Как я работала наблюдателем прошлым воскресеньем

Идея стать наблюдателем на выборах возникла у меня давно. Но звёзды не складывались. Находились дела поважнее. Ближе к 18 марта я поняла: «Сейчас или никогда». Зашла на сайт КПРФ, написала им письмо с предложением понаблюдать за выборами президента от их партии. Оперативно пришёл ответ с контактными телефонами ближайшей к моему дому ячейки. Позвонила, потом встретилась с местными комми, получила бейдж и инструкцию пресекать все нарушения и провокации, которых будет много. Уж они-то знают.

В соответствии с занимаемой должностью

На бейдже был обозначен мой титул на 18 марта – «Член избирательной комиссии №… с правом совещательного голоса. Назначена П.Н. Грудининым». На самом деле это всё громкие слова. Решения принимать не могла. Имела возможность в спорной ситуации предложить комиссии проголосовать за тот или иной выход из тупика. Комиссия, в свою очередь, имела право отказать.

В 7:30 я уже была на участке, представилась председателю, проверила расстановку мебели, чтобы соответствовала требованиям ЦИКа, посмотрела, нет ли в кабинках агитационных материалов, а также выданы ли избирателям ручки. Некоторые нечистоплотные комиссии подкладывают в кабинки карандаши, чтобы потом можно было стереть вашу галочку и поставить новую напротив фамилии нужного кандидата. Строго следовала инструкции. И моя ретивость изрядно смутила полусонную комиссию, состоявшую из местных библиотекарей и руководителей кружков рукоделия и выжигания в поселковом ДК, который по совместительству и являлся избирательным участком. Для них это всё было рутиной. Для меня – экзотикой. А точнее – зоной ответственности.

Здесь стоит сделать отступление, чтобы подробнее рассказать о населённом пункте, где я наблюдала. Это посёлок городского типа в Подмосковье, находящийся в 5 километрах от Истры. Рядом много дорогих коттеджных посёлков, построенных на месте съеденных короедом[end_short_text] хвойных лесов и бывших землях сельхозназначения. Работы в городе особо нет. В основном госструктуры и сфера обслуживания. Несколько полуживых некрупных заводиков – остаток советской роскоши. Больше ничего. Правда, цены на продукты заоблачные в расчёте на жителей коттеджного рая. В посёлке, где находится участок, были богатый колхоз и, что называется, инфраструктурные объекты. Рабочих завозили со всех уголков страны. Потом колхоз почти разорился, а люди остались. Живут в основном в бетонных хрущёвках. Из развлечений – два сетевых магазина экономкласса, залитая хоккейная коробка и ДК.

Трудовые резервы

Я была не единственным наблюдателем на этом участке. Трудилась ещё парочка от кандидата В.В. Путина: тихая девушка и парень, разговаривающий исключительно матом. Плюс карикатурная бабуля Галина с клюкой – от Общественной палаты Московской области. Она весь день просидела в меховой шапке, с платком на плечах и с поджатыми губами, когда рот был закрыт. Это было неестественным для неё состоянием. Трындела баба Галя без перерыва и повода. На замечания «потише», «подождите» и «я не спрашивала» не обижалась. Также дежурили полиция, МЧС и энергетики. Но все сидели тихо по углам и были незаметны для посетителей. На случай отключения врагами света припасены фонари.

Наш участок был оснащён системой КОИБ – электронными сканерами-урнами, которые сразу считывали информацию в бюллетенях, считали количество и орали на весь зал: «Двойной лист». Но это не из-за нарушений. В данном случае некоторые избиратели загибали уголки бюллетеней от волнения, и в щель лист входил сдвоенным. Фразу, которой сопровождался каждый опускаемый бюллетень – «Здравствуйте! Бюллетень обработан. Спасибо», мы с коллегами решили поставить на будильник или рингтон. Потому что оскомину она набила уже через 10 минут работы. А во второй половине дня робот заело, и он выплёвывал бумаги: «Здравствуйте! Бюль-бюль-бюль». Для нас КОИБ стал большой творческой удачей. Он сам посчитал результаты, громко огласил их, выдал всем нуждающимся наблюдателям протоколы. Участок закрылся в 20:00, а в 21:00 мы были свободны. Члены комиссии остались, для того чтобы передвинуть мебель и отключить коммуникации. Если бы голосовали по-старорежимному – в обычные урны, то был шанс задержаться до рассвета. Потому что считать и сводить пришлось бы вручную.

А чегой-то ты во фраке?

Ровно в 8:00 мы открылись. У входа уже была огромная очередь. Сельские жители, пусть и бывшие, встают рано. Народ пришёл отдать голос не то что семьями, а кланами. Практически все входящие здоровались с моими коллегами-наблюдателями и членами комиссии по-свойски. Оно и понятно: в посёлке все друг друга знают до пятого колена. Это наблюдение стало для меня маркером того, что избиратели нашего участка – реальные жители, а не завозные дельцы «каруселей». Видно было, что женщины готовились: ярко накрасились с утра пораньше, надели шубы, украшения, у кого есть. А как иначе? Выборы – светская жизнь. Мужчины и вовсе постарались: воздержались от горячительного до голосования. Баба Галя комментировала без устали: «Ой, чегой-то этот ещё трезвый? А тот вчера на ногах не стоял. А у этого вообще-то запой». В остальном это был поток в чёрно-серых практичных куртках «и в пир, и в мир, и в добрые люди». Многие делали селфи с бюллетенями на долгую память. Семьи кучковались вместе в одной кабинке. Приходилось напоминать про нарушения. В ответ – возмущения: «Мы же муж и жена, имеем право». Ну как таким объяснить про законы, процедуры и регламенты?

Звёздами участка стали собеседники говорящих сканеров:

– Здравствуйте!

– Ой, здравствуйте! ЗдорОво, а кто это?

– Бюллетень обработан.

– Правда? Спасибо! Надо же! Уже?

– Спасибо!

– Пожалуйста! И вам!

Был большой десант бабушек с явной дезориентацией сознания. Они спрашивали, где находятся. А когда сознание прояснялось, просили вместо них поставить «птичку» за Володю Путина, «а то война». Мы говорили, что не можем. Старухи обижались: «Ну что же это такое! Мне столько лет, а вы не можете помочь, как не стыдно?» Подолгу разглядывали бумаги через лупу, любезно предоставленную комиссией, тяжело вздыхали: «Посмотрите, я туда поставила? За Владимира Владимировича? А других мне не надо. Я их не знаю и знать не хочу». Некоторые осеняли урны с бездушным КОИБом крестным знамением. Чтобы, не дай бог, чёрт в этом прозрачном ящике не съел голоса, отданные за их героя. И нам немного Божьей милости перепало. Тоже крестом осеняли.

В людях

Через два часа после открытия мы отправились в командировки с пломбированными переносными урнами, похожими на канистры. Путинская девушка поехала по окрестным деревням наблюдать, чтобы тяжелобольные избиратели проголосовали без нарушений их прав, я пошла с той же миссией по посёлку с двумя другими членами комиссии. Бдить на участке оставили бабу Галю – парень-матерщинник сбежал есть шашлык и навсегда исчез. Мы обошли тридцать адресов, где живёт слепой, глухой и лежачий электорат. Было одно исключение: молодая женщина с гриппом. Кто-то сам смог нас вызвать, за кого-то дети побеспокоились. Все старые, немощные, жалкие. Просили помочь отметить Путина. Никто из нас троих не мог ассистировать в этом деле. Все малодушно опасались друг друга. Но подшефные в итоге справлялись: кто самостоятельно, кто с помощью родственников. На это мы закрывали глаза.

В одну семью мы приходили дважды. Дедушка и бабушка, которым по 90 лет, утром не смогли проголосовать, потому что сын забрал паспорта. Два года назад деду не поставили слуховой аппарат за 32 тысячи, а деньги не вернули. Сын поехал выбивать. Сумма для стариков немалая. Нельзя так. Вечером мы к ним же вернулись. Оба выполнили гражданский долг. Она – за Путина, он – за Грудинина.

От одного избирателя пришлось отбиваться. Пришли к обезноженной женщине. Ещё в подъезде стало понятно, что легко не будет. Из-за двери был слышен матерный ор. Великовозрастный сын заранее напился, потому что «давно женщины не было». Увидев нас, начал фрондировать: «Я вообще за Жирика, но голосовать не буду. Пошёл он». Возбудившись от появления неожиданных зрителей своего бенефиса, мужик разулыбался:

– Ой, женщина. Милая, пойдём со мной.

Я ему: «Для тебя – мужчина». А он: «Тоже сойдёт. На тебе мороженое!» Пришлось применить жёсткую самооборону. Мать в это время вопила, чтобы я с ним была помягче, ведь «он добрый, хороший и несчастный». Силовой приём убрал его с глаз долой, но из-за двери раздавались крики:

– Ещё раз сюда придёшь, порежу печень и сломаю ноги.

Не переживай, дядя, не приду.

В нескольких квартирах нам не открыли. Видно, дети не дождались, а старики не встают. Именно в этих убогих и душных малогабаритках задолго до оглашения предварительных итогов стало ясно, что победит Владимир Путин. Так и вышло. Он в 10 раз превзошёл Павла Грудинина. Третьим у нас, как и в целом по стране, стал Владимир Жириновский. Остальные получили символические крохи. Это можно расценить как прежнюю строку «против всех».