Пока Трифонов не стал писателем и не издал свой роман, посвященный громадному серому зданию, дом также часто называли «Допром». Игра слов невеселая – так в то время сокращали словосочетание «дом предварительного заключения». Таковым отчасти был и Дом на набережной – он впереди не только по числу мемориальных досок, но и жильцов, увезенных отсюда на Лубянку.
Дом, однако, делали на совесть. На отведенной территории были построены 24 подъезда, 505 квартир, почта, телеграф, сберкасса, прачечная, трехэтажный корпус с продовольственным и промтоварным магазинами и парикмахерской, столовая, детский сад, поликлиника, клуб, спорт и кинозалы.
Мимо проплывали прогулочные теплоходики, и экскурсоводы обольщали гостей столицы:
– Вот, товарищи, архитектор Иофан построил дом – символ новой жизни. В таких бытовых условиях будут жить вскоре все советские люди.
«Серая громада висла над переулочком, по утрам застила солнце, а вечерами сверху летели голоса радио, музыка патефона. Там, в поднебесных этажах, шла, казалось, совсем иная жизнь, чем внизу, в мелкоте, крашенной по столетней традиции желтой краской», – написал впоследствии Ю. Трифонов в своем романе «Дом на набережной». Действительно, задача ставилась иная: не пообещать «всем людям» столь заманчивое будущее, а, напротив, подчеркнуть недосягаемость той жизни, что происходила в этом сером здании.
Даже кинотеатр «Дома на набережной» – известный всем «Ударник» – был лучшим из московских кинотеатров. В журнале «Строительство Москвы» за 1931 г. вышла статья с абсурдным заголовком: «Ударник» – самое мощное кино в СССР». Многое в этой статье было посвящено недостаткам. Но зато каким!
«Гардероб слишком мал, не рассчитан на полную вместимость зала и имеет малый фронт приема и выдачи одежды». Во многих ли кинотеатрах мы встречаем гардероб?
Или такая претензия: «Удивление вызывает лестница на второй балкон... Она представляет весьма сложный узел, очень опасный при пожаре». Много ли кинотеатров имеют балконы? Здесь же их – первый, второй... Да еще сложный узел какой-то.