После публикации в прошлом номере материала «Рассекреченные нелегалы» мы получили много откликов. Читатели просят рассказать и о других легендарных разведчиках. Особый интерес вызывает фигура последнего руководителя советской нелегальной разведки, начальника сверхсекретного управления «С» ПГУ КГБ СССР генерал-майора Юрия Дроздова.
Сейчас Юрию Ивановичу идёт уже 92-й год. По состоянию здоровья он не может долго общаться с журналистами. Поэтому обозревателю «АН» пришлось использовать и давние записи наших бесед, и материалы, собранные ветеранами спецслужб.
Первая встреча
С той поры прошло уже двадцать лет, но тот звонок никогда не сотрётся из памяти.
– Это вы писали о штурме дворца Амина? – в телефонной трубке звучал строгий, чуть хрипловатый голос. – Я руководил этой операцией. Приезжайте – поговорим.
Генерал-майор Юрий Дроздов продиктовал адрес. Через час ваш покорный слуга уже был на месте встречи, в штаб-квартире аналитического центра «НАМАКОН», созданного отставными разведчиками.
Честно признаюсь, я ожидал разноса за ошибки и неточности в опубликованном материале. Но строгий генерал обаятельно улыбался и повёл разговор на совершенно другие темы. Мы даже поспорили. Тогда, в девяностые годы прошлого века, некоторые журналисты писали, что разведка – это пустая трата денег, особенно нелегальная. Мол, нигде в мире, кроме Советского Союза и России, нет агентов-нелегалов. Слишком это дорогое удовольствие – готовить долгие годы людей для внедрения в чужую страну под выдуманной легендой. Якобы проще вербовать агентов из местных жителей и работать под дипломатическим прикрытием.
В ответ на это Юрий Иванович привёл мнение зарубежного эксперта.
Американский разведчик, бывший резидент США в Индии Гарри Розицки в своей книге написал, что, если бы в США была такая нелегальная разведывательная служба, как в Советском Союзе, численностью хотя бы человек в 100, то Америка могла бы чувствовать себя спокойно.
Потом Дроздов не раз отстаивал необходимость нелегальной разведки и в личных беседах, и в прессе. Он утверждал:
– Не зря мы проделывали огромную работу. У нас не было нелегалов, которые знали бы только один иностранный язык, минимум 2–3. Например, самый короткий срок подготовки нелегала для конкретной цели у нас составил 7 лет, после чего человек 3 года отработал за рубежом и украсил свою грудь двумя орденами и знаком «Почётный чекист». А самый длинный период от начала работы в нелегальных условиях до выполнения поставленного задания составил 17 лет; человек этот, к слову, вернулся Героем Советского Союза.
Если говорить о сроках непрерывного проживания за границей в качестве разведчика-нелегала, то Вартанян, например, пробыл в такой роли 43 года. Фактически всю свою жизнь! У одной пары наших нелегалов за рубежом родились два ребёнка, и когда в результате предательства Гордиевского им пришлось вернуться всей семьёй на родину, то дети стали просить родителей уехать обратно: «Мама, поехали домой! Здесь ни кока-колы, ни бананов нет». Теперь всего этого у нас навалом, а вот великого Советского Союза нет.
Для советского нелегала за границей наступала совершенно другая жизнь: дети, к примеру, могли учиться в католических монастырях, и когда некоторые из нелегалов возвращались домой, то им приходилось заново вживаться в окружающую среду, хотя, казалось бы, это была их родина. Словом, проблем хватало.
Кого берут в Штирлицы?
Сам Дроздов попал в разведку в 1956 году, когда в армии, где он служил офицером, пошла волна хрущёвских сокращений. Впрочем, тогда было не принято отказываться от кадровых предложений Лубянки.
По словам Юрия Ивановича, в разведку редко берут так называемых инициативников – тех, кто сам предлагает свои услуги. Но из всякого правила бывают исключения. Дроздов любит рассказывать о таком случае.
Однажды в Ростове в КГБ пришла 16-летняя девушка и сказала, что хочет работать в разведке. Начальник управления её спрашивает: «Ты школу закончила? Иностранные языки знаешь?» – «Нет». – «Тогда сначала закончи институт, выучи язык, а потом приходи».
Она переспрашивает: «А какой язык я должна выучить?»
Начальник отвечает: «Какой хочешь!»
Через несколько лет она опять приходит к этому же начальнику управления: «Вы меня помните? Я закончила институт, владею иностранным языком…» – и повторяет свою просьбу…
Упорная девушка!... Мы её взяли. Подготовили. Выдали замуж за нашего хорошего сотрудника…
Конечно, их предварительно познакомили, показали друг другу… И они как пара уехали на работу. Помогали там друг другу. И сейчас живут как муж и жена. Хотя бывали, конечно, случаи, что они ссорились за границей и обратно из аэропорта ехали в разных машинах.
Справка «АН»
Юрий Иванович Дроздов родился 19 сентября 1925 года в Минске в семье военнослужащего. Артиллерийским лейтенантом штурмовал Берлин. В 1956 году закончил Военный институт иностранных языков и был переведён в Комитет государственной безопасности.
В связи с арестом в США Р.И. Абеля принимал участие в операциях разведки по его обмену на американского лётчика Ф. Пауэрса.
В августе 1964 года направлен в долгосрочную командировку в Китай, где находился до 1968 года в качестве резидента внешней разведки. После работы в Центре в 1975 году был назначен резидентом внешней разведки в Нью-Йорке, где находился до 1979 года под прикрытием заместителя постоянного представителя СССР при ООН.
В ноябре 1979 года назначен начальником Управления нелегальной разведки ПГУ КГБ СССР, которое возглавлял до июля 1991 года.
Участник афганских событий. Инициатор создания и руководитель разведывательно-диверсионного подразделения «Вымпел», предназначенного для проведения операций за пределами СССР в «особый период».
С 1991 года в отставке. Генерал-майор. Возглавляет аналитический центр «НАМАКОН». Является почётным президентом Ассоциации ветеранов подразделений специального назначения и спецслужб «Вымпел-Союз».
Награждён орденами Октябрьской революции, Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, Отечественной войны I степени, Красной Звезды, многими медалями, а также нагрудными знаками «Почётный сотрудник госбезопасности» и «За службу в разведке».
Когда не верят резидентам
Юрий Иванович с тяжёлым сердцем вспоминает два случая из работы его резидентом в США и Китае. Первое – это так называемое дело Шевченко. Этот советский дипломат, в 1970‑е годы зампредставителя СССР в ООН, сбежал на Запад. Первым за этот побег должен был ответить резидент советской разведки в США. Тогда им был как раз Дроздов. Но председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов сказал: «Я прочитал всё, что ты писал. Ты был прав, и никто тебя наказывать не будет».
Дело в том, что, заподозрив Шевченко в измене, Дроздов, как резидент нашей разведки в США, стал сигнализировать об этом в Москву. А в результате получил… запрет на наблюдение за Шевченко! Тем не менее он сам себе сказал: «Нет, так дело не пойдёт!» – и продолжал отправлять компрометирующие Шевченко материалы в Центр.
Но влияние самого Шевченко на высоких руководителей было достаточно большим. Он и его семья были в очень близких отношениях с тогдашним министром иностранных дел Андреем Громыко. Кроме этого у Шевченко была ещё группа хороших знакомых на разных должностях и в разных позициях, которые могли ему подыгрывать, оказывая влияние даже на руководителей в КГБ, которые рассматривали компрометирующие материалы по Шевченко.
Бывают в жизни, к сожалению, такие истории. Шевченко некоторые и после побега оправдывали. Так, Трояновский –советский дипломат, следующий представитель СССР в ООН, тогда прямо спросил Дроздова:
«А что, разве не может советский человек выбрать себе новую родину?»
Юрий Иванович ему ответил:
«Можно сменить место жительства, а Родина – одна».
И нажил ещё одного недруга. Но бог шельму метит: в Америке предатель Шевченко внезапно подавился куском мяса и умер.
В личном деле Дроздова есть резолюция ещё самого Никиты Сергеевича Хрущёва, которого в 1960-х годах он, как резидент советской разведки в Китае, предупреждал о готовящихся столкновениях на Даманском. Тогда Хрущёв на материале с этой развединформацией написал: «Не верю».
А ведь Дроздов специально отправил людей в район сосредоточения китайских подразделений напротив Даманского, где тогда жили бывшие белогвардейцы; эти люди встретились там с нашим древним «источником», который рассказал, что китайцы прогнали его с собственной пасеки, построили на её месте гигантский ящик с песком, в котором воссоздали всю территорию по ту сторону границы, которая принадлежала СССР, и проводят там военные учения.
После этой информации советские разведчики изучили положение дел на китайских железных дорогах – какие и куда осуществляются перевозки, поговорили с иностранцами, а окончательный вывод, к сожалению, оказавшийся верным, им помогло сделать одно обстоятельство. У Дроздова была встреча с представителями концерна «Крупп», которым мы поставляли водку и которых по целому ряду вопросов обхаживали китайцы, и один из этих представителей Юрию Ивановичу прямо сказал:
«Вы что – слепые? Не видите, что китайцы делают? А я вижу, потому что я – «Крупп», я – сталь, а сталь – это война!»
Вот и весь разговор, который тем не менее переполнил чашу догадок советского резидента. Он обобщил информацию и сделал вывод: следует ожидать вооружённой провокации в районе Даманского. Но Хрущёв не поверил. Сомневалось и непосредственное начальство.
Заместитель руководителя ПГУ КГБ СССР генерал-лейтенант Мортин сказал Дроздову: «Слушай, ты меня в инфаркт вгонишь своими телеграммами!» Его можно понять, была ведь трудная обстановка. Из-за Даманского могла вспыхнуть война с Китаем.
Когда в 1968 году Юрий Иванович заканчивал свою работу на посту резидента советской разведки в Китае, ему из центра прислали телеграмму: «Несмотря на то что ваша работа в Китае завершена, Юрий Владимирович просит вас задержаться на месяц и написать свои соображения относительно положения в Китае и перспектив советско-китайских отношений».
В течение этого месяца резидент написал 103 страницы, где среди прочего было сказано, что ситуация, которая складывается в настоящее время в Китае, изменчива, китайцы решают вопрос создания новой общественной формации, но в этом нет ничего удивительного, к этому надо относиться терпимо и исходить из того, что китайцы будут использовать в интересах своей страны передовые элементы как социалистической, так и капиталистической систем. По этому поводу Андропов заметил: «А вообще-то смело написано!»
Но резиденту снова не поверили, и Советский Союз не пошёл по китайскому пути.