала за эмигрантские польские спортклубы (ту же «Полонию»), участвовала в американских соревнованиях (под именем Стеллы Уолш), потом переехала в Польшу, где стала почти национальной героиней. Себя считала дочерью «американской Полонии». Надо понимать: «Полония» для поляков – понятие сродни часто поминаемому у нас «Русскому миру»: диаспора, не забывающая о корнях. Станислава-Стелла подчёркивала: сердце моё в равной степени принадлежит Америке и Польше. Но когда в 1932‑м, перед Олимпиадой в Лос-Анджелесе, ей предложили взять американское гражданство (речь шла о включении в сборную США), престижному заокеанскому паспорту предпочла польский.
И в Берлин на XI Олимпийские игры 1936 года она тоже ехала именно в составе польской сборной – твёрдо рассчитывая привезти очередное золото. А взяла – увы! – серебро. В беге на 100 метров её опередила американка Хелен Стивенс.
Тогда и грянул этот первый в истории большого спорта «гендерный скандал». Валасевич обвинила Стивенс в том, что та – мужчина.
Игры хромосом
Сегодня о сути проблемы наслышаны, наверное, все. Пол человека ещё при внутриутробном созревании определяют различные наборы X- и Y-хромосом. Но иногда случаются сбои – и рождаются гермафродиты, люди, которые, если очень упрощать, и мужчины и женщины одновременно. Дальше надо говорить о целом комплексе проблем: медицинских, этических, самоидентификационных… При этом – подчеркнём! – проблем сугубо личных. Однако есть ещё такая вещь, как спорт. Тут личное – уже не личное. Если престижные медали на женских соревнованиях берёт спортсменка, которая физиологически более мужчина, чем женщина, можно ли говорить о честных победах? Мужчина ведь сильнее женщины.
Впоследствии спортивно-медицинско-юридические конфликты вокруг подобных ситуаций возникали ещё не раз (и возникают доныне). Но даже сегодня, когда, казалось бы, споры легко может разрешать наука XXI века, чаши весов нередко подолгу колеблются. А в 1936-м и гинекологических осмотров перед крупными соревнованиями не делали (их ввели лишь в 1966-м). Считалось: всё очевидно и на глазок. Вот мужики, вот бабы. Среднего не то что не может быть, но… Скажем так: не может быть при борьбе за светлые олимпийские идеалы.
Правда, «глазок» у каждого свой. Валасевич настаивала: Стивенс с её 180 см роста и 43 размером ноги – явно больше мужчина! Что ж… Пригласили докторов, они глянули Хелен куда положено и твёрдо заявили: женщина! Все посмеялись и успокоились.
Правда, через три года вскрылась история Доры Ратьен (см. справку), и те, кто смеялся, смущённо признали – а проблема-то существует.
Берлин-1936
В 1936-м м нападки на Хелен Стивенс показались курьёзом и быстро забылись. Но с той Олимпиадой связан реальный «гендерный скандал», ныне более известный. Он даже лёг в основу немецкого фильма «Берлин 36» (2009 г., режиссёр К. Хайдельбах).
В картине сведены воедино две истории. Одна – подлинные события с Гретель Бергман. Эта юная (19 лет), но уже очень известная легкоатлетка (прыжки в высоту) была еврейкой. В 1933-м, вскоре после прихода Гитлера, уехала в Англию и выступала там. Но Олимпиада проходила в нацистской Германии, и Международный олимпийский комитет накануне выразил недоумение: если ваша страна такая, как все, почему столь именитая спортсменка не в немецкой сборной? Нацисты, шантажируя Бергман судьбой семьи, вынудили её вернуться. Однако дать ей получить медаль? Разгневать фюрера? Гитлеровские спортфункционеры в последний момент сняли Бергман с выступлений.
При этом на экране подруга Гретель – вымышленная спортсменка-немка Мария Кеттелер. У которой своя тайна: она – мужчина. Точнее, «промежуточный вариант» – и мужчина и женщина одновременно. Но поскольку, выступая как женщина, имеет большой шанс стать чемпионкой – её (его?) включили в команду.
По сюжету, после снятия Бергман с соревнований Мария становится главным фаворитом. Однако при решающей попытке выступает неудачно, заняв лишь четвёртое место. Зрителю даётся понять: она сама не захотела нечестной победы, работающей на престиж бесчеловечного государства.
Прототипом Марии Кеттелер считается Дора Ратьен – немецкая прыгунья, действительно занявшая на той Олимпиаде четвёртое место и позже оказавшаяся мужчиной. Правда, Гретель Бергман (после Игр она смогла уехать в США – потому уцелела, хотя семья погибла), комментируя фильм, замечала: никакой дружбы с Дорой не было и быть не могло. Дора не контактировала ни с кем! Это была молчаливая, болезненно замкнутая девушка, об особенностях которой, естественно, никто не знал – хотя удивляло, что в душевую ходит отдельно. В её четвёртом месте – никакой политики. Просто показала неважный результат. Бывает…
Об этой Доре ходит ещё масса баек – что выступать её (его) вынудили шефы гитлерюгенда, что Гитлер, узнав в войну о её (его) «двуполости», разъярился и велел отправить на фронт, как мужчину… Всё, однако, проще – хотя тоже «с печатью времени». Уже после Олимпиады, в 1938-м, проводник поезда, в котором ехала Ратьен, настучал (ах, Германия!) в полицию: в моём вагоне – кто-то подозрительный, похоже, переодетый мужчина. Дору арестовали. Документам полиция не поверила, организовала медосмотр. Доктора заявили: этот человек, видимо, родился гермафродитом, с мужскими и женскими половыми органами, но ещё в роддоме у него волевым решением отсекли член (был шрам) – и таким образом оставили женщиной. Поскольку история всплыла на поверхность, состоялся суд – решивший, однако, что раз материальной выгоды подсудимая (подсудимый) из своих особенностей не извлекала (не извлекал), криминала нет. Дора просто официально стала Генрихом Ратьеном, мужчиной-инвалидом. Его (уже его!) лишили спортивных наград, о чём известили международные спортструктуры. Но в целом Генрих такому исходу был скорее рад: наконец всё утряслось. Он работал в отцовском трактире, в войну действительно попал в вермахт – ближе к 1945-му, когда призывали уже всех подряд. Вернувшись, опять помогал отцу, потом принял хозяйство. Правда, всё это – больше по слухам: Ратьен жил
замкнуто, репортёров избегал и вообще не желал обсуждать с кем-либо сугубо личные вопросы своей физиологии.
Заявление коронера
Но дальше началась Вторая мировая война – и людей надолго заволновали вещи посерьёзнее. В 1947-м, не желая оставаться в социалистической Польше, Станислава Валасевич вернулась в Америку и официально стала Стеллой Уолш, гражданкой США. Вышла замуж за боксёра Нила Олсона – правда, вскоре развелись. Жила в Кливленде – городе, где когда-то делала первые шаги в спорте, где её знали и любили. А 4 декабря 1980 года случилось то, о чём мы рассказали в начале материала.
И вот после осмотра тела, коронер заявил: по заключению судмедэксперта миссис Уолш была… мужчиной. Точнее, «в большей степени мужчиной, чем женщиной». Все ахнули.
Правда… Помните, я говорил, что поляки память Валасевич весьма чтут? Так что справедливости ради приведём их контраргументы. Если вкратце… Вот жила явная женщина. Её знали десятки людей. Никакой «половой неопределённости» в поведении она никогда не проявляла, побывала замужем, ходила, пардон, к гинекологу… И тут некий безвестный провинциальный медик заявляет: нет, это был мужчина! А вдруг вы, доктор, просто ошиблись? На чём основаны ваши выводы? Можно ли перепроверить? Ах, нельзя… Ах, тело уже захоронено...
Но в любом случае, что называется, «осадочек остался». И если тот врач был прав, то и давний олимпийский скандал 1936 года приобретает иное – даже двусмысленное – звучание.
Впрочем, имя Стеллы Уолш – Станиславы Валасевич столь значимо для американского и польского спорта, что о посмертном лишении наград вопрос не поднимался.