Автор этого материала всегда задавал себе вопрос – почему наша страна добилась так многого в эпоху Советского Союза? И ничего не может добиться сейчас? Ответ прост – тогда на все ответственные посты приходили титаны, сейчас – пигмеи. Титаническая работа пигмеям не по плечу.
Одним из таких титанов был Главный Конструктор – именно так – с большой буквы – НПП «Звезда», академик то ли четырёх, то ли пяти академий, дважды чемпион СССР по горным лыжам Гай Ильич СЕВЕРИН. Человек, спасший более тысячи жизней.
О жизни Конструктора рассказывает выпущенная издательским домом «Аргументы недели» книга Бориса Кантора «Звёздный путь Гая Северина».
От сына «врага народа» к лауреату Ленинской премии
В 1937 году отца будущего академика – комбрига Илью Фёдоровича Северина,главного агронома всех совхозов НКВД, арестовали со стандартной формулировкой «враг народа». Через два с половиной года «ежовые рукавицы» разжались, в НКВД пришёл «кровавый палач» Лаврентий Берия – и Северина-старшего не просто выпустили, но и восстановили в звании, выплатили зарплату за всё время заключения и предложили прежнюю должность. Но тот отказался и вместе с семьёй – женой Ревеккой Аркадьевной и двумя сыновьями Володей (он погиб в 1943 году под Прохоровкой) и Гаем уехал под Алма-Ату, став главным агрономом совхоза.
В 1941 году в Алма-Ату эвакуируют Московский авиационный институт,уже тогда знаменитый МАИ. Девятиклассник Гай, как и все мальчишки той эпохи, бредил небом. Он сдаёт экстерном экзамены за 10-й класс и на следующий год – в 16 лет – становится «маишником». Зимой 42-го институт возвращается в военную Москву вместе с новоиспечённым студентом Гаем Севериным. Он выступает за сборную института по горным лыжам и проходит преддипломную практику в Лётно-исследовательском институте. Председатель дипломной комиссии – Генеральный конструктор Сергей Ильюшин, после защиты закативший большой банкет для молодых специалистов.
После окончания МАИ встал выбор –большой спорт или большое небо. И Гай Ильич выбрал небо. И попал в лабораторию №24, в которой занимались системами дозаправки самолётов в воздухе и спасения лётчиков в аварийных ситуациях. Северин защищает диссертацию по теме «Динамика отделяемых кабин» и становится начальником этой лаборатории! В «двадцатьчетверке» испытывались все катапультные кресла для спасения лётчиков реактивных самолётов. В 1965 году Северин становится лауреатом Ленинской премии «За разработку и внедрение в серийное производство всережимных катапультных кресел для боевых самолётов».
«Восток» и «Восход» – дело тонкое
Параллельно с созданием системы спасения лётчиков лаборатория Северина активно работала над спускаемым аппаратом для возвращения на Землю первого советского космонавта. Именно в лаборатории №24 и была создана катапультная система корабля «Восток», которая обеспечивала как аварийное спасение космонавта, так и его штатное приземление после завершения космического полёта. Катапультное кресло Юрия Гагарина вошло в историю вместе с ним. Гай Ильич был награждён орденом Трудового Красного Знамени и получил приказ стать Главным конструктором завода №918, на котором изготовлялись все средства спасения лётчиков и космонавтов, разработанные его командой в ЛИИ. Именно на базе завода и была «зажжена» знаменитая «Звезда».
Первой грандиозной задачей для Главного конструктора Северина на новом месте стала работа по обеспечению выхода советского человека в открытый космос. Надо было опередить заклятых американских партнёров, которые планировали через год-полтора высунуть по пояс своего астронавта из космического корабля. Наш человек должен был не просто высунуться в космическую «форточку», но выйти, а главное – безопасно зайти обратно в корабль.Казалось, задача в столь короткие сроки – неразрешимая. Американцам не надо ничего переделывать, а вот нам придётся установить специальный шлюз, для чего необходимо проектировать и изготовить новый обтекатель. Да ещё и принципиально новый скафандр с системой жизнеобеспечения для выхода в открытый космос. Чтобы не мудрить с переделкой обтекателя, на заводе у Северина было решено разработать мягкий надувной шлюз. Он в сложенном состоянии помещался бы в небольшом зазоре между обтекателем и корпусом корабля. На орбите должны были надуться силовые балки, они бы расправилась и приняли размеры и форму, которые бы позволили разместить в шлюзе космонавта в скафандре. А затем бы отстреливался от корпуса. Путём проб и ошибок вся работа была завершена за девять месяцев! И в заданный срок Алексей Леонов вышел в открытый космос и передал на Землю первую картинку нашей планеты. Позже американцы посчитали, что им на выполнение такой работы потребовалось бы около 10 лет.
Не просто спасти жизнь!
Работая над космическими проектами, Гай Северин не забывал о своём главном деле – спасении лётчиков из любого самолёта на любом этапе выполнения боевого задания. Причём не просто спасение, а возвращение в строй после катапультирования. «Люди дороже железа» – его поговорка.
В 1965 году в авиационных частях находилось в эксплуатации более 30 типов катапультных кресел. Переходя с одной модели на другую, лётчики ошибались при выполнении действий в экстремальных ситуациях. И гибли. Министерство авиационной промышленности приказало создать унифицированное катапультное кресло для всех типов боевых машин. Головным предприятием был назначен завод Северина (который первым и поднял эту проблему на самом высоком уровне!). Вскоре номерной завод и получил название «Звезда», ставшее легендой во всём мире.
Северин, занимавшийся этой проблемой ещё в ЛИИ, понимал, что лётчик не просто человек, привязанный к креслу, он потребитель всей системы жизнеобеспечения самолёта: кислородной системы, противоперегрузочного или высотного костюма, защитного шлема, катапультного кресла и т.д. Которая должна: первое – не мешать вести бой и второе – спасти в аварийной ситуации. И Северин с коллективом «Звезды» смог разработать и – главное – внедрить, поставить на вооружение на все современные типы боевых самолётов «свой памятник» – катапультное даже не кресло, а целую систему спасения «К-36» и его модификации.Она спасла более тысячи жизней лётчиков. И спасает до сих пор.
Гай Ильич Северин, по воспоминаниям современников, очень любил советские песни, и когда какая-то из них ему особенно нравилась, часто говорил, что автор прожил жизнь не зря. «К-36» – его самая главная песня. Песня Титана.
И это всё о нём
А.И. Угланов, главный редактор «Аргументов недели»:
«Фундамент, который заложил Гай Ильич Северин в производство и в людей, работающих на предприятии, помогал и помогает «Звезде» выстоять, несмотря на все трудности, которые привели к краху многие другие фирмы авиационной отрасли».
Г.И. Джанджгава, президент ОАО «Раменское ПКБ»:
«Ведь он жил работой. А «работа» отличается от «службы» – когда отслужил, пришёл домой и забыл о ней. А тут часто путаешь, где у тебя дом, а где работа. Так нас воспитали в советское время. Так было принято. Другие люди тогда в руководители не выбивались!»