Вот уже полгода, как в живых нет Сергея Цапка, а Кущёвка только начала оттаивать от того ужаса, которым была скована, словно льдом. В Следственный комитет потянулись жертвы преступлений, во многих из которых его участие было косвенным.
Предпринимателю Михаилу Чеховскому, с одной стороны, повезло. После знакомства с Цапками он остался жив и здоров. С другой – конечно же, нет. Ему пришлось уступить свою долю в бизнесе едва ли не даром.
Вот что пишет сейчас уже бывший акционер ОАО «Зерносовхоз Кущёвский» в своём заявлении в СУ СК РФ по Краснодарскому краю: «В декабре 2004 года руководитель ОАО «Зерносовхоз Кущёвский» Козлов Анатолий Анатольевич предложил мне приобрести акции его предприятия. Я согласился и приобрёл 5 млн. штук номиналом 1 (один) рубль. После этого мной были приобретены по договору купли-продажи акций от 16 февраля 2005 года ещё 5 млн. акций номиналом 1 (один) рубль. Таким образом, я стал обладателем 10 миллионов акций. Козлов предложил мне и дальше скупать акции этого предприятия, гарантируя в перспективе хорошие дивиденды. По его неоднократным личным просьбам и на основании письменных заявлений, я за свой счёт покрывал расходы его предприятия. Ежегодно вопрос о выплате дивидендов переносился на будущее. Объяснялось это необходимостью поднимать и расширять производство. Я как обладатель достаточно крупного пакета акций поддерживал такую политику. С укрупнением предприятия, с увеличением его оборотов соответственно и стоимость акций неуклонно росла. Кроме того, я был готов и дальше покупать акции этого предприятия, о чём я проинформировал Козлова.
В 2007 году мне стало известно от Афанасьевой Ольги Александровны, работавшей у Козлова главным бухгалтером, что за счёт средств предприятия скупаются акции в больших количествах. Когда я поинтересовался у Козлова, сколько у меня есть дополнительно приобретённых акций, этот Козлов пояснил, что на данный момент он скупает акции для себя. Позже он готов и для меня начать покупать. Такое поведение партнёра мне показалось странным. Осмыслив тот факт, что практически за мои деньги человек расширяет производство и на невыплаченные мне прибыли скупает себе акции, то есть обогащается за мой счёт, я принял решение прекратить дальнейшее сотрудничество с ОАО «Зерносовхоз Кущёвский». На моё предложение выкупить мои акции по рыночной цене, Козлов дал ответ, что денег нет. После его отказа я начал поиски покупателя на мои 10 млн. акций. Козлов попросил меня о встрече, на которой стал угрожать мне. В частности, им было сказано примерно следующее: «В Кущёвской много народу пропадает, может, и ты пропадёшь». Я не воспринял всерьёз его угрозы, посчитав это простой попыткой надавить на меня.
Спустя несколько дней со мной связался Сергей Цапок и предложил встретиться для обсуждения моей проблемы с Козловым. На встрече Цапок пояснил мне, что Козлов не собирается со мной рассчитываться, так как ему нужны эти деньги для дальнейшего развития его предприятия. Как самый лучший вариант развития событий Цапок предложил продать мои акции ему за 11 млн. рублей. Понимая, что цена занижена в несколько раз, у меня не было желания соглашаться на такую сделку. Я пытался отказываться, но давление на меня усиливалось. Я был наслышан, какими методами ведёт свой бизнес Сергей Цапок. Был вынужден встречаться с ним по ночам в окружении его многочисленной охраны.
Давление усиливалось, и я, опасаясь за жизнь свою и членов моей семьи, решил согласиться на эту сделку. По дороге в станицу Староминскую, где находился наш реестродержатель, я получил странный телефонный звонок от Козлова. Он уже требовал не тянуть с продажей моих акций. В тот момент мне было не до него, и я не осознал смысла всего сказанного им. Тут же мне позвонил Цапок примерно с такими же наставлениями. С угрозами за возможный отказ от сделки. Уже реально понимая опасность всего происходящего, я переоформил по приказу Сергея Цапка 5 млн. акций на фирму «Артекс-Агро», принадлежащую его матери Надежде Алексеевне, ещё 5 млн. акций – на ООО «Слава Кубани», принадлежащую Цеповязу Вячеславу Андреевичу. При этом я пока не мог понять, зачем этим фирмам вкладывать деньги в развитие зерносовхоза.
Когда я спустя время узнал у реестродержателя, что обе эти фирмы продали мои акции тому же Козлову и его близким, подконтрольным ему людям, всё стало на свои места. Очевидно, Цапок был простым исполнителем преступного заказа, поступившего от Козлова.
После той страшной трагедии, произошедшей в Кущёвской, у меня не было никакого желания вклиниваться в происходящее со своими финансовыми проблемами. Считал это неуместным.
Считаю, что Козлов вступил в преступный сговор с Цапком. Результатом угроз и давления в мой адрес стала продажа моих акций фактически Козлову на кабальных для меня условиях. Все документы были подписаны мной под психологическим давлением и угрозой жизни. Всё вышеописанное имеет документальное подтверждение. Факты переходов прав на мои акции задокументированы у реестродержателя.
На сегодняшний день члены банды Цапка получили заслуженное наказание, с их стороны угрозы моей жизни и здоровью больше нет. Считаю, наступило время добиться справедливости и по отношению к моим правам. Со стороны Козлова изначально присутствовал преступный замысел мошенническими действиями выудить у меня максимальное количество финансовых средств».
Чеховской просит следствие восстановить его права как акционера ОАО «Зерносовхоз Кущёвский» и проверить законность проведённых с декабря 2004 года сделок по переводу прав собственности на акции предприятия руководством, а именно Анатолием Козловым.
Справедливость его требований совершенно очевидна. Именно средства Чеховского, вкладываемые несколько лет подряд в развитие зерносовхоза, дали предприятию возможность вылезти из долгов и привели к сегодняшнему процветанию.
В Следственном комитете все подобные заявления относят к служебной рутине. Кущёвские дела уже не обещают стать громкими, да ещё и требуют внимательного, кропотливого разбора.
Но пускать эти дела на самотёк или откладывать в долгий ящик нельзя. Правовое государство, строить которое нас призывает президент России, как раз и отличается от того, в котором стала возможна Кущёвская трагедия, тем, что там не отворачиваются от сообщения о преступлении, когда бы оно ни было совершено.
Ну и где, как не на Кубани, лучше всего известно: оставить в поле хотя бы один сорняк – значит, пустить насмарку всю прополку.