Археолог - человек святой и сумасшедший. В нем сошлось одно с другим. И первый московский археолог личностью был непростой. Звали его Зориян Яковлевич Доленга-Ходаковский. Объявился он в Москве после войны 1812 года. И сразу сделался одним из колоритнейших героев жизни города. Он был довольно странным персонажем даже для Первопрестольной, изобиловавшей, как известно, всяческого рода чудаками.
Вот как описывал Доленгу-Ходаковского один мемуарист: «Всегдашний костюм его составляли серая куртка и серые шаровары, а на голове что-то вроде суконного колпака. В таком костюме являлся он всюду и обращал на себя внимание солдатскою откровенностью, близкою к грубости. Всех дам, без различия с простолюдинками, называл он «матушка», всех мужчин - «батюшко». Он обращался с расспросами ко всякому, нарочно ходил на Болотный рынок и умел выспрашивать у мужиков о городках (то есть о древних городищах. - Прим. авт.).
Впрочем, умение его было сомнительным, поскольку подозрительные русские мужики «принимали его то за вора, то за шпиона и таскали на съезжую» (как бы сегодня сказали, в милицию). Где бы ни оказался этот странный господин, он всюду демонстрировал свой интерес к кладоискательству. Происходили в глазах наших истинно комические сцены: входит в комнату человек, вовсе ему не знакомый, и еще не успел этот человек сказать, зачем пришел, как Зориян начинает допрашивать его. Кое-как отделавшись от допросчика, тот спрашивает: «Что это, помешанный, что ли?» Другие принимали его за пьяного».
Выяснилось, в конце концов, что некто, выдававший себя за польского дворянина Зорияна Доленгу-Ходаковского, на самом деле Адам Чарноцкий, ранее судимый за государственную измену. И хотя он за свою жизнь ничего не отыскал, именно его принято почитать за основоположника российской археологии.
В одном из произведений А.С. Пушкин назвал себя «новым Ходаковским». И далее написал: «Люблю от бабушки московской я толки слушать о родне, об отдаленной старине». Поэт прекрасно понимал, с кем себя сравнивает.