Нам, москвичам, тесно в своем мегаполисе. Нам нравится путешествовать. Но ведь не наездишься! Так что гораздо лучше обустроить заграницу в самой Москве. О том догадались еще наши предки. До сих пор на улице Воздвиженке, напротив выхода из станции метро «Арбатская», стоит роскошный мавританский замок. Владел им Арсений Морозов, и, прежде чем построить себе это чудо, он довольно долго путешествовал по Португалии вместе с архитектором Мазыриным, своим приятелем. И уже потом Мазырин приступил к постройке.
Когда мать Арсения увидела это произведение архитектуры, она плюнула и сказала своему любимому сыночку: «Раньше одна я знала, что ты дурак, а теперь об этом узнает вся Москва». Но Морозова мнение матери не слишком волновало. А «вся Москва», напротив, приняла его недвижимость с восторгом. Еще бы - настоящий замок да на нашей улице!
Но еще раньше Мавритании возникла тяга к Африке. С архитектурой там не слишком хорошо, копировать-то по большому счету нечего. И в ход пошли львы. В Москве полно этих животных, украшающих особняки, ворота и ограды. Самые знаменитые - конечно, перед входом в бывшее Дворянское собрание на Тверской (ныне - Государственный музей современной истории России). Правда, они больше смахивают не на злобных хищников, а на раскормленных и благостных домашних псов. Неудивительно - ведь скульпторы, которым поручались «львиные» заказы, в Африке ни разу не были и очень плохо представляли себе внешность льва.
Дальше - больше. Когда ближе к двадцатому веку в Москве разрешили строить иноверческие храмы, в городе практически одновременно возникли две занятные постройки - англиканский храм между Большой Никитской и Тверской и католический собор на улице Малая Грузинская. Первый воплощал собой «туманный Альбион», второй же - папскую континентальную Европу.
Когда Советский Союз рухнул и мир сделался открыт для москвичей, началось раздолье. Первыми отреагировали рестораторы. Многочисленные рестораны и кафе приняли вид монгольских юрт, кавказских духанов и парижских кофеен. Украшали как могли, и по возможности старались вправить в интерьер что-нибудь подлинное, из «страны подражания». На Ленинградке, например, у входа в одно заведение стоит настоящая лондонская телефонная будка. Посетителям она, конечно, ни к чему, у всех мобильники. Однако все равно приятно.
Но чемпион по подражанию конечно же Америка. Именно оттуда родом многочисленные наши новенькие небоскребы. Даже слово «небоскреб» - американское. Российская «высотка» почему-то применима только к семи «сталинским» домам.