Позади «нобелевская неделя». А впереди дата, связанная с одним из самых громких нобелевских награждений. 23 октября – 55 лет со дня присуждения (1958 г.) премии Борису Пастернаку. Сегодня «АН» вспоминают того, без кого мир не узнал бы «Доктора Живаго», книги, которая принесла писателю всемирную славу. Странный это был человек – Джанджакомо Фельтринелли, первый издатель романа.
Миллиардер. Бизнесмен с железной хваткой и фантастической профессиональной интуицией. Циничный, умеющий обводить вокруг пальца, жёстко дерущийся за каждую копейку (точнее, лиру) прибыли.
Пламенный революционер. Фанатик идеи социальной справедливости. Не просто проповедующий – погибший за свои идеалы. Ну или, как минимум, из-за них.
Один и тот же мужчина в очках с толстыми стёклами и вислыми чёрными усами, – а лика как будто два.
Взорвать ЛЭП?
В Италии недавно вышел фильм «Роман о бойне». Скрупулёзное воссоздание событий начала 1970-х. Пролога того, что итальянцы называют «свинцовыми годами» – периода разгула правого и левого терроризма, взрывов, политических убийств. Один из эпизодов – сенсационное происшествие 14 марта 1972 года. Поле близ городка Сеграто под Миланом, опора ЛЭП. К балкам прикручены динамитные шашки. На траве – разорванное в клочья тело. Газетные заголовки: «Погиб известный издатель Фельтринелли!». «Убийство или несчастный случай?» – спрашивает одна из героинь. Вопрос остаётся без ответа. Авторы корректны – точно никто до сих пор не знает.
По официальной версии, Джанджакомо Фельтринелли (он же ушедший в подполье «товарищ Освальдо», лидер террористической «Группы партизанского действия») собирался взорвать ЛЭП и обесточить на время Милан. Эдакий вызов властям, попытка заставить их оскалить зубы – тогда все увидят реакционную сущность нашего государства. Но бомба рванула до срока.
В это и верится, и не верится. «Группа» существовала. Бывших товарищей по компартии Джанджи (сокращённое от полного имени) давно считал сборищем конформистов. Был убеждён (не без оснований), что Италия уже на грани военно-фашистского переворота и нужно готовиться к боям, – иначе «чёрные полковники», как в Греции. А «городская герилья», как показывает опыт Латинской Америки, – эффективная форма сопротивления.
С другой стороны – на фига при этом взрывать ЛЭП? Да ещё на поле, которое тебе же принадлежит? Может, он действительно был, как многие уверяют, уже малость не в себе? И внедрённый в группу агент спецслужб на часах взрывателя просто незаметно переставил время, чтобы помочь уйти из жизни эксцентричному смутьяну?
Но заметим – что значит деловой человек! Фельтринелли метался, прятался в подполье – а издательство его работало как часы. И с каждого экземпляра того же «Живаго», с показов снятого по книге голливудского фильма хозяину исправно капали проценты. Он вовремя позаботился об оформлении соответствующих авторских прав.
Нобелевская драма
История романа «Доктор Живаго» хорошо известна. Знаменитое творение Бориса Пастернака в 1956-м было отклонено советскими журналами «Новый мир» и «Знамя» – не устроили изображение революции, Гражданской войны, образы героев, сам дух произведения. Пастернак же считал «Живаго» важнейшим своим творением – и передал роман на Запад. В 1957‑м книга вышла в Милане – в издательстве Фельтринелли. Это вызвало озлобление советского руководства, а уж присуждение автору в 1958-м Нобелевской премии в СССР вообще расценили как провокацию. Началась травля, в результате которой писатель от премии отказался. Пережитое ускорило его болезнь и смерть. Ныне «Живаго» признан одной из вершин русской литературы ХХ века.
Как Пастернак передавал рукопись за рубеж – отдельный, но тоже не раз рассказанный сюжет. Было два канала: «французский» – для издания во Франции и «итальянский» – для выхода в Италии. Последний, в частности, обеспечивал работавший на иновещании Московского радио итальянский коммунист Серджио Д’Анджело. Это от него узнал о существовании романа Фельтринелли. Попросил достать рукопись, Пастернак её дал. С точки зрения западного человека вообще – в чём тут криминал? А в данном конкретном случае ещё и коммунист помог коммунисту.
Знали бы, чем дело обернётся.
Строкой Евтушенко
Жизненные сюжеты иногда неожиданно закольцовываются. В 1958-м молодой Евгений Евтушенко демонстративно не принял участие в общей травле Пастернака. В нынешнем году он сам – признанный живой классик нашей поэзии – считался одним из претендентов на «Нобеля». А года три назад Евгений Александрович опубликовал стихи «Памяти Джанджакомо Фельтринелли». Приведём некоторые строки.
Газеты читать было как отравленье,
был грохот валькириевых крыл,
когда Джанджакомо Фельтринелли
роман Пастернака всем людям открыл…
(...) Какой была гибель Джанджакомо – тайна.
Прекраснее взрывы романов, поэм,
и, может, взорвался он и не случайно,
а чтоб не позволить взорваться нам всем?
Знамя Коммуны
«Пастернак обладал даром притягивать к себе людей скандальной репутации, бурной биографии, романтического мироощущения – что-то такое он затрагивал в их душах» – это Дмитрий Быков в своей жэзээловской книге о Пастернаке, комментируя появление Фельтринелли в жизни поэта.
Джанджи родился в 1926-м в одной из богатейших семей Италии. Лесоторговля, недвижимость, банки, электростанции… Это на их роскошной вилле (впрочем, занятой силой) отсиживался Муссолини незадолго до гибели. А Фельтринелли-младший в это время сражался с дуче в партизанском отряде коммунистов-гарибальдийцев. Политический выбор он сделал рано – и «одержимость коммунизмом» сохранил до конца.
В 1947-м, согласно завещанию умершего ещё до войны отца и несмотря на противодействие матери и отчима, Джанджакомо стал во главе фамильной бизнес-империи. Оставаясь при этом дисциплинированным членом КПИ – итальянской компартии. Он работал как пропагандист, содержал Институт по истории рабочего движения, создал библиотеку, посвящённую развитию социальной мысли. Среди тысяч её томов имелись реликвии – первые издания «Энциклопедии» Дидро, «Утопии» Мора, комплекты ленинской «Искры». Стену украшало подлинное знамя Парижской коммуны.
Одновременно предприниматель Фельтринелли открыл издательство – и на этом виде бизнеса сконцентрировался. Первые же проекты – издание «Леопарда» Т. Лампедузы, «Тропика Рака» Г. Миллера и т.д. – принесли немалый доход. На очереди был «Живаго».
Но на дворе – не забыли? – 1956 год. Советский Союз подавил восстание в Венгрии. Это очень не понравилось Фельтринелли-коммунисту: русские навязывают свою волю другим. А когда Москва через итальянскую компартию попыталась блокировать выход романа, это не понравилось уже и Фельтринелли-издателю. Он не собирался нести убытки из-за точки зрения отдела культуры ЦК КПСС. Проще с КПИ расплеваться – раз они стали марионетками русских!
Железная хватка
«АН» рассказывали про книгу Ивана Толстого «Отмытый роман Пастернака». Автор доказывает: к раскручиванию «Живаго», к созданию условий для получения Нобелевской премии подспудно причастно ЦРУ. Пастернак, понятно, тут ни при чём, и его роман – действительно великое произведение. Но было противостояние двух сверхдержав, и спецслужбы играли в свои игры.
К этим играм непричастен и Фельтринелли. К нему другие вопросы. История с авторскими правами на роман, с гонорарами – очень долгий, запутанный и скандальный сюжет. Начнём объяснять – закопаемся. Да и не хочется в данном материале превращать героя просто в одного из персонажей пастернаковской биографии – он и другими делами интересен. Просто скажем: в любом случае Фельтринелли себя не обидел. «Живаго» оказался весьма коммерчески выгодным проектом, ещё долго приносившим Джанджи немалые деньги. Они шли на развитие бизнеса, на хорошую жизнь и на…
…И на борьбу за счастье трудящихся, само собой! В 1960-е у коммуниста (по духу, а не партбилету) Фельтринелли появились новые кумиры: Фидель Кастро, Че Гевара, Хо Ши Мин, Ясир Арафат… Некоторые стали его личными друзьями.
В ноябре 1966-го Че отправился поднимать народное восстание в Боливии. В апреле 1967-го там был арестован его давний сподвижник – «левый» французский политик Режи Дебре, находившийся в стране как бы сам по себе, с научными целями. Фельтринелли с документами журналиста приехал его выручать – и тоже был арестован. Допрашивал лично начальник тайной полиции полковник Кинтанилья. Знаменитого издателя освободили лишь после вмешательства президента Италии.
А в ноябре 1967-го Че погиб. Джанджи издал его дневники (передал Фидель) и – в виде плаката – самую знаменитую фотографию героя, ту, где Че в берете. Прибыль от продажи «Дневников» пошла в пользу «революционных движений Латинской Америки», а плакат-портрет… Близился 1968 год с его студенческими волнениями по всей Европе – и два миллиона экземпляров ушли влёт. Говорят, издательство и на этом проекте хорошо поднялось.
Кстати, полковник Кинтанилья – один из убийц Че Гевары. В 1971-м его застрелят в Гамбурге из револьвера… зарегистрированного на имя Фельтринелли. Тот будет объяснять, что «ствол» когда-то потерял.
Но верили Джанджи не особо – все знали его взгляды. А спецслужбы знали: миллиардер руководит «городскими партизанами». Их акции были пока бескровными: поджоги, драки с полицией. Хотя на фоне общего обострения политической ситуации… Тут ведь так: влиятельные силы, жаждавшие «переворота справа», в Италии имелись, однако действия и «левых» давали им в руки козыри. А после гибели Фельтринелли осиротевшие леваки вообще возьмутся за оружие всерьёз.
Так или иначе, вскоре он ушёл в подполье. Начался путь, который для первого издателя «Доктора Живаго» закончится на поле близ городка Сеграто.
…Деляга-капиталист, издатель – и яростный революционер, дошедший до терроризма. Два лика Джанджакомо Фельтринелли.
Но два лика – это ведь необязательно двуличие? Просто иногда в человеке всё странным образом уживается.