Опубликование Росстатом данных за 2020 году по демографическим показателям России вызвало резонанс в медийной сфере. Рост числа умерших на 18 процентов по сравнению с 2019 годом породил множество разных объяснений, в том числе и подозрений в том, что такой рост вызван скрываемой статистикой смертностью от коронавируса.
Рост статистики смертности на 18% – это для России означает дополнительные 323,8 тысячи смертей. И разобраться в причинах появления таких цифр необходимо для того, чтобы правильно определить меры, которые позволят сократить смертность в этом году.
По общему количеству жертв COVID-19 Россия находится на восьмом месте в мире. Но общее количество умерших не дает представления об остроте проблемы. Для полуторамиллиардной Индии в два раза большее число смертей, чем во Франции, означает гораздо более низкий уровень смертности в расчете на 100 тыс. населения.
Перечет данных с учетом численности населения дает другую картину, в которой Россия находится лишь на 60-м месте.
Смертность от COVID-19 в расчете на 100 тыс. населения в некоторых крупных странах с указанием их места по этому показателю в общем рейтинге
При этом по приросту смертности в 2020 году наши показатели в сравнении с другими странами не так благополучны.
Рост количества умерших в 2020 году по сравнению с 2019-м
Но дело не только в абсолютном росте смертности. Очень большие вопросы возникают при сравнении числа умерших от COVID-19 и числа дополнительных смертей в разных странах.
Предварительные данные по избыточной смертности за 2020 год пока опубликованы для небольшого числа стран. И данные по России качественно отличаются от статистики по развитым странам Запада. В сравнении с ними рост смертности в России довольно высок. Отчасти это можно считать результатом разных методик подсчета.
Статистика 2020 года по Германии (причина смерти устанавливается на основе теста), США (до апреля – только тест, после – по клиническому диагнозу), Австрии (посмертный тест только в случае риска заражения, что занижает смертность от COVID-19 у пожилых) и РФ (оба подхода) оказывается с научной точки зрения несопоставимой. И даже в методике ВОЗ «вероятные» смерти от коронавируса в статистике смертности от COVID-19 в графах «смерть от» не учитываются, но поставленный клинический диагноз (в том числе не подтвержденный затем post mortem) в ряде стран пополняет первичные данные числа умерших от коронавирусной инфекции.
Но разница российской статистики и статистики ведущих западных стран отличается слишком сильно, чтобы ее можно было списать на разницу методик.
Нужно учесть, что более продолжительные на Западе периоды жесткого карантина и соблюдение мер социального дистанцирования уменьшили распространение гриппа, сократился трафик и количество ДТП, снизилась уличная преступность и из-за закрытия баров сократилось количество пьяных драк. Все это сказалось на показателях смертности в сторону уменьшения. Кроме того, в этих странах страховая и платная медицина (то есть медицина для обеспеченных людей) продолжали работать почти как и прежде. И все имевшие возможность обращаться за медицинской помощью получали ее практически в полном объеме. Те же, кто обращался в социальные больницы, сталкивались с нехваткой ресурсов (мест, медикаментов, медперсонала) и очень часто подхватывали там коронавирус, пополняя печальную статистику.
В России все обстояло по-другому. Основная часть избыточной смертности – это люди, не получившие должную медицинскую помощь из-за перегрузки «обычной» системы здравоохранения и недостаточности ресурсов.
В России продемонстрировали успешную мобилизацию здравоохранения на борьбу с коронавирусом. Поэтому показатели смертности от него не очень высокие. Но при этом ресурсов продолжать обычную деятельность категорически не хватало. И люди, страдавшие хроническими заболеваниями или внезапно заболевшие в период пандемии, очень часто не могли получить своевременную медицинскую помощь в нужном объеме.