НА ПОМОЩЬ страждущим приходит сад «Эрмитаж». Находится он в самом центре города – Каретный ряд, 3. Войдешь за ворота – и не замечаешь городской суеты вообще.
Между тем зрелищная история этого места началась гораздо раньше, чем открылся собственно «Эрмитаж». Тут среди консервных и химических заводов немец Берг дивил народ полетом на воздушном шаре. Владимир Гиляровский вспоминал об этом: «Разгородили в двух местах забор, поставили в проходе билетные кассы и контроль, полезла публика и сплошь забила пустырь, разгороженный канатами, и «сидячие рублевые места», над которыми колыхался небольшой серый шар, наполненный гретым воздухом. «Пузырь полетит!» – волновались собравшиеся».
Конечно, Гиляровский напросился в корзину. И получил нагоняй от редактора – приземлившись на какое-то картофельное поле, не успел сдать репортаж.
Однако же свою славу место приобрело уже после того, как Яков Щукин, бывший половой, открыл здесь в 1894 г. сад «Эрмитаж». Летом 1896 г. здесь состоялся первый массовый киносеанс. Газета «Московские ведомости» через несколько дней сообщала: «В закрытом театре ежедневно после спектакля будет показываться публике новейшее изобретение – живая движущаяся фотография «Синематограф Люмьера».
Публике показывали, по словам другой газеты – «Новости дня», «целые живые сцены: приход поезда, улицу в Руане, купающихся в море, кузницу. Все это движется: перед вами неподдельная трепещущая жизнь».
Спустя два года в помещении садового театра открылся Московский художественный театр. До этого садовый театр был незатейливым увеселительным заведением. Первое, что поражало вошедшего туда, – запах дешевого пива. К тому же помещения были пыльными, грязными и не отапливались.
Денег на ремонт у мхатовцев, конечно, не было. Все пришлось делать своими руками. Один из основателей об этом вспоминал: «Все стены с их пошлыми объявлениями мы просто закрасили белой краской. Скверную мебель закрыли хорошими чехлами, нашли приличные ковры и устлали ими все коридоры, примыкавшие к зрительному залу... Мы сняли пошлые занавески с дверей и окон, вымыли самые окна...»
То есть создавалась видимость приличного заведения. Которое, в конце концов, вошло в невиданный фавор – и на весь мир прославило русский театр вообще.
И этот факт лишь подтверждает величие сада в Каретном ряду.