Российская академия наук из исследовательской организации постепенно превращается в нечто вроде оппозиционного движения. Последний штрих: в сентябре профсоюз работников РАН пригрозил организовать серию митингов по всей стране. Руководители Академии отмалчиваются, но рядовые сотрудники не скрывают – отношения с государством в последнее время сложились натянутые.
Дело как всегда в деньгах. Конфликт начался два года назад, когда годовое финансирование РАН урезали с начально обещанных 60 до 49,3 млрд. рублей. Даже первая сумма не выглядит большой, учитывая, что в системе РАН – 450 научных институтов и 100 тыс. сотрудников. В ответ 300 сотрудников Академии вышли на набережную Тараса Шевченко в Москве. На митинге требовали отставки министра науки и образования А. Фурсенко. А также прибавки бюджета: до 112 млрд. руб. в 2011 г. и 195 млрд. руб. в 2010 году.
Акция возымела примерно тот же эффект, что столкновение гороха с бетонной стеной. Хотя кое-что чиновники сделали. А именно, верстая бюджет на 2012 г., сократили траты ещё сильнее. Особенно пострадали научные фонды, по конкурсу распределяющие средства на наиболее важные исследования.
Этим в РФ занимаются две организации – Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ) и Российский гуманитарный научный фонд (РГНФ). Первый спонсирует естественников, второй – историков, филологов и прочих гуманитариев. Когда верстался бюджет на 2011-й и 2012 гг., в него вписали – в 2012 г. РФФИ и РГНФ получат на двоих 12 млрд. рублей. В итоге – обманули. В самом свежем варианте бюджета финансирование срезали до 7 млрд. рублей.
Разумеется, система государственных грантов не идеальна. К примеру, летом Счётная палата выяснила, что в РФФИ неэффективно использовали 123 млн. рублей. Как оказалось, большую часть этих денег сотрудники фонда прокатали в загранкомандировках, которых в 2010 г. выписали себе аж 6 тысяч. Что касается грантов РГНФ, их регулярно получают лжеучёные – к примеру, «синергетик» Владимир Буданов. Работы бойкого сотрудника Института философии давно числятся в бюллетене Комиссии РАН по лженауке, но это не мешает ему безумствовать за казённый счёт. К примеру, доказывать, что расположение планет в Солнечной системе в точности соответствует цветам традиционных одеяний представителей мировых религий.
И всё же, несмотря на отдельные сбои, система фондов – работает. Только в прошлом году гранты получили 20 тыс. профессиональных учёных, работающих по всей стране. При этом казалось бы фонды и так оперируют немалыми суммами. РФФИ получает из казны 6 млрд. руб. в год, РГНФ – 1 млрд. руб. в год. Но на деле деньги размазываются по научным проектам тонким слоем – средний грант составляет 300–400 тыс. рублей. Это во много раз меньше, чем получают под проекты американские и европейские учёные.
Второе требование РАН – принять поправки в закон о госзакупках, касающиеся так называемых федеральных грантов. Они прописаны в двух целевых правительственных программах и выдаются не персонально учёным, а научным организациям. Претензий к размерам этой помощи у академиков нет. По российским меркам суммы – огромные. По линии Минобрнауки их выдаётся на 40–45 млрд. руб. в год. При этом гранты под один проект могут составлять 50 млн. руб. в год и более.
Проблемы возникают при распределении и трате денег. Для начала, одно юридическое лицо может претендовать только на один грант. Иными словами, если один факультет МГУ получил финансирование, другой подавать заявку уже не может.
Ещё одна трудность – конкурсы на закупку научного оборудования и материалов. По закону, на любые траты свыше 100 тыс. руб. нужно объявлять тендер, который выигрывает поставщик с самыми выгодными условиями. На бумаге система хороша. Но на деле в ней масса недоработок. К примеру, конкурс в среднем длится 1–1,5 месяца. Поэтому если грант краткосрочный – у учёных не хватает времени на исследования.
Но главная проблема в другом. Чтобы определить победителя, чиновники придумали сложную систему оценки контракта в баллах – по качеству услуг, характеристикам товара, срокам поставки. Тем не менее самым весомым критерием оценки является цена, на которую приходится до трети от суммы баллов.
Из-за этого на деле обычно побеждает поставщик, предложивший самую низкую стоимость оборудования. А институт не имеет права отказать демпингующему в договоре, даже если товар некачественный. «Чтобы прекратить такую практику, долю цены в подсчёте конкурсных баллов нужно снизить до 20%», – говорит один из организаторов митингов, председатель Профсоюза работников РАН Виктор Калинушкин.
Третье требование академиков – ключевое не только для качества исследований, но и для сохранения всей российской науки. Они призывают резко повысить стипендии аспирантам. То есть тем молодым людям, которые твёрдо решили защитить кандидатскую диссертацию.
«В сентябре правительство подняло аспирантские стипендии с 1,5 тысячи до 2,5 тысяч рублей – но и это смешная сумма. Жить на такие деньги невозможно», – возмущён Виктор Калинушкин. Чтобы свести концы с концами, аспиранты начинают работать на стороне – и забывают про науку. По данным Центра исследований и статистики науки при Минобразования, треть учащихся бросают аспирантуру. А из оставшихся диссертации защищают только 30%.
В результате учёные в России превратились в вымирающий вид. Их средний возраст растёт, а количество – сокращается. Цифры внушают ужас: по сравнению с 1990 г. количество исследователей в стране упало на 60%. Если так пойдёт дальше, лет через 20 получать гранты будет некому. Наука в стране исчезнет – просто потому, что вымрут последние учёные старики. Разумеется, если твердолобых чиновников не удастся образумить с помощью митингов.