18 сентября по стране прокатится «египетская тьма» выборов. Миллионы людей, которые придут (или не придут) на избирательные участки, попытаются свои голосом ответить на главный вопрос: что ждёт Россию в ближайшей перспективе – первые шаги к выздоровлению или последние, но уже в бездонную экономическую пропасть? С этим вопросом «Аргументы недели» в преддверии единого дня голосования пришли в гости к известному экономисту, давнему другу редакции Виктору СИРЕНКО.
- Виктор Сергеевич, когда мы договаривались об интервью, вы сказали: будем говорить о необходимых изменениях в экономической политике, а не о выборах. Разве это не взаимосвязанные вещи?
– Конечно, взаимосвязанные. Но экономика первична, а политика вторична. Что же касается предстоящих выборов, то это, возможно, наш последний шанс перед погружением в бездну такого кризиса, что прошедшие экономические потрясения покажутся детским лепетом. Поэтому чиновники до обморока боятся этих выборов и народного возмущения.
Выборы в том числе могут заставить полностью изменить сложившуюся за четверть века феодально-административную экономическую политику, которая обогащает не страну, а узкую кучку правительственных феодалов и приближённых к ним олигархов. А если президент на основании результатов назначит коалиционное профессиональное правительство, то это вынесет смертный политический приговор нынешней так называемой «экономической элите», которая вводит в заблуждение Владимира Путина и простой народ, обещая восстановление экономики лет через 20–30. А это – как у Ходжи Насреддина: либо ишак сдохнет, либо падишах умрёт.
– Но министр Улюкаев говорит, что мы уже нащупали дно и вот-вот от него оттолкнёмся!
– Однако в материалах Минэкономразвития говорится, что с нынешней экономикой ничего сделать в обозримом будущем нельзя. При нынешних возможностях и прогнозируемых ресурсах можно только через 30–50 лет её поднять на должный уровень.
– То есть министр признаёт, что под его руководством экономика находится в таком неприличном месте, что вытащить её невозможно?
– Да. И я с ним согласен. Тому есть две основные причины. Первая – она управляется чисто административными методами. Вторая – отсутствие стимулов для развития отраслей, так как основная часть прибыли предприятий изымается государством.
Причём эксперты признают, что необходимо всё кардинально менять. Но забывают о главном – экономика, конечно, должна управляться, но управляться должна разумными эффективными экономическими методами. Причём не точечно: «давайте-ка поднимем какую-то отдельную отрасль». Это должен быть целый комплекс мер и стимулов, которые взаимодействуют между собой, как шестерёнки в швейцарских часах.
И в основе этого комплекса, раз уж мы строим новую модель производства, не на словах, а на деле должна лежать экономическая целесообразность. Тот же американский инвестор ни цента не вложит в развитие любой отрасли промышленности, если он не уверен в получении предельно высокой прибыли. Такой здоровый экономический принцип. У нас его нет.
– Это не очень хорошо для общего развития государства, так как надо вкладывать и в не очевидные с точки зрения получения максимальной прибыли производства. Например, предприятия в моногородах или ряд оборонных предприятий, которые в силу специфики не могут похвастаться высокой рентабельностью продукции.
– Кто мешает разбить всё промышленное производство на три условные группы? Первая – госмонополии и просто монополии, цены на продукцию которых должны быть под жесточайшим контролем. Второе – градообразующие и оборонные предприятия. И третья, самая многочисленная группа, – это полностью частные или частно-государственные предприятия. Все эти три группы всех отраслей экономики получают из бюджета – нашего с вами кармана – так называемые безвозмездные субсидии. Больше или меньше, это зависит от близости руководства к отраслевому и правительственному чиновнику, эти субсидии распределяющему.
Триллионы рублей не просто вылетают в трубу и выводятся в офшоры, но и убивают мотивировку делать свой бизнес прибыльным. Зачем трудиться, сокращать издержки, когда за «долю малую» чиновник субсидиями закроет твою некомпетентность как управленца или владельца. Слабых надо поддерживать только в собесе. В экономике, особенно в промышленности, как в большом спорте, – надо поддерживать только потенциально перспективных игроков.
– Но если вы говорите, что от чиновников за «долю малую» можно получить субсидии, что мешает близкому к нему частнику прикинуться «чемпионом», а не слабаком и всё равно получить госпомощь?
– Все безвозмездные субсидии промышленным предприятиям в принципе должны быть запрещены. Нет ничего бесплатного, кроме сыра в мышеловке. На законодательном уровне (вот, кстати, ещё одна причина важности выборов) необходимо ввести для каждого предприятия отчёт по главнейшему параметру – норме предельной прибыли. Она рассчитывается очень просто: из денежной выручки за реализованную продукцию вычитаются прямые затраты (сырьё, материалы, топливо, зарплата сотрудников). Полученная разница делится на выручку, и получается коэффициент нормы предельной прибыли в долях единицы. Если динамика идёт в понижение – значит, предприятие работает всё хуже и хуже, техника устаревает, производительность труда низкая. Если растёт – значит, предприятие управляется эффективно и заслуживает различных мер господдержки. Исключая безвозмездную финансовую помощь. У государства достаточно рычагов в виде кнута и пряника, чтобы поддержать или, наоборот, заставить уйти с рынка неэффективное предприятие любой формы собственности.
Справка «АН»
В.С. Сиренко родился 30 ноября 1939 г. во Львове. В 1962 г. окончил Московский институт народного хозяйства им. Г.В. Плеханова, отделение экономики труда. В 1960–1970-е гг. занимал должности доцента и заведующего кафедрой финансов института. В 1970-е был деканом факультета повышения квалификации руководящих работников и специалистов для Минфина РФ. В 1980-е работал деканом факультета подготовки хозяйственных руководителей. С 1990 по 1994 г. занимал пост вице-губернатора Сахалинской области. Инициатор и один из основных разработчиков Федеральной целевой программы социально-экономического развития Курильских островов (1993–2003). С 1995 по 2003 г. – заместитель председателя межведомственной комиссии по реализации указанной программы, главный научный консультант программы. С 2004 г. – ведущий научный сотрудник Института внешних экономических связей, а с 2006 по 2010 г. – заведующий центром Высшей школы экономики. В настоящее время – консультант ОАО «Авангард».
Награждён медалью правительства Социалистической Республики Вьетнам «За подготовку хозяйственных руководителей Социалистической Республики Вьетнам», а также медалью «300 лет Российского флота». Автор многочисленных работ по управлению экономикой.
– Убить предприятия в моногородах? Вы кровожаднее Гайдара с Дворковичем!
– Зачем убивать? Можно их сделать эффективными, конечно, с госпомощью в виде инвестиционного налогового кредита (ИНК). Через него можно поддерживать предприятия, которые в течение нескольких лет показывают повышение нормы предельной прибыли. Значит, оно более кредитоспособно, и государство, выступающее в роли коммерсанта, должно предоставить ему ИНК в большем объёме и под меньший процент, зависящий от динамики нормы предельной прибыли. Таким образом, возникают чисто экономические, а не административные отношения между государством и предприятием.
Кстати, через такой кредит можно поддерживать и регионы, которые, по сути, являются таким же заводом. Налоговый кодекс это позволяет. Только для регионов немного другая схема. Её суть в том, что налоги, часть которых полагается центру, платятся в центр, но возвращаются субъекту Федерации на очень строгих условиях под строжайшим контролем. Например, по половине действующей ставки ЦБ или даже трети ставки. Это длинные деньги на развитие региона. Сейчас это тоже возможно, но используется просто безобразно.
Кстати, когда я работал на Курилах и нам давали такие безвозмездные субсидии, то мы, всё просчитав, обратились в правительство с просьбой предоставлять нам не безвозмездные транши, а ИНК. На моё обращение именно Улюкаев сердито ответил, что возвратность этих субсидий не планируется. То есть я покусился на устои, на их методы работы. Ведь возвратные кредиты – это уже экономические отношения федерального центра с регионом. А субсидии – больше феодальные: я твой сюзерен, я тебя кормлю!
– Почему вы такое большое значение придаёте прибыли?
– Потому что прибыль является важнейшим фактором любого управления экономикой. В советский период прибыль рассматривалась как социальная, а не экономическая категория. Считалось, что она принадлежит не какой-то конкретной группе работников, а всему народу. И именно это привело в конце концов к распаду советской экономики.
– Как мантру, наши правители повторяют: «Рост зарплат в промышленности опережает рост производительности труда». Значит, надо резать зарплаты?
– Экономика как наука напоминает историю – всё уже было, весь опыт уже прожит, ошибки совершены – только учись на них. Для начала простой пример. В США с 1920 по 1929 год шёл колоссальный рост промышленного производства. Эти годы даже назвали «ревущими двадцатыми». За счёт этого роста высокими темпами росла производительность труда. Но зарплаты рабочих, занятых в производстве, повышались значительно медленнее, чтобы не повышались издержки. И в 1929 году в США разразился кризис, который окрестили Великой депрессией экономики. Кризисные явления сохранялись вплоть до начала Второй мировой войны.
Проанализировав ситуацию, в начале 1930-х годов американцы ввели у себя на производстве механизм постоянно растущей оплаты труда. Кстати, они во многом скопировали её у нас. Дело в том, что в 1930-е годы, о чём не говорят нынешние либералы, в Советском Союзе уже действовал механизм сдельно-прогрессивной оплаты труда для решения государственной задачи по индустриализации страны. После прихода к власти Хрущёв сдельно-прогрессивную форму отменил, и тогда был заложен первый камень в развал советской промышленности.
Вернёмся в США. Вместе с ростом промышленного производства в ногу шагал и научно-технический прогресс, который привлекал в экономику высококвалифицированных специалистов: рабочих, учёных, инженеров. Но чтобы такие специалисты приходили – им нужно было платить высокие зарплаты. И они выросли с 1939 по 1947 год на 95%. По существу, в два раза! Это приводило бы к уменьшению прибыли, но американцы начали развивать производство новых высокопроизводительных станков, которые компенсировали рост издержек на зарплаты рабочим. С помощью своего – лучшего на тот момент в мире – станкостроения они преобразовали всю экономику своей страны, включая сельское хозяйство.
Казалось бы, вот рецепт счастья. Но что мы видим? А видим мы искусственное сокращение зарплат в промышленности, экономию на рабочем классе и инженерно-технических работниках. То есть нынешние управленцы толкают страну в «великую депрессию». Это приведёт к тяжелейшему кризису, к разрушению всей экономики.
История показывает обратную картину: только в странах, в которых растёт зарплата, растёт и спрос на товары массового потребления, растут их производство и налоги, в конечном итоге растут вся экономика и ВВП.
Вопрос специалиста
Меня удивляет господин Медведев. Он такой же доцент, как и я. Читал лекции в Ленинградском университете по древнеримскому праву. А величайшее достижение римских юристов начиная с I века нашей эры – разработка механизма финансового лизинга. Исторически лизинг – это обычная аренда. В данном случае оборудования. Не всем предпринимателям это нравится, так как они привыкли считать себя собственниками. А римские юристы разработали механизм финансового лизинга, который в корне изменил отношения между лизингодателем и лизингополучателем. Согласно которому лизингополучатель становится фактическим владельцем. А лизингодатель претендует только на финансовые платежи от эффекта использования оборудования. Наша российская промышленность остро нуждается в таком механизме получения оборудования для масштабного перевооружения производства. Господин Медведев четыре года был президентом страны и уже несколько лет работает премьером – почему он ничего не сделал для внедрения и широкого распространения этого метода в практику работы российской промышленности?
– Почему управленцы так рассуждают?
– Так они же не себя – особую касту – имеют в виду, а «народ». А для себя сделают всё как надо: бесплатная медицина, автомобили, дачи, различные доплаты и прочее. Помните, осенью 2014 года, понимая, что девальвация рубля неизбежна, они себе резко – в разы! – подняли оплату труда. Затем демонстративно снизили её на 10%, забыв сказать народу, что эти сокращения коснулись только так называемой голой зарплаты, без всяческих надбавок и премий.
В итоге увеличение зарплат у нынешней «элиты» при снижении выпуска товаров (падении производства) привело к резкому увеличению роста денежной массы (чиновников у нас больше, чем было в СССР) и сказалось на инфляции для всей страны, для всех категорий населения. Чем это не повторение американского кризиса экономики 20-х годов прошлого века.
– Но, может, это временное явление, сейчас чиновники запустят станкостроение, оживится промпроизводство, зарплаты трудящихся пойдут вверх?
– По данным Росстата и Минэкономразвития, производственные мощности по выпуску деревообрабатывающих станков с 1991 по 2013 год уменьшились в 25 раз, по производству металлорежущих станков – в 12 раз, по выпуску тракторов – в 8 раз и т.д. С 2010 по 2014 год объём производства металлорежущих станков сократился на 6,5%, деревообрабатывающих – на 9,8%, кузнечно-прессовых машин – на 31,4%. Ещё комментарии нужны?
– Некоторые чиновники убеждают, что отечественная промышленность, в том числе станкостроение, стране не нужна. Мол, всё купим на Западе...
– Промышленное производство, в том числе товаров народного потребления как самых массовых, – это основа экономики любой страны. Станкостроение – основа промпроизводства. Даже для добычи нефти и газа надо делать новые современные установки, которые возможно сделать только на новом станочном парке. Станкостроение и профессиональные кадры с высокой зарплатой – альфа и омега возрождения экономики. Не понимать этого не просто глупость – вредительство.
Но это и сознательная политика. Нет современных высокопроизводительных станков – значит, нет высоких зарплат, которые рабочий класс должен заработать своим трудом. В результате он зависит от хозяина, начальника, который если захочет, то подкинет денег, не захочет – не подкинет. Рабочий становится полукрепостным, полностью зависящим от сюзерена. Поэтому существующая феодально-административная система ведёт не только к ограничению зарплат рабочего класса, но и к сдерживанию роста экономики и в целом всей страны.
– Как её сломать?
– В нашей стране – прежде всего прямым указанием сверху с одновременным жёстким контролем и наказанием. Государство должно установить общий принцип: главный критерий получения инвестиционных кредитов – норма предельной прибыли (НПП) конкретного предприятия в отрасли промышленности. Причём критерии должны быть понятные, чёткие, как на ЕГЭ. Это оздоровит обстановку на предприятии, приведёт к резкому рывку прибыли. А следовательно, получению новых госкредитов по льготному проценту.
Несколько элементов должно учитываться при введении нормы предельной прибыли. Первый – увеличение выпуска на предприятии только прибыльной продукции, а то у нас одно и то же предприятие выпускает и прибыльную, и нерентабельную продукцию. Второй момент – усиление специализации производства на высокоприбыльной продукции с постоянным отслеживанием спроса на неё. Следующее – снижение издержек, но не за счёт зарплаты профессионалов, а за счёт передачи на аутсорсинг непрофильных работ и расширения масштабов финансового лизинга при установке нового оборудования. При этом расширение финансового лизинга обязательно. На хороший дорогой станок накопить сложно, брать кредиты под нынешнюю ставку невыгодно, а финансовый лизинг позволит максимально быстро перевооружить множество предприятий. Государство при этом может взять на себя создание новых предприятий по производству станочного парка и отдавать в лизинг эти станки. С последующим переходом в собственность.
И третье – привлечение высокопрофессиональных кадров для создания производственных бригад, то есть введение бригадного подряда со сдельно-прогрессивной оплатой труда. Расширение прав этих бригад, вплоть до права выбора лизинга того или иного оборудования. Ведь именно им на нём работать, загружая производственные мощности по максимуму. Если есть механизация в крупных масштабах и сдельно-прогрессивная оплата, то производственная бригада заинтересована в максимальном повышении квалификации своих членов. Это и есть введение элементов социализма в нынешнюю социально-экономическую систему.
Надо не бояться делегировать полномочия, как говорили раньше, «на места». В том числе из федерального центра в регионы, обеспечивая настоящую федерализацию страны.
Аргумент эксперта
В 1930–1940 гг. в советской промышленности действовал механизм сдельно-прогрессивной оплаты труда. Это являлось сильным стимулом её мощного развития. В 1957–1958 гг. было проведено так называемое упорядочение заработной платы, которое в основном свелось к уменьшению оплаты труда. Особенно больно это ударило по рабочему классу. Под видом упорядочивания были введены унизительно низкие ставки оплаты труда рабочих. При таких низких ставках никакая научная организация труда была невозможна, потому что техническое нормирование труда во многих случаях не применялось. Если в 1930–1940 гг. ставка делалась на оплату высококвалифицированных работников, то с конца 1950-х основным ориентиром стала средняя заработная плата. Мастеру на производстве стало невыгодно продолжать стимулировать высококвалифицированный труд, и он стал выводить для бригады среднюю зарплату.
И в результате высококвалифицированный труд, по существу, был ликвидирован. В начале 1990-х не нашли ничего лучше, как распространять среди рабочих акции. В бытность мою вице-губернатором Сахалинской области я приехал на завод и начал агитировать рабочих приобретать акции. Мне по-рабочему просто ответили: «Начальник, мы тебя уважаем. Но при чём тут акции? Ты нам плати – а мы будем работать!»
– Так мы действительно до социализма договоримся…
– А это и будет подлинный социализм! Независимо от того, какой формы собственности предприятия, у государства всегда есть «кнут и пряник» для того, чтобы проявить свою волю. А сейчас рабочий в России – полукрепостной. А что можно требовать от него? При этом нынешние управленцы постоянно твердят: мы такие умные, так хорошо руководим, вот только с народом не повезло.
Понятие «рабочий», как прежде, должно зазвучать гордо. Ведь это основа всего. Опять же мало кто знает, что при сдельно-прогрессивной оплате труда в 1930-е годы высококвалифицированный токарь или фрезеровщик получал больше директора завода. Сейчас же по сравнению с нынешними менеджерами – копейки. И люди потихоньку начинают прозревать, понимать, что их обманывают, недоплачивают. И это в перспективе грозит новым социальным взрывом.
– Есть и такая версия, что промышленность в стране уничтожается сознательно – чтобы сократить рабочий класс, которого буржуй генетически боится. Ведь не крестьянство возглавляло революцию, а пролетариат. Насколько ещё хватит запасов прочности при такой архаичной феодальной экономике?
– Три–пять лет. Потом сомнут – как говорил в своё время вождь народов.
