15 лет назад, 21 августа 1999 г., в Софии снесли мавзолей Георгия Димитрова. Правда, зажила ли после этого Болгария лучше – вопрос. Может, дело не в усыпальницах и не в телах, которые в них лежат?
Дар братскому народу
Мавзолей Димитрова сносили трудно – взрывали пять раз. Тут, возможно, пылкий либерал важно поднимет палец: это символично! Трудно отпускает тоталитарное прошлое! Но мне кажется, просто боялись переборщить с зарядом: всё же центр Софии.
Заметим: самого тела лидера болгарских коммунистов в мавзолее давно не было. Ещё в 1992-м его втихую перехоронили в могиле родителей на Центральном кладбище Софии. А снос здания… Похоже, на фоне очередного кризиса просто решили отвлечь общественное внимание. Сейчас на этом месте ничего не стоит. Автостоянка.
Умер же Димитров в 1949-м в санатории «Барвиха» под Москвой. В своих мемуарах «Объект №1» академик Илья Збарский, сын Б. Збарского (см. нашу справку), долго работавший под началом отца в «Лаборатории при Мавзолее В.И. Ленина», вспоминает: «...мы в Москве провели первичную обработку тела и отправились в путь с траурным спецпоездом. Из-за летней жары опасались за сохранность. Пока доехали – мавзолей в Софии уже стоял. Дальше – работа на месте. Болгарское правительство хотело нам хорошо заплатить, но Москва заявила: не надо! Всё – дар советского народа братскому болгарскому».
Национальные вожди
Димитров был вторым после Ленина усопшим «великим борцом», вот Сталин и повелел обеспечить ему нетленность. Про то, как дело обстояло с Лениным, мы немного рассказываем в справке. Далее «пациентами» (или как сказать?) лаборатории были монгольский коммунистический лидер Чойбалсан, сам Сталин, чехословацкий вождь Клемент Готвальд, простудившийся на его похоронах. Потом – Хо Ши Мин, ангольский руководитель Агостиньо Нето, глава Гайаны Линдон Форбс Бёрнем, Ким Ир Сен… Сохранить нетленным Уго Чавеса не удалось – поздно обратились.
Тот же академик Збарский-младший приводит любопытные подробности. Мавзолей Хо Ши Мина – самый большой в мире. С Агостиньо Нето вышла неожиданная проблема: он носил очки и под светом ламп они отсвечивали. Решили держать в саркофаге в очках без стёкол. Тело Бёрнема не дали выставить американцы – покойный симпатизировал СССР и Кубе, США пригрозили Гайане прекращением экономической помощи. Мёртвый Бёрнем сейчас замурован в герметичной капсуле. Ждёт часа?
Ряд крупных государственных лидеров ХХ века по воле своих народов после смерти также были оставлены нетленными – но их тела сохранили не мы. Другое дело, что политика – дело переменчивое. Менялся курс – и прежний кумир упокаивался в земле. Это много где было, и всё же, например, действующие усыпальницы Мао и Тито, Ататюрка и Папы Римского Иоанна XXIII для многих доныне святыни.
И другие неофициальные лица
Но что ж мы всё о политиках! Чести (хотя иногда и бесчестия) не лечь в землю удостаивались самые разные люди по самым разным обстоятельствам.
Испанский анатом Педро Ара предлагал Москве свои услуги в бальзамировании Ленина, но у нас уже заканчивали работу Воробьёв и Збарский. Через много лет, в 1952-м, Ара блеснул, бальзамируя тело знаменитой Эвы Перон, жены аргентинского диктатора. Говорят, старенький доктор прямо влюбился в прекрасную покойницу – и Эвита в саркофаге потрясала красотой.
Через год после Ленина, в 1925-м, в Китае умер Сунь Ятсен. Китайские товарищи попросили советское правительство помочь с сохранением его тела. Им отказали: пусть Ленин на планете будет такой один! Но китайцы справились сами. Хотя в том же 1925-м тот же Воробьёв забальзамировал застреленного в неясной разборке Григория Котовского. Тело красного героя (сохранное, хоть повреждённое румынами в 1941-м) доныне лежит в мавзолее в г. Котовске (Бирзуле).
И в селе Вишня под Полтавой с 1881 г. пребывает нетленным великий русский хирург Николай Пирогов. По просьбе вдовы его забальзамировал пироговский друг и ученик Давид Выводцев. Вообще-то нетленность – это, если по уму, каждый раз научный эксперимент: тела надо время от времени осматривать, проводить положенные работы, это требует знаний и денег. Интересно – до Пирогова ли нынешней Украине?
А ещё раньше Выводцев (в 1870-м) забальзамировал знаменитого американца Э. Бурлингейма. Этот пламенный борец за равноправие, соратник Линкольна отстаивал права чернокожих в США, потом поехал в Китай, где так понравился императору, что был назначен послом Поднебесной в США и Европе. В данном качестве прибыл с визитом в Петербург – и внезапно умер. Хоронить его решили дома, в Америке, – вот Выводцев и взялся за дело (или за тело?).
Давид Ильич вообще считается «отцом отечественного научного бальзамирования». Но будем помнить: к тому времени, когда он к этой теме обратился, в эстляндском Бекгофе (ныне эстонский Йыгевесте) уже давно лежал забальзамированный по методикам своего времени великий полководец Барклай-де-Толли (умер в 1818-м). И до сих пор лежит. Гроб, правда, закрыт. Но в 1950-е вскрывался. Была зафиксирована полная сохранность останков. И славный князь Потёмкин после смерти в 1791-м семь лет лежал забальзамированный и непогребённый в подвале Екатерининской церкви в Херсоне. Это уже Павел велел зарыть ненавистного «светлейшего» по-настоящему.
А пожилая английская дама леди Безуик в 1757 г. сама попросила не хоронить себя: испытывала панический страх перед могилами после того, как когда-то её брата уже признали мёртвым, а он в гробу очнулся. Пролежала так 110 лет… А тело знаменитого американского бандита Маккёрди в 1911-м забальзамировали, чтобы выставлять в ярмарочных балаганах… Масса случаев, и каждый раз свой сюжет.
Самый знаменитый из отечественных непогребённых покойников – это, конечно, Владимир Ильич. Вокруг которого время от времени начинается кликушество: пока, мол, эти мощи лежат на Красной площади… Но знаете – человек умер в 1924 году. Наши нынешние беды и проблемы не с ним связаны. Все исторические оценки давно даны. Ну повесьте (как вариант решения спора) рядом со входом в Мавзолей доску с перечнем ленинских грехов. Но стоит ли трогать лежащее тело? От того, захороним мы его или нет, – ничего в нашей жизни не изменится!
Болгары вон и Димитрова своего вынесли, и мавзолей снесли – и что? Беднейшая страна Евросоюза.
«Отлично сохранившиеся мумии»
Читая историю сохранения ленинского тела (она подробно исследована, например, Ю. Лопухиным), можно смело сказать: не лежал бы Ильич сейчас в Мавзолее, кабы в 1921-м не встретились случайно два человека. Одного звали Борисом Ильичом Збарским, он был москвич, химик (потом биохимик). Второй – Владимир Петрович Воробьёв, профессор анатомии из Харькова. Познакомились на пароходе, которым возвращались в СССР: Збарский – из зарубежной командировки, Воробьёв – из эмиграции. Затосковал за границей, решил вернуться, хоть и не без опаски: вдруг припомнят, что в 1918-м подписал заключение белогвардейской комиссии, признавшей найденные под городом трупы жертвами красных. Но и у Збарского перед Советами был грех: он, когда-то делегат Учредительного собрания от партии эсеров, протестовал против разгона Собрания.
Расставаясь, обменялись адресами. Обычное дело? Нет! Перст судьбы!
В январе 1924-го умер Ленин. Морозы и первичное бальзамирование задержали разложение тела, лежавшего во «временном склепе» на Красной площади (см. «АН» №2, 2014). Но в красной верхушке шли споры: дальше что с ним делать? Похоронить? Заморозить? Забальзамировать? Однако в «Известиях» известный патологоанатом А. Абрикосов, готовивший Ленина к похоронам, заявил: надёжных бальзамирования способов наука пока не знает.
И тут в Кремль – телеграмма с Украины от тамошнего наркомпроса Затонского: завкафедрой анатомии Харьковского медуниверситета профессор Воробьёв (тот самый) заметил коллегам: не совсем так. Есть способы. Только поэкспериментировать надо. А этот Воробьёв – знаток вопроса! На кафедре хранятся приготовленные им полтора десятка лет назад «отлично сохранившиеся мумии» (слова из телеграммы).
Профессора вызвали в Москву. Он остановился у своего тогдашнего попутчика Збарского. Снова перст судьбы! – Збарский был знаком с крупным большевиком Красиным, отвечавшим за решение вопроса о ленинском теле. Как раз недавно в частном разговоре доказывал тому, что бальзамирование, исходя из возможностей современной химии, реально и предпочтительнее замораживания.
Чтоб не вдаваться в научные подробности… Истина, как обычно, лежала посередине. Существовал метод Мельникова-Разведёнкова, применявшийся для сохранения отдельных частей тела. Но не для всего тела! На котором к тому же уже наметились первые изменения кожи. Воробьёв мялся: а вдруг не выйдет? Большевики ведь неудачи не простят! Но Збарский наседал: давайте рискнём вместе. Это шанс для обоих – или грудь в крестах, или голова в кустах.
Наконец Воробьёв нехотя согласился. Тандем заработал. Как энергичный Збарский (на него легли организационно-переговорные функции, кроме того, он нашёл способ устранения кожных проявлений разложения) убедил красную верхушку довериться им с Воробьёвым; как работали – отдельная эпопея. Но результат оказался блестящим. «Лежит как живой» – признала комиссия от Политбюро (а эти люди знали Ленина лично).
Б. Збарский стал потом руководителем «Лаборатории при Мавзолее В.И. Ленина», академиком АМН СССР (занимался опухолями), Героем Социалистического Труда. В 1952-м арестован в рамках «дела врачей», в 1954-м после смерти Сталина выпущен «за отсутствием состава преступления», но вскоре умер. Воробьёв скончался раньше, в 1937-м, также увенчанный лаврами. Колоритный был, судя по воспоминаниям, мужик – гениальный профессионал, умница, выпивоха, бабник. С юности связанный работой со смертью, радости жизни он брал полной мерой. В земле, кстати, упокоился недавно – в 2003-м. До того урна с прахом учёного хранилась на его кафедре, а в анатомическом музее стоял восковая фигура – точная копия великого бальзаматора.