ПАМЯТНИК возник в 1959 году. А еще раньше, в 1920-е, здесь стоял памятник вымышленный. В ранних редакциях «Мастера и Маргариты» Булгаков писал о таинственном памятнике не менее таинственному поэту – тоже Александру Ивановичу. Только не Герцену, а Житомирскому: «Пыльная пудреная зелень сада молчала, и молчал гипсовый поэт Александр Иванович Житомирский, во весь рост стоящий под ветвями с книгой в одной руке и обломком меча в другой. За три года поэт покрылся зелеными пятнами, и от меча осталась лишь рукоять».
Или в другом варианте: «Сад молчал, и молчал гипсовый поэт Александр Иванович Житомирский – в позапрошлом году полетевший в Кисловодск на аэроплане и разбившийся над Ростовом».
Правда, был и третий черновик, в котором Александр Иванович погиб менее героической смертью – отравился осетриной.
Существует несколько достойных версий – кого именно зашифровал Булгаков под фамилией Житомирского. Исследователь Б.В. Соколов, к примеру, утверждал: «В редакции романа 1929 г. было написано о памятнике знаменитому поэту Александру Ивановичу Житомирскому, отравившемуся в 1933 г. осетриной. Причем памятник автор расположил напротив ресторана «Дом Грибоедова», где это произошло. Намек на Безыменского в этой редакции был более явным, учитывая, что тот был как раз родом из Житомира».
А булгаковед М.О. Чудакова считает, что Михаил Афанасьевич под Житомирским подразумевал беллетриста Андрея Соболя, который 7 июня 1926 г. застрелился на другом конце Тверского бульвара, у памятника Тимирязеву. Впрочем, Булгаков симпатизировал Соболю, переживал его гибель и вряд ли стал бы так над ним иронизировать.
Так или иначе факт есть факт. Михаил Афанасьевич Булгаков предвосхитил появление памятника некоему Александру Ивановичу во вполне определенной точке Москвы – перед зданием нынешнего Литинститута, описанного в «Мастере и Маргарите» как здание МАССОЛИТа. Что само по себе более чем интересно.