Кадровая зачистка?

Помните, в начале лета общественность взволновала опубликованная в интернете петиция студентов Байкальского государственного университета (ранее больше известного как «Нархоз»)? Авторы обращения были возмущены закрытием Института национальной безопасности и устранением профильной кафедры налогов и таможенного дела. Как оказалось, проблема, обозначенная в петиции, — это только верхушка айсберга. На самом деле вуз, который лет пять назад считался одним из самых престижных в регионе, сегодня рискует превратиться в «королевство», где не терпят альтернативного мнения, где важнейшие для университета решения становятся результатом подковерных интриг, где без толики сожаления разрушается основа прежней мощи — годами формировавшийся мощный профессорско-преподавательский коллектив. Какие процессы не то что настораживают, а по-настоящему пугают сотрудников БГУ? Об этом рассказали участники очередного Экспертного совета, организованного еженедельником «Аргументы недели».

Удивительное дело, как декларируемые цели часто расходятся с реалиями. На уровне высшего руководства страны не устают повторять, что ведущие российские вузы должны продолжить работу по повышению качества научно-педагогического состава, что государству «критически важно сконцентрировать ресурсы на поддержке талантливых, целеустремленных исследователей и преподавателей, создать условия для того, чтобы лучшие отечественные и зарубежные ученые стремились работать в российской высшей школе». Нынешний ректор БГУ Александр Суходолов еще во время своей выборной кампании тоже красиво обещал и «повышение качества стратегического планирования», и «бережное отношение к кадрам», и «поддержание разумного баланса в соотношении категорий преподавателей и сотрудников старшего, среднего и молодого возрастов», и «развитие университета как одного из международных научно-образовательных центров на основе сохранения лучших традиций высшей школы России». Про строительство современного университетского чудо-кампуса на Байкальском тракте даже напоминать не будем, о такого рода «прожектах» принято забывать сразу после выборов. Так, а что в итоге? Почему сегодня речь идет о вымывании квалифицированных кадров? И как это перекликается с «бережным к ним отношением»?

Игра с опасными рокировками

Цифры говорят о сокращении профессуры в Байкальском государственном университете — почти на треть за последние четыре года. Но разве не «остепененность» всегда считалась в вузовской среде показателем квалификации кадрового состава?

«Наш университет (я, несмотря ни на что, считаю его родным) всегда отличался высоким потенциалом, кадровым в том числе, — подчеркнула Анна Киреенко, доктор экономических наук, профессор, до недавнего времени заведующая кафедрой налогов и таможенного дела БГУ. — Я могу об этом судить, потому что четыре года была проректором по научной работе. Наш коллектив всегда характеризовала готовность работать, желание развиваться в науке. Но потенциалом очень важно правильно распорядиться. И если не хочешь или не умеешь, то проще убрать за ненужностью. К сожалению, мы видим, что сейчас ситуация в университете развивается по последнему сценарию».

Можно составить довольно длинный список «вытесненных» из БГУ за последние пару лет высококвалифицированных профессоров и доцентов, возглавлявших научные направления и подготовку студентов. В этом перечне уважаемые не только в иркутском профессиональном сообществе, но и далеко за его пределами фамилии, в частности доктор наук, заведующая кафедрой журналистики, основатель журнала «Вопросы теории и практики журналистики» Ирина Демина; кандидат наук, заведующая кафедрой туризма Элина Ржепка; доктор экономических наук, известный в регионе специалист по бюджету Татьяна Сорокина; доктор психологических наук, профессор Татьяна Терехова; заведующий кафедрой иностранных языков, профессор Александр Кравченко.

Интересно сравнить, кто пришел на смену этим преподавателям.

Не сметь свое мнение иметь!

Показательный пример — кафедра иностранных языков. Александр Кравченко — известный в стране и за рубежом ученый. Существует в научной среде такой показатель, как индекс Хирша. Он говорит о продуктивности ученого и основан на количестве публикаций и цитирований этих публикаций. У Александра Владимировича этот индекс равен 24. После увольнения Кравченко кафедру возглавил человек с индексом на уровне 2.

«Спросите: при чем тут индексы? Но неслучайно у каждого вуза есть список самых цитируемых ученых и работ. Так вот если посмотреть — три из пяти самых высокоцитируемых работ БГУ принадлежат Александру Кравченко, — объяснила Анна Киреенко. — Но очевидно, что сами по себе статьи имеют ценность только для графоманов. Для вуза эти индексы — показатель того, что в университете есть педагоги, сильные в науке, в своем предмете. Что они могут передать свои знания студентам, привлечь их к исследовательской работе и затем серьезно заниматься с аспирантами и магистрантами. А сегодня получается, что научные работы в списке достижений университета значатся, а их авторы уже и не нужны».

Так сложилось, что у Александра Кравченко в апреле 2017 года истек срок трудового контракта. Однако при наличии нагрузки новый конкурс на замещение должности не был объявлен и полтора года кафедрой заведуют разные и.о. Удивительно? Очень! Но для БГУ, оказывается, ситуация вполне типичная.

Сам бывший зав. кафедрой, ныне профессор Иркутского государственного университета, объясняет причины своего вынужденного расставания с БГУ довольно просто: не соответствовал принципу «не сметь суждений собственных иметь». Ректору, видимо, не понравились возражения в отношении подготовки военных переводчиков. Александр Кравченко до сих пор поражен, что в лицо никто ему об увольнении не сказал, за три месяца до конца учебного года провернули такую замысловатую кадровую манипуляцию. Впрочем, повторим, это очень в духе нынешних порядков в БГУ.

«Кто ближе к ректору — тому и преференции, тому и должности», — дала свою оценку ситуации Татьяна Терехова. Созданная в 2001 году кафедра социально-экономической психологии, где Татьяна Александровна трудилась до 2016 года, выглядела перспективным специализированным направлением. В университетском рейтинге кафедра прочно держалась не ниже 5 места.

«Социально-экономическая психология — уникальное направление, — рассказала Татьяна Терехова участникам экспертного совета «АН». — Подобная кафедра, кроме нашего вуза, существует только в Санкт-Петербурге, и еще есть лаборатория экономической психологии в институте психологии РАН. Наши сотрудники регулярно и на достойном уровне проводили научно-практические конференции, работала аспирантура по двум направлениям, издавался специализированный журнал, который активно поддерживал директор института психологии Российской академии наук. На сегодняшний день вся эта работа сведена на нет. А ведь в свое время мы планировали создать диссертационный совет по нашему направлению и вели подготовительную работу. В итоге такой совет появился в Иркутском государственном университете. А в БГУ уникальная кафедра исчезла». Точно так же, как и уже упомянутая кафедра налогов и таможенного дела, выпускавшая студентов по направлениям экономическая безопасность, таможенное дело, налогообложение и контроль, а также государственный аудит, контроль и безопасность.

Руководство вуза даже не смутило, что в 2017 году кафедра налогов и таможенного дела была признана победителем Всероссийского конкурса кафедр и образовательных программ «Экономика и управление -2016» в номинации налоги и налогообложение и готовилась к общественной аккредитации своих образовательных программ. А значит, можно не сомневаться: коллективу было что передать студентам, гарантировали солидный объем знаний. Кафедра, где работало 30 человек, ежегодно выпускала 200 дипломированных и нужных региону специалистов. На имя ректора БГУ поступали письма от потенциальных работодателей — Иркутской таможни, Счетной палаты, ОБЭП, Налоговой службы — с просьбой не менять действующую структуру университета. Студентов профильного Института национальной безопасности распределили в другие институты, а преподавателей перевели на разные кафедры университета, раздробив накопленный методический и научный потенциал.

Напрашивается вопрос — ради чего, с какой целью все эти, кажется бесконечные, реструктуризации и модернизации?

Решения о модернизации структуры образовательных подразделений БГУ принимались, как мы уже выяснили, неоднократно. На все истории и газетного разворота не хватит. Например, мы не развиваем тему расформирования колледжа Байкальского университета, который реализовывал образовательные программы среднего профессионального образования, но тоже в мае был упразднен как структурное подразделение. И предварительно этот вопрос с коллективом не обсуждался. О таком намерении стало известно непосредственно на заседании ученого совета.

Эффективность? Это как посмотреть

Сотрудники вуза, бывшие и нынешние, говорят, что целевые показатели и критерии, по которым реструктуризируются подразделения, четко не обозначаются и не объясняются коллективу. Зато ректорат гордо докладывает о росте показателей эффективности Байкальского государственного университета. Сами понимаете, достичь ее можно двумя способами — с акцентом на повышение доходов или на снижение расходов. За счет чего можно прихвастнуть цифрами в БГУ? Точнее за счет кого? За счет сокращения имущества, образовательных программ, людей можно, несомненно, улучшить финансовые показатели.

Но разве расходы окупаются при грамотном, стратегически выверенном, понятном в перспективе дальних горизонтов управлении ресурсами?

«Большинство структурных и кадровых решений постфактум объясняется необходимостью экономии, но данная экономия в свою очередь приводит к снижению доходов и опять требует сокращений, — считают участники экспертного совета и иллюстрируют на примерах. — Увольнение сотрудников научного отдела, несомненно, привело к экономии средств, но объем бюджетного и грантового финансирования сократился почти в 4 раза (с 27 до 7 млн руб.), а доходы от использования имеющейся интеллектуальной собственности сократились до нуля. То есть экономия не только не очевидна, но не подтверждена, а только декларируется».

Кстати, как гордо заявлено ректором на собрании, посвященном началу нового учебного года, из 128 зданий и 31 земельного участка, числившихся на балансе БГУЭП в 2014 году, в 2019 году должно остаться 27 зданий и 9 участков. Может, есть возможность использовать этот потенциал для блага университета?

Напрашивается вывод, что ключевой мотив — вовсе даже не экономическая эффективность. Кадровые решения в БГУ и правда зачастую выглядят, как возможность избавиться от неугодных или сведение личных счетов. Особенно если учесть, что кадровые манипуляции, по словам сотрудников, происходят «в условиях непрозрачности и внезапности принимаемых решений», «структурные изменения носят стихийный характер».

«Именно из-за непрозрачности действий, а совсем не случайно, ректор ограничивает общение не только с неугодными представителями коллектива БГУ, но и с надзорными органами», — объясняют недовольные реорганизацией.

Где он, сильный коллектив?

«Два момента существенно сказываются на результатах и перспективах развития БГУ: 1) отсутствие прозрачности и открытости стратегии развития университета и принимаемых управленческих решений; 2) снижение социального партнерства и социальных гарантий», — считают представители первичной профсоюзной организации БГУ. Свое видение ситуации они обозначили в обращении к губернатору Иркутской области Сергею Левченко. Копия документа находится в распоряжении в редакции «АН».

При этом в БГУ есть структуры, которые должны обеспечивать коллегиальность решений и учет интересов коллектива. Согласно уставу, общее руководство университетом осуществляет выборный орган — ученый совет, возглавляемый ректором. «Однако ученый совет и профсоюзная организация не могут повлиять на ситуацию, — объясняют авторы обращения. — Ученый совет существенно сокращен, порядок его формирования и функционирования, как и большинство процессов, непрозрачны. Все виды реструктуризации в университете каждый раз приводят к сокращению количества членов совета. Хорошо это или плохо? А с какой стороны посмотреть. Во времена Михаила Горбачева был популярный термин «плюрализм». Сегодня о нем забыли, и он в принципе не нужен ученому совету. Судя по всему, так считает администрация БГУ, хотя давно известно, что только в споре рождается истина.

Тем не менее из 60 человек, избранных в ученый совет конференцией в 2014 году, в течение трех лет с заседаний исчезло примерно 30 человек. Из них около половины уволены, а остальные переведены на другие должности и не участвуют в голосовании. Теперь немного элементарной математики. Для проведения тех или иных реформ (очередной оптимизации) достаточно простого одобрения большинства от половины присутствующих членов ученого совета. То есть важные для всего тысячного коллектива и многотысячного контингента обучающихся могут быть приняты минимальным количеством голосов. И не ясно, до какого количества доведет «оптимизация» ученого совета.

«Деятельность ученого совета регламентируется уставом, планами работы университета и ученого совета на текущий год. На 2017-2018 учебный год план работы ученого совета отсутствует. Повестка заседаний ученого совета остается неизвестной членам ученого совета до момента начала заседаний, а коллективу официально не доводится вообще. Решения, за которые голосуют члены совета, без предварительного обсуждения и рационального обоснования в основном касаются изменения структуры университета, реорганизации или «оптимизации» научных кадров на основе административного ресурса ректора», — констатирует профсоюз.

Если говорить о самой профсоюзной организации, то она, как рассказали авторы обращения, при попытке защиты прав коллектива и отдельных работников, столкнулась с серьезным давлением. Печальную судьбу кафедры налогов и таможенного дела многие тоже связывают с профсоюзной деятельностью Анны Киреенко и активным отстаиванием трудовых прав — личных и коллег. В частности, Анна Павловна как заместитель первичной профсоюзной организации вуза позволила себе критиковать краткосрочные договоры с преподавателями.

В свою очередь, Иркутская областная организация Профсоюза работников народного образования и науки Российской Федерации тоже обращает внимание на введенную в 2015 году ректором Александром Суходоловым практику заключения срочных трудовых договоров с работниками из числа профессорско-преподавательского состава сроком на один год, то есть практически на один учебный год. В результате практически все преподаватели в БГУ работают на годовых срочных трудовых контрактах. В вузах Сибирского федерального округа, насколько известно профсоюзу, такой практики нигде нет.

«Такой подход нетипичен для высшей школы. Он не обеспечивает стабильности в трудовых правоотношениях, создает риск для реализации работниками права на ежегодный отпуск, — считает председатель Иркутской областной организации Профсоюза работников народного образования и науки РФ Валентина Федосеева. — На наш взгляд, причины для заключения краткосрочных трудовых договоров отсутствуют. Изменение количества студентов за период 2015-2018 гг. в сторону уменьшения незначительное — на 7%; количество реализуемых образовательных программ, имеющих государственную аккредитацию, оставалось без изменения; следовательно, количественный состав работников из числа профессорско-преподавательского состава должен быть стабильным».

Получается, что для коллектива остается тайной и будущее университета в целом, и судьба каждого преподавателя даже на ближайшее будущее, то есть на следующий год.

Можно ли назвать такую атмосферу, такую среду, где нет места свободе суждений, где нет нацеленности на дальнюю перспективу, где подорвано доверие к руководству — комфортной для развития научных идей? А ведь именно вокруг них, вокруг общего дела формируются, объединяются вузовские коллективы, помогают учебному заведению развиваться в дальнейшем.

Или нет цели сплотить? Разрозненность, как известно, — путь к развалу. Все мы помним притчу про крепкий веник и его прутья, которые поодиночке ничего не стоят.

И нынешняя цель профсоюза — вернуть самоуправ ление научному сообществу университета, как это и записано в уставе БГУ. «Завтра может быть поздно, — предупреждают неравнодушные профсоюзные активисты. — Так как всех несогласных и по-настоящему переживающих за будущее вуза просто сократят и уволят».