Главный зодчий столицы

Ровно 70 лет назад в Москве на Новодевичьем кладбище был захоронен четырежды лауреат Сталинской премии академик архитектуры Алексей Викторович Щусев. Зодчий Мавзолея Ленина был погребён за счёт государства.

Запорожский заквас

В архиве Алексея Щусева сохранилась бумага о том, что его предок служил есаулом в запорожском войске. В есаулы его прадед хорунжий Константин Щусь был произведён за доблесть, проявленную при штурме турецкой крепости Измаил. Повышение по службе подкрепили жалованным дворянством и тремя тысячами десятин земли (3279 га) в районе города Балта, что на Херсонщине. В дворянской грамоте фамилию Щусь изменили на Щусев. Хотя будущий зодчий мог оказаться и Куликовым. Щусем в Малороссии звали болотную птицу кулик. Будущий зодчий появился на свет осенью 1873 года в семье надворного советника Виктора Петровича Щусева, смотрителя земской больницы. К тому времени у него от жалованных земель остался небольшой надел. Но на достойную жизнь семье хватало. Отец, по словам Павла, младшего брата Алексея, любил строить всяко разно, правда, без особого толка. И тем не менее привил Лёше любовь к строительству.
Мать Марина Корнеевна, урождённая Зазулина, была лет на 20 моложе мужа. Хорошо воспитанная, начитанная, владевшая нескольким языками, она активно участвовала в общественной жизни Кишинёва. И поощряла любовь Алёши к рисованию. Она привила ему интерес к рассматриванию журнальных репродукций картин знаменитых художников и к мировым шедеврам архитектуры. Воспоминания о провинциальном Кишинёве у Щусева не были особенно приятными, что не помешало ему подарить городу картинную галерею, для которой он купил картины Ильи Машкова, Петра Кончаловского, Михаила Нестерова, Сергея Конёнкова и других мастеров.

Первые шаги к ремеслу

Так случилось, что три брата (Алёша был средним) в одночасье остались круглыми сиротами. От болезни внезапно скончался отец, а через два дня от тоски ушла и мать. Старший Сергей предложил разделить наследство на троих, а младшего Павла отдать в реальное училище, а не в гимназию, как хотели покойные родители. Ссора дошла до драки, а затем и до оружия. Алексей выстрелил в Сергея из револьвера и легко ранил его. В результате детей разобрали родственники.
Кишинёвцы в знак уважения к семье взяли на себя расходы (60 рублей в год) по обучению Алёши и Павлика в гимназии. Чтобы прожить, Алексею пришлось подрабатывать репетитором. Во время учёбы у него была возможность посмотреть Одессу и Киев. Он был восхищён планировкой города, застроенного Дюком Ришелье, и архитектурой киевских церквей. Во время летних каникул в имении своих знакомых Апостолопуло он спроектировал сторожку. Алексею позволили построить её, пригласив для этого артель каменщиков. Результат превзошёл все ожидания.
В 1891 году с аттестатом об окончании курса гимназии и малыми деньгами он отправился в Петербург поступать в Императорскую академию художества. И без проблем поступил.

Архитектор Священного Синода

В академии он попал в архитектурную мастерскую Григория Ивановича Котова и Леонтия Николаевича Бенуа. Также у него была возможность посещать классы Ильи Ефимовича Репина и Архипа Ивановича Куинджи.
Денег на жизнь не хватало. Но тут подвернулся случай. Узнав из газет о смерти тайного советника Дмитрия Шубина-Поздеева, он набросал эскиз надгробия и без всяких рекомендаций пришёл к вдове и получил заказ. Часовню, построенную по его проекту, в настоящее время можно увидеть на погосте Александро-Невской лавры. В столичном архитектурном цехе о Щусеве заговорили.
Во время учёбы он объездил почти все города Древней Руси. В составе археологической комиссии работал в Узбекистане, где под руководством профессора Николая Веселовского обмерял и снимал кальки с орнаментов древнейших памятников Самарканда – гробницы Тамерлана Гур-Эмир и соборной мечети Биби-Ханым. Полученные знания пригодились ему при проектировании Казанского вокзала в Москве.
Окончив курс, Щусев получил за дипломную работу Большую золотую медаль «Первое достоинство» и право поехать за границу на казённый счёт. Он посетил Австрию, Италию, Англию, Бельгию, Францию и Тунис, впитывая в себя, как губка, творения мастеров Средневековья, Возрождения и классицизма. За границей он провёл два года и вернулся домой на рубеже XX века, сразу оказавшись в трудном финансовом положении. Получить заказы без связей не удавалось. Выручил учитель Григорий Котов. Он помог Щусеву получить первый заказ – отреставрировать иконостас Успенского собора Киево-Печерской лавры. Результат церковникам понравился, и ему предложили место официального архитектора в канцелярии Священного Синода.
Работы хватало: строительство церкви Сергия Радонежского на Красном холме Куликова поля; реставрация церкви Святого Василия XII в Овруче Волынской губернии; строительство Покровского собора на территории Марфо-Мариинской обители милосердия в Москве; проектирование новых храмов в духе современного искусства, но с оглядкой на древнерусское зодчество.
В 1908 году Алексей Щусев за разработанную им методику реставрации зданий был избран действительным членом совета Императорской академии художеств. И ещё через два года стал академиком. Николай II наградил его орденами Святой Анны II степени и Святого Станислава III степени за вклад в церковное строительство. Затем последовал государственный заказ на строительство «восточных ворот Москвы» – Казанского вокзала.

И барский гнев, и барская любовь

В начале 1918 года строительство Казанского вокзала было остановлено. Но без работы Щусев не остался. Новая власть предложила Щусеву и Ивану Жолтовскому заняться проектированием «Новой Москвы». Предложение архитекторов максимально сохранить исторический центр Москвы большевики не одобрили. Мало того, постановили снести все религиозные памятники. Проектанты с этим не согласились, и работу поручили конформистам от архитектуры.
Пока шли споры о будущем Москвы, Щусев преподавал во ВХУТЕМАСе (Высшие художественно-технические мастерские) и, как председатель Московского архитектурного общества, разрабатывал проект Московской сельскохозяйственной выставки.
В день смерти Ленина Щусеву приказали за несколько часов спроектировать временный мавзолей для тела мирового вождя. Заказ был выполнен за четыре дня.
Это и определило его дальнейшую судьбу на ближайшее десятилетие. Ему была выделена личная мастерская в Брюсовом переулке. Заказы сыпались как из ведра. Он строил жилые и административные здания, санатории и гостиницы по всей стране. Отдельно – кооперативный дом в Брюсовом переулке для артистов МХАТа. Принял участие в конкурсе на возведение Дворца Советов на месте взорванного храма Христа Спасителя. Возвёл Большой Москворецкий мост, одел в гранит набережные Москвыреки, расширил улицу Горького (ныне Тверская). А ещё спроектировал здания советского посольства в Бухаресте, гостиницы «Интурист» в Батуми, филиала Института Маркса-Энгельса-Ленина в Тбилиси и Театра оперы и балета в Ташкенте.
Его назначили главным архитектором гостиницы «Москва», директором Третьяковской галереи, руководителем архитектурной мастерской Моссовета. И ещё ему пришлось два раза переделать деревянный мавзолей, пока тот не принял гранитный облик.

Иуды от архитектуры

А вот сотрудничество маститого Щусева с его учениками Леонидом Савельевым и Освальдом Стапраном при строительстве гостиницы «Москва» не сложилось. Щусев покинул проект. В результате фасад гостиницы стал косым. Молодые архитекторы повезли на согласование Сталину проект гостиницы с разными боковыми фасадами на одном листе. Лучший друг архитекторов, не разобравшись, наложил резолюцию «Согласен». Так и построили.
Всё рухнуло в 1937 году. На первом съезде архитекторов СССР академик публично возразил председателю Совнаркома Вячеславу Михайловичу Молотову. По мнению Щусева, молодым архитекторам необходимо было давать небольшие заказы, а маститым – крупные проекты. На что Молотов сказал: «Если вам не нравятся наши установки, можем дать визу за границу».
За словом последовало дело. Через два месяца в газете «Правда» появилась статья «беспартийных» учеников мэтра Савельева и Стапрана. В ней они обвиняли учителя во всех существующих грехах. В том числе и в антисоветских настроениях. И даже в плагиате. По тем людоедским временам Щусева могли и посадить. Но до этого не дошло. Вот только исключили из Союза архитекторов СССР, отстранили от работы в мастерской и лишили всех государственных заказов. Настала чёрная полоса его жизни. Ему предлагали покаяться. Ответ мастера был прост:
– Да у меня много грехов. Новый грех на душу не хочу. Я с голого пиджак не снимал!
Правда, через год всё вернулось на круги своя. Несостоявшийся архитектор Лаврентий Павлович Берия решил, что Щусев «ещё пригодится». О том, что его реабилитировали и вернули все должности, газеты не написали. А в академию Щусев вернулся только после смерти и не по своей воле.

Насмешка гения

В 1939 году он начал работать над перепланировкой здания НКВД на Лубянке, в котором искусствоведы нашли сходство с палаццо делла Канчеллерия в Риме, где в настоящее время находится папская канцелярия.
Во время войны сразу, как только Красная армия освобождала наши города, он приступал к проектированию их восстановления. После победы по его инициативе была создана «архитектурная Третьяковка» – Музей русской архитектуры в городской усадьбе Талызиных на Воздвиженке. Музей после его смерти получил имя создателя.
Алексей Викторович Щусев умер в 1949 году. Советское правительство не поскупилось. Было принято решение похоронить его на Новодевичьем кладбище за казённый счёт. Назначить несколько стипендий в 400 рублей для студентов-архитекторов. Сыну и дочери Щусева положили пожизненные пенсии в 500 рублей. Жене – пенсию персональную. А самому покойнику – четвёртую по счёту Сталинскую премию «За станцию метро «Комсомольская-кольцевая».