Когда-то такие люди считались настоящими героями. Помните, в советской школе учили стихотворение «Товарищу Нетте – пароходу и человеку»? Владимир Маяковский посвятил его советскому дипкурьеру, погибшему при перевозке дипломатической почты 5 февраля 1926 года.
Теперь в чести звездульки шоу-бизнеса, алчные футболисты, вороватые олигархи… А человек, защитивший ценой собственного здоровья важные государственные секреты, остаётся в тени и без награды. Как, например, российский дипломат, до недавнего времени Чрезвычайный и Полномочный Посол России в Катаре Владимир Ефимович Титоренко.
Отнюдь не Рэмбо
В Интернете образ Титоренко рисуют разными красками. Но чаще всего этаким лихим Чапаевым или Рэмбо от дипломатии. Но доктор политических и кандидат исторических наук, владеющий арабским, английским и французским языками, меньше всего похож на лихого рубаку из советского кинофильма или супермена из боевика. Интеллигентный, на вид типичный кабинетный учёный, наш дипломат всё-таки сумел победить костоломов из спецслужб и не отдал им пакет с дипломатической почтой.
Посол, как это нередко бывает, оказался дипкурьером по случаю. Но западные разведки, видимо, решили, что он везёт какие-то сверхважные документы по Сирии. Поэтому с помощью катарских таможенников решили провести спецоперацию. Ею руководил англичанин – начальник службы безопасности аэропорта и ещё один человек англосаксонской внешности.
…29 ноября 2011 года при прибытии в аэропорт Катара в нарушение Венской конвенции сотрудники местных спецслужб и таможенники попытались подвергнуть дипломата несанкционированной проверке. А также попытались отобрать дипломатическую почту, применяя при этом грубую физическую силу. Из-за нанесённых травм дипломат перенёс три операции по ликвидации разрыва и отслоения сетчатки глаза.
Скандальная попытка завладеть диппочтой вызвала кризис в российско-катарских отношениях. Такой наглой охоты за нашими государственными секретами не было давно. Впрочем, аналитики склонны предполагать, что нападение на посла связано и с позицией России по Сирии, которую неоднократно озвучивал Титоренко.
7 марта 2012 года президент Дмитрий Медведев из-за произошедшего инцидента своим указом освободил В.Е. Титоренко от должности посла России в Катаре, тем самым понизив уровень дипотношений между странами. А мужественного дипломата назначили заместителем директора Департамента Ближнего Востока и Северной Африки МИД России. Это было отнюдь не повышение. Эту должность Титоренко занимал ещё лет десять назад.
Говорят, свою роль сыграли завистники. Ведь в 2003 году В. Титоренко был награждён орденом Мужества, став первым послом РФ, получившим эту боевую награду. Он спас своих коллег по посольству в Багдаде, совершив бросок из Дамаска в окружённую американцами Феллуджу, дважды перейдя линию фронта, когда попытки Москвы вытащить раненых дипломатов из этого иракского города не увенчались успехом.
Причём за два дня до этого, покидая по приказу Президента России осаждённую столицу Ирака, Титоренко сам получил два пулевых ранения в руку и один осколок в ухо, когда американские солдаты атаковали колонну безоружных российских дипломатов 6 апреля 2003 года при выходе из окружённого Багдада. В критической обстановке посол, как написано в Указе о награждении, «проявил мужество и героизм». Эти же качества он показал и в Катаре. Но на этот раз заслуженной награды не удостоился.
Только личная беседа
Ещё со времён Шеварднадзе, когда старый Арбат – маршрут между Минобороны и МИДом – в шутку называли военно-грузинской дорогой, здание на Смоленской площади окрестили самым большим террариумом в мире. Говорят, нигде нет таких изощрённых интриг, как в российском МИДе. Поэтому была вполне понятна и первая реакция Титоренко на звонок обозревателя «АН».
Он категорически заявил:
– Никаких интервью. Ответы на все вопросы только с официального разрешения пресс-службы МИДа. У нас таков порядок.
– Строже, чем в армии.
Звонки в Департамент по связям с общественностью и СМИ поначалу ничего не дали. Но выход из положения нашла высокопоставленный сотрудник пресс-службы МИДа Марина Владимировна Озерова:
– Если нужна официальная позиция МИДа по вопросам политики на Ближнем Востоке, то действительно присылайте письмо с вопросами. Мы рассмотрим, посоветуемся и, может быть, дадим добро на интервью с Титоренко. Но никто не вправе запретить умному и опытному человеку делиться личными впечатлениями о тех или иных событиях.
Нормальная позиция. В пресс-центрах серьёзных ведомств в большинстве своём сидят не цензоры и церберы, а современные профессионалы, которые знают, что свободу слова пока никто не отменял.
И только после этого неформального одобрения состоялся наш разговор с Владимиром Ефимовичем на сугубо «личные» темы.
Справка «АН»
Спецслужбы всегда старались проникнуть в дипломатическую почту. Например, едет дипкурьер в поезде – его усыпляют, почту похищают или делают подлог. Прицепляли даже дополнительный вагон, где была целая лаборатория. Туда похищенную почту относили, пока курьер спал, и фотографировали её. Во время войны у англичан однажды изъяли диппочту таким оригинальным способом: вышел пилот и объявил, что самолёт падает, надо срочно сбросить всё лишнее. Заставили почту скинуть. Потом тут же взмыли и полетели дальше, как ни в чём не бывало. Внизу, естественно, дежурили те, кто всё это устроил, они и забрали почту. Не раз дипкурьерам приходилось сталкиваться с ситуацией, когда в самолёте вдруг начинали искать бомбу. Так случилось с Игорем Шариковым и Алексеем Вьюнковым в 2000 году в Дубае. Всем приказали покинуть самолёт, но помочь выгрузить диппочту отказались. Поэтому наши дипкурьеры оставались вместе с ней всё время, пока сапёры проверяли самолёт. Бомбу, конечно, не нашли.
Оружие дипломатов
– Правда ли, что после награждения вас орденом Мужества за героизм, проявленный в Ираке, ваши друзья в шутку стали вас звать Володя-Рэмбо?
Титоренко рассмеялся:
– От друзей такого никогда не слышал. Это журналисты выдумали такую кличку. Кстати, почти 90 процентов того, что написано про меня в Интернете, – неправда.
– Говорят, вас наградили не только за то, что, будучи раненым, вы дважды переходили линию фронта и спасли пятерых раненых товарищей, но главное, вывезли архив Саддама Хусейна. А почему не прихватили с собой самого иракского лидера?
Владимир Ефимович ответил по-одесски вопросом на вопрос:
– А как это можно было сделать 14 безоружным людям? Нас же останавливали и проверяли на блокпостах.
– Пытались ли изъять документы посольства? Там ведь наверняка были и секретные?
Дипломат ответил коротко:
– Пытались.
– А как отбились без оружия? Как Рэмбо, приёмами рукопашного боя?
Титоренко шутку не поддержал и серьёзно ответил:
– Словом. Нужными звонками через Москву командованию коалиционных сил, заявлениями о дипломатической неприкосновенности. В общем, обычным оружием дипломатов.
Опровержение клеветы
– Ваши недруги заявляют, что за время эвакуации вы «уничтожили» весь алкогольный запас посольства. Причём водку раздавали не только солдатам и офицерам на блокпостах, чтобы пропустили колонну, но и сами были вдупель пьяными. Может быть, это было «секретным оружием»?
Посол не на шутку рассердился:
– Бред! Я с первым бомбовым ударом по Багдаду своим приказом ввёл в посольстве строгий сухой закон. И кому бы в голову пришло пить во время эвакуации, под перекрёстным огнём. Кстати, после пересечения иракской границы нас встречали журналисты российского телевидения. Мы давали интервью. И вся Россия видела, что я и все другие дипломаты были трезвыми. Спирт доставали из аптечки медицинского пункта лишь раз: для того, что промыть раны водителю, которому несколько пуль попали в живот.
Не хочется даже опровергать всю ту клевету и напраслину, что пытаются возвести на меня. Хотя на кое-кого из вашего брата-журналиста в пору подавать в суд.
– Наверное, всё же на «сестру». Вы имеете в виду ту либеральную даму, что по радио заявила о том, что Титоренко так отчаянно защищал диппочту, потому что там были 1,5 кг контрабандных бриллиантов?
– Будем точны, она говорила не о бриллиантах, а о хризолитах, – поправил журналиста дипломат. – Но это тоже драгоценные камушки. Как я потом выяснил, их не добывают ни в Катаре, ни в Иордании, а где-то в Египте. Они, оказывается, довольно увесистые. Зачем их перевозить в дипломатической почте, ума ни приложу.
– Понятно, камни прощупываются в конверте с документами. Да и положить их в вализу незаметно невозможно. Кстати, а кто пакует диппочту? И не может ли дипкурьер по дороге туда засунуть что-либо запретное?
Титоренко устало начал объяснять прописные истины работы дипломатической почты. Мол, в посольстве пакеты с документами запаковывает работник канцелярии, всё это тщательно опечатывается специальной печатью. Дипкурьер или дипломат, перевозящий вализу с диппочтой, не может туда ничего положить. И на месте вскрывают пакеты не перевозчики, а опять же работники канцелярии. О какой контрабанде может идти речь?!
– Но тогда зачем вы сопротивлялись и не давали просвечивать рентгеном диппочту?
Владимир Ефимович ответил:
– В рентгеновской установке мог быть вмонтирован и скрытый сканер. Я ведь не инженер и с первого взгляда не могу определить, где он находится. Секретные документы могли переснять, а потом и прочитать.
– За то, что вы не отдали вализу с диппочтой, вас, говорят, били ногами 15 мордоворотов из местной спецслужбы. Как вам удалось отстоять диппочту?
Дипломат усмехнулся:
– Насчёт 15 человек – это явное преувеличение. Они бы друг другу просто мешали. Тут достаточно и двух-трёх. А мне помогли отстоять диппочту два сотрудника нашего посольства.
– Как ваше здоровье после избиения в Катаре? Зрение уже полностью восстановилось?
– Будущее покажет, – отрезал Титоренко и добавил, – давайте закроем эту тему. Мне неприятно вспоминать о тех событиях.