Смирившись с гигантским Петром на Москве-реке, столица уж не чаяла от него избавиться, как с подачи и.о. мэра В. Ресина вдруг поверила в возможность послать бронзового царя куда подальше. Заодно Зурабу Церетели припомнили все остальные его детища, которые Москва за лужковские времена так и не успела полюбить.
Очень неприятно. Царь!
Монументальный Петр, 98 метров ростом, встал у слияния Москвы-реки и Обводного канала еще в 1997 году. Столица его сразу невзлюбила, встретив лозунгом «Долой царя!». Но волю своего градоначальника поколебать не смогла.
Петр воцарился в центре города, замыкая на себе перспективу многочисленных переулков. Самая высокая в России и одна из самых высоких в мире статуй оказалась не столько скульптурным произведением, сколько фактом архитектуры. И с тех пор, «впиваясь» во многие городские панорамы, что называется, примелькалась.
Василий Церетели, внук скульптора и директор Московского музея современного искусства, считает, что на нее возводят слишком много наветов: «Во-первых, когда принималось решение о памятнике, был конкурс, и Зураб Церетели его выиграл. Во-вторых, история, которую повторяет Марат Гельман, о том, что статуя сначала должна была быть 17-метровой, а потом «подросла», – неправда.
Все детали утверждались заранее, надо было собрать тьму подписей. Еще один миф, что Петр – это переделанный Колумб. Настоящий Колумб устанавливается в Пуэрто-Рико, это 126‑метровая скульптура. Другая легенда, которую сейчас тиражируют, – якобы наш Петр входит в десятку самых некрасивых произведений мира. Это всего лишь рейтинг одного из туристических сайтов. Петр замыкает десятку, и соседи у него там – сооружения в Лондоне, Париже... Причем не самые некрасивые, а скорее самые странные. И это не значит, что их надо ломать».
Даже самые рьяные гонители бронзового Петра согласны с тем, что возведенные за последние годы объекты в окрестных районах учитывали эту «мощную вертикаль». И, если убрать ее сейчас, не будет хватать чего-то глазу на опустевшем насыпном острове. Зураб Церетели остро это чувствует. Говорят, он так прокомментировал ситуацию: на месте Петра надо установить памятник Ресину «и тем жуликам, что при нем». Нашей газете он сказал вот что: «Гостиничные номера с видом на Петра – самые дорогие. И в них еще попасть невозможно. Квартиры, где его видно из окон, сильно поднялись в цене. Значит, тем, кто любит свою землю, историю, царей, – нравится. А кто себя хочет показать, карьеру вперед двинуть – те кричат «снести». Но я верующий человек, Бог все видит».
Можно поговорить
Обида Зураба Константиновича понятна: столько лет быть любимым скульптором мэра и так быстро вслед за ним выйти из фавора, стать главным объектом критики всей политики Лужкова... «Началось с того, что Ресин заявил: нужно рассмотреть вопрос, стоит ли Петр на месте, – рассказывает Михаил Москвин-Тарханов, депутат МГД. – Ресин вообще по природе склонен к поиску компромиссов. Он был некоей сдерживающей силой в лужковской градостроительной политике. И говорил: давайте посмотрим, давайте, может, не будем торопиться. Но уж когда решение было принято старшим по званию, Ресин его исполнял точно, неукоснительно и молча. И вот сейчас, став старшим, он сказал: давайте пообсуждаем. Никто не мог предположить, что эта маленькая искорка вызовет пожар. Существует опасность, что тронь один памятник – и пойдет их движение с места на место. Будут таскать Маркса, Энгельса, Димитрова. Пушкина переставлять, Маяковского разворачивать».
«Ресин – человек очень умный. Он каждый день дает информационный повод, чтобы людям было о чем поговорить, – отмечает Алексей Клименко, член Общественного совета при главном архитекторе Москвы. – С другой стороны, а почему бы не поговорить-то, наконец? При Лужкове это было бессмысленно. Уровень ярмарочных поделок Церетели вполне соответствовал балаганному уровню Лужкова. Они нашли друг друга: массовики-затейники для пенсионеров и домохозяек – один в искусстве, другой в политике».
Не там стоит
Наиболее разумные сторонники демонтажа монумента ведут разговор не о художественном качестве произведений Церетели, а об уместности или неуместности их расположения. «Речь ни в коем случае не идет о том, чтобы уничтожать произведения Церетели только из-за того, что это произведения Церетели, – подчеркивает Наталья Самовер, координатор объединения «Архнадзор». – Он очень своеобразный, интересный и талантливый художник. У него есть большой опыт по оформлению разных курортных мест и пространств, связанных с отдыхом, расслаблением. И дискуссии не было бы, если бы его произведения не размещались так глупо и бестактно, как это делалось, – прежде всего из-за отсутствия вкуса у тех, кто принимал решения.
Зверушки у Александровского сада стали сильнейшим аллергеном для москвичей. Это место насыщено эмоциональной памятью – о войне 1812 года, о Великой Отечественной. А при строительстве храма Христа Спасителя ради Зураба Константиновича пренебрегли исторической достоверностью. В частности, белые барельефы на фасадах сделали бронзовыми. Эти черные заплатки, которые невозможно рассмотреть с земли, очень сильно портят здание. Но, если надо выбирать, снять барельефы Церетели или спасти погибающие памятники архитектуры, я однозначно высказываюсь за спасение».
Монарх в изгнании
На том самом совещании у Ресина, где говорилось об «изгнании» Петра из Москвы, была озвучена сумма, необходимая для демонтажа памятника, – как минимум один миллиард рублей. Кто-то сразу подсчитал, что на эти деньги можно построить два детских садика, кто-то предложил построить жилье – люди хоть спасибо скажут. Музейщики, в частности Василий Церетели, уже прикинули, сколько новых экспонатов можно было бы купить на такие средства.
В любом случае есть мнение, что в Москве имеются более насущные проблемы. «Я не поклонник Церетели, и анекдоты про его монументы мне нравятся гораздо больше, чем сами монументы. Но я не считаю это основанием для сноса памятников, – говорит Антон Беляков, депутат Госдумы от фракции «Справедливая Россия». – Ну что за совок – чуть что – на скульптурах отыгрываться... Не тут метла должна по-новому мести».
Если бы в свое время городские власти провели общественное обсуждение на тему «нужен ли Москве Петр», сегодня не было бы необходимости прикидывать, куда его отсюда деть и где взять на это деньги. Член Общественной палаты Марат Гельман оптимистически заявляет, что для переноса Петра найдутся спонсоры: многие компании будут готовы пожертвовать частью своего рекламного бюджета, чтобы поучаствовать в таком популярном у москвичей деле. Реалисты уверены: немалые средства придется искать в бюджете.