Суточное количество заболевших коронавирусом в России обновляет рекорды. 6 октября количество заболевших (11 615) вплотную приблизилось к рекорду, зафиксированному 11 мая (11 656), а затем и превзошло его. Последний рекорд – 17 340 заболевших был установлен 23 октября, и нет никаких гарантий, что он не будет обновлен в ближайшие дни.
В Нижегородской области последний рекорд заболеваемости (396 новых выявленных случаев COVID-19) был установлен 25 октября, превысив соответствующий рекорд первой волны, установленный 2 июня (+354 случая). Тенденция к непрерывному росту количества заболевших сохраняется с 5 октября, а учитывая, что и в первую волну мы отставали по времени от роста общероссийских показателей, есть опасения, что все еще впереди.
Ждать ли нам таких же строгих ограничений, самоизоляции, остановки предприятий, как весной?
Что показывает пример Франции, где суточное количество заболевших 25 октября достигло 52 013 человек, притом, что численность населения в 2,1 раза меньше? В расчете на 100 тысяч населения там заболеваемость в 6,4 раза выше, чем в России. Там не только возвращаются к карантинным мерам, но и ограничивают работу кафе, вводят комендантский час по ночам. Школы или отправляют на временные каникулы, или переводят на удаленку.
Аналогичные меры начинают применяться и у нас в России. Заболеваемость у нас в 2,5 раза меньше – однако это так называемая «средняя температура по больнице». У нас же есть такие мегаполисы, как Москва, есть другие территории, где заболеваемость коронавирусной инфекцией значительно выше, чем в среднем по стране. Что же, следует ждать столь же жестких мер, как и весной – в начале лета?
Разница между той волной и нынешней в том, что сейчас в достатке маски и антисептики, на производстве налажен контроль за температурой у приходящих на работу сотрудников, рабочие места оборудованы в соответствии с санитарными требованиями. Так не везде, но даже если на половине рабочих мест – темпы распространения инфекции снизятся.
А у системы здравоохранения сейчас отмобилизованы дополнительные мощности, и поэтому такой же уровень количества заболеваний, как весной, сегодня уже не так критичен. Значительно больше аппаратов ИВЛ, больше лекарств, средств защиты. Наконец, накоплен опыт борьбы с болезнью и вызванными ею осложнениями. Есть резервы, используя которые, новую волну заболеваний еще можно пытаться остановить.
При этом, вирусологи считают, что называть ее второй волной неправильно, речь должна идти о новом всплеске первой волны. Но это тонкости, которые мало волнуют простых людей.
Причины всплеска заболеваемости специалисты видят в том, что народ устал соблюдать какие-то элементарные самоограничения. Всем стало наплевать на социальную дистанцию. Контактов, в том числе и близких, стало больше, и вирус стал распространяться быстрее. Это происходит и на Западе, и у нас.
Самое интересное, что на фоне более чем 10 тысяч ежедневных новых случаев в большинстве крупных стран Европы в Китае с его полуторамиллиардным населением 25 октября было зафиксировано всего 20 новых случаев COVID-19. При этом большинство из них – у прибывших из-за границы. То есть Китай практически справился с эпидемией.
Он добился этого, более последовательно и более жестко проводя санитарные меры. В условиях авторитарного режима количество людей, которые рискуют высказываться против ношения масок, соблюдения социальной дистанции и даже карантина, очень незначительно. Не говоря уже об активных нарушителях. Никто не хочет ухудшать свой «социальный рейтинг». Сегодня тебя камера видеонаблюдения зафиксирует без маски в торговом центре, а в результате, когда ты захочешь куда-то поехать, тебе не продадут билет на самолет или скоростной поезд, и ты будешь добираться с пересадками на электричках. Это, конечно, жесткое ограничение свободы. Но в борьбе с коронавирусом авторитарный Китай продемонстрировал эффективность. Когда там случаются всплески заболеваемости, китайцы жестко закрывают на карантин целый город, и никаких обжалований в суде этих мер, как это случилось в Мадриде, там просто быть не может.
И когда в Китае некоторое время назад был зафиксирован совершенно несравнимый с Европой, но все же всплеск заболеваемости в одном из городов, город закрыли и решили протестировать на коронавирусную инфекцию в течение недели 13 миллионов человек – все население города полностью. Стопроцентное тестирование позволило выявить всех носителей вируса и, соответственно, всех их изолировать и пронаблюдать до окончания пусть даже бессимптомного течения болезни: до того момента, когда люди перестали быть заразными. И вопрос с распространением инфекции был решен.
Но в Европе, а также у нас, в особенности в столице, в Москве, но и не только в столице, есть много так называемых COVID-диссидентов, которые считают, что раз у них нет никаких симптомов, значит, они не болеют и не заразны, а все карантинные меры придуманы властями для подавления гражданских свобод. Таким образом, есть ситуации, когда авторитарное централизованное управление оказывается более эффективным, чем демократическая власть.
В годы Второй мировой войны, например, все, даже самые демократические, режимы вынуждены были прийти к планированию экономики и централизованному распределению ресурсов, к карточному снабжению населения просто потому, что в условиях вызова приходится действовать именно так и никак иначе. Поэтому, если мы говорим о какой-то гипотетической эпидемии, которая может случиться, и потребовать более жестких мер, чем сейчас требует коронавирус, то здесь в первую очередь речь будет идти о готовности общества пойти на определенные самоограничения.
Но ответственность за эффективность этих мер лежит и на властях, которые их разрабатывают и вводят, и на обществе, которое готово или нет принять эти меры.
У властей возникает серьезная ответственность за разумность, адекватность и последовательность предпринимаемых шагов, а также за то, чтобы объяснить обществу необходимость принимаемых мер: не только самим понимать, что надо делать, но и объяснить это людям, зачем вводятся те или иные ограничения. Причем должна быть логика, потому что, если ресторанам и кафе работать можно, а театрам – нельзя, возникает непонимание и, как следствие, недоверие к действиям властей. Если от людей требуют относиться серьезно к своим симптомам, а потом они не могут добиться проведения теста, – никакого доверия к действиям властей не будет.
А от общества зависит, насколько принимаемые меры будут эффективны. Потому что, если станут массово спорить с кондукторами, утверждая: «Я не болею, поэтому маску надевать не буду», — результата не будет.
Дело даже не во внутренней уверенности спорящего человека, которая может оказаться ложной: один такой COVID-диссидент распространяет информационную заразу, потому что кто-то другой смотрит: ага, вот он громко восстал против «несправедливых» требований и не надел маску, значит и я так могу. Надо просто не подчиняться.
И среди тех, кто так вот громко будет протестовать, найдется тот, кто заболеет и станет разносчиком заразы. И увеличит количество заболевших.
Когда, по мнению вирусологов, закончится первая волна пандемии? Когда появится популяционный иммунитет. То есть когда в той или иной местности большинство людей приобретет или естественный иммунитет, после того как пройдет через заболевание и выздоровеет, или искусственный, в результате вакцинирования. Приближать этот светлый день, стремясь как можно быстрее переболеть коронавирусом, – не самая лучшая идея. Если количество заболевших будет расти, их лечением будут заниматься не только специалисты, но и мобилизованные на борьбу с ковидом другие медработники, что скажется и на качестве пролечивания заразившихся, и на оказании медицинских услуг больным другими заболеваниями, как это было летом.
Вакцинация, как сегодня обещают, должна начаться вскоре после Нового года. То есть к следующему лету все ограничения у нас должны быть сняты.
Но это не значит, что прошедшее можно будет просто забыть как кошмарный сон. Из этой пандемии надо извлечь уроки. На тот случай, если человечество столкнется с более серьезной эпидемией. А такое, как говорят вирусологи, возможно.
Китай, скорее всего, способен справиться с вызовом даже более серьезным, чем сегодняшний, пусть даже с теми или иными потерями. Если же говорить о Европе или Америке, Соединенных Штатах либо же Америке Латинской, то тут можно начинать просматривать различные голливудские фильмы про апокалипсис из-за какой-либо тотальной эпидемии. В них показано, что угроза в обществе достигает достаточно большой степени, прежде чем начинают применяться драконовские меры. И тогда может оказаться пусть и не совсем поздно, однако потери все равно окажутся чудовищно большими, в первую очередь из-за того, что до критического момента общество просто не приняло бы необходимые меры, чтобы остановить эпидемию.
Мы находимся посередине на этой шкале, между Китаем и Америкой. И нам есть о чем думать и над чем работать. И с точки зрения медицинского просвещения, и с точки зрения оптимизации работы различных служб в чрезвычайных условиях.