Всегда приятно отыскать уютный уголок там, где его, казалось бы, и быть-то не должно. Идешь, к примеру, по улице Щепкина, над тобой нависают громадный спорткомплекс и прочие монстры. И вдруг – под номером 47 маленький домик, в котором жил Щепкин. Точнее говоря, династия Щепкиных.
До этого они жили в самом центре города, в Воротниковском переулке в доме №12. Не исключено, что семья переехала подальше от Кремля из-за повышенного внимания полиции. Щепкины жили, что называется, под колпаком. Вот, например, одно из донесений: «В прошедшем году в продолжение зимы, один из сыновей Щепкина уезжал из Москвы. Говорят, развозил несколько тысяч экземпляров запрещенных сочинений на русском языке». Жизнь в Воротниковском с постоянной оглядкой становилась невозможной, а переезд давал иллюзию относительной свободы.
Впрочем, это была лишь иллюзия. На 3-й Мещанской улице (так в то время называлась улица Щепкина) проживал еще один «неблагонадежный» современник – Николай Кетчер. Полиция доносила, что у него бывают сборища с неблаговидными замыслами.
Интересно, что дом, занятый Щепкиным, стоял на земле, некогда принадлежавшей родственникам декабриста Пальчикова. Такие вот совпадения. Тем временем Михаил Щепкин наслаждался новым местом обитания. Здесь было гораздо приятнее, чем в шумном центре Москвы.
Татьяна Львовна Щепкина-Куперник вспоминала: «Я успела еще с матерью побывать в последнем доме, где жил Щепкин в Москве. Это тогда была окраина Москвы, с маленькими домишками, утопавшими в садах. Здесь редко-редко бродил разносчик, выкрикивая: «Патока с имбирем, варил дядя Симеон, тетушка Арина кушала – хвалила…» Такой разносчик – старенький, замерзший – приходил в дом Щепкина. Его усаживали на лежанку, поили чаем. У Щепкиных угощали всех, кто бы ни пришел в дом. Здесь детвора, слушая песенки, лакомилась его сбитнем».
Частым гостем в доме Щепкина был знаменитый юрист А.Ф. Кони. Он вспоминал: «Особенно меня поразил выдающийся и тонкий артист Михаил Семенович Щепкин. Я несколько раз был у него – старого приятеля моего отца, на 3-й Мещанской улице. Слушал его исполненные интереса и глубоких артистических замечаний рассказы, воспоминания и чтение стихотворений Шевченко. Я был раз свидетелем удивительного объяснения его о том, как играть Отелло, со знаменитым трагиком негром Айра Олдриджем, посетивши его в сопровождении шумливого Кетчера в качестве переводчика».
Словом, клуб актера Щепкина все оставался тем же клубом, каким он был в центре Москвы.