Нет ничего проще, чем пробраться к дому №9 по Страстному бульвару. Выходишь из метро «Тверская» или «Пушкинская», идешь на восток, переходишь Малую Дмитровку – и ты на месте.
Вот он, бульвар. А вот уютненький маленький домик. Здесь жил известный драматург Александр Сухово-Кобылин. Тот самый, который вошел в историю не столько своими литературными произведениями, сколько историей с убийством его возлюбленной француженки Луизы Симон-Деманш, приключившейся в 1850 году. В произошедшем повинен то ли он сам, то ли его слуги, то ли кто еще…
Об убийстве написано многое. Между тем очень мало известно о простом обывательском счастье, которое досталось этому, пусть и недолгому, союзу. А ведь оно было – и как раз то счастье полностью снимает обвинение с драматурга.
Сестра его Елизавета Салиас в одном из писем сообщала: «Мой брат живет счастливейшим образом, он устроил себе жизнь по своему вкусу. Мадемуазель Симон более чем когда-либо принадлежит ему. Он обедает со своей возлюбленной, он счастлив на свой лад, и она тоже несомненно счастлива… Иногда мне становится их жаль. Александр имеет смелость казаться несчастным или недовольным до возмущения из-за неудавшегося блюда. Он стал еще более требовательным, еще более формалистом и, главное, более деспотом (не со мною, со мною он предупредителен)… Их разговор ничто. Говорят о собаке, о кошке, о блюдах, об обеде, о способах его приготовления, и это в течение битых двух часов».
Сам Сухово-Кобылин после смерти Симон увещевал: «Не верьте клевете. Она была доброй, клянусь вам, она носила принцип добра в своем добром и благородном сердце и умерла жертвой недоброжелательства, жестокости и разбоя. Она надоедала своим людям, но она не обращалась с ними плохо».
Но публике нужен детектив, нужны сильные опереточные страсти. И даже Лев Толстой с удовольствием пересказывает ставшую модной московскую байку в письме своей тетушке: «Так как вы охотница до трагических историй, расскажу вам ту, которая наделала шуму по всей Москве. Некто Кобылин содержал какую-то г-жу Симон, которой дал в услужение двоих мужчин и одну горничную. Этот Кобылин был раньше в связи с г-жой Нарышкиной, рожденной Кнорринг, женщиной из лучшего московского общества и очень на виду. Кобылин продолжал с ней переписываться, несмотря на свою связь с г-жой Симон. И вот в одно прекрасное утро г-жу Симон находят убитой, и верные улики указывают, что убийцы – ее собственные люди. Это бы куда ни шло, но при аресте Кобылина полиция нашла письма Нарышкиной с упреками ему, что он ее бросил и с угрозами по адресу г-жи Симон. Таким образом, и с другими возбуждающими подозрения причинами предполагают, что убийцы были направлены Нарышкиной».
А что поганая эта легенда стоит изломанной судьбы – как будто и не важно.