На прошедшем недавно Санкт-Петербургском экономическом форуме случился интересный диалог между известным российским экономистом, главой Сбербанка Германом Грефом и авторитетным, известным во всём мире профессором Массачусетского технологического института Лореном Грэхемом. Греф задал профессору вопрос и получил расширенный ответ.
Греф: Сможет ли Россия конкурировать?
Лорен Грэхем: Задам смелый вопрос – почему Россия извлекла недостаточно много выгоды из гениальных работ своих учёных и инженеров? Прежде всего скажу, что продолжает расти разрыв между компаниями, государствами, которые пожали плоды четвёртой индустриальной революции и которые этого сделать не смогли.
Реальность состоит в том, что Россия – это одна из тех стран, которые однозначно не смогли пожать плоды четвёртой промышленной революции. Маленькая Швейцария каждый год экспортирует гораздо больше высокотехнологичных продуктов, чем Россия, в пересчёте по курсу доллара. Последний раз, когда я проверял, Швейцария экспортировала в 3–4 раз больше. У России огромное количество творческих научных сотрудников. Но почему с таким количеством учёных Россия не может извлечь экономическую выгоду из результатов этих исследований?
На мой взгляд, ключ к ответу лежит в разнице между изобретением и инновацией. Она есть. Для того чтобы изобрести что-то на рабочем столе в лаборатории, у вас есть компьютер, он работает. Ничего похожего раньше не было, мы вас поздравляем, если вы смогли это сделать, вы – изобретатель.
Инноватор – это гораздо больше. Инновационность означает – взять этот продукт или процесс и сделать его коммерчески успешным. Причём успешным не только для вас, для изобретателя, но и для общества. Противоречие и странность состоит в том, что у русских получается изумительно изобретать и очень плохо – заниматься инновациями. Позвольте привести вам несколько примеров. Русским учёным принадлежат две Нобелевские премии для разработки в области лазерных технологий. Но сейчас нет ни одной российской компании, которая занимала бы сколь-нибудь значительное место на рынке лазерных продуктов и технологий.
Электрические лампочки изобрели до Томаса Эдисона в России. По сути, Томас Эдисон вообще позаимствовал эту идею у Яблочкова, русского учёного. Но этот рынок захватили американские компании. И никакая российская компания с ними не стала конкурировать. Попов, русский учёный, передавал информацию по радиоволнам до Маркони. Но сегодня у России нет сколько-нибудь заметных успехов на международном рынке радиоэлектроники. Россия первой запустила искусственный спутник Земли, но сегодня у России менее 1% международного рынка телекоммуникаций.
Россия руками Сергея Лебедева создала первой в Европе электронный цифровой компьютер. Но кто покупает российские компьютеры сегодня? И ещё один пример, он вообще мало известен. Нефтяная индустрия в последние годы пережила революцию технологий гидроразрыва пласта. Практически никто не помнит, что этот процесс изобрели русские. Я вам могу показать научные статьи начала 50-х годов, где они абсолютно, на сто процентов, нарисовали процесс гидроразрыва нефтяного пласта. С этой технологией никто ничего не сделал.
Я могу продолжать и продолжать этот список… Почему? Это исключительно важный вопрос! Почему у русских так хорошо получается разрабатывать научные технологические идеи и так плохо – извлекать из них экономическую выгоду? Ответ кроется не в отсутствии талантов или способностей у российских инженеров и учёных, отнюдь! Это очень хорошие профессионалы. Ответ кроется в том, что России не удавалось выстроить общество, где блестящие достижения граждан могли бы находить выход в экономическом развитии. Все руководители России со времён царизма до нынешних времён полагали, что ответ на проблемы модернизации именно в технологиях, а не в социоэкономической среде, которая способствует развитию и коммерциализации технологии. Но идеи как таковые – это мало.
Я написал книгу «Одинокие идеи». Под ними я понимаю идеи, которые никто не разрабатывает. А у России очень хорошо получается изобретать, но не разрабатывать. Это непонимание очень чётко было мне продемонстрировано несколько лет назад, когда я приехал в Россию с руководителями и ведущими учёными из Массачусетского института технологий. Многие россияне спрашивали, как им сравняться с MIT в разработке сенсационной научной вещи. И наши учёные говорили, что ключ к успеху их института не просто в культуре MIT, но и в культуре Бостона и США в целом.
Но что это за элементы культуры, которые позволяют идеям разрабатываться и выливаться в коммерчески успешные предприятия? Это демократическая форма правления, свободный рынок, где инвесторам нужны новые технологии. Защита интеллектуальной собственности, контроль над коррупцией и преступностью, правовая система, где обвиняемый имеет шанс оправдать себя и доказать свою невиновность. Эта культура позволяет критические высказывания, допускает независимость. В ней можно потерпеть неудачу, чтобы попытаться ещё раз. Вот некоторые из неосязаемых характеристик инновационного общества.
Но русские, с которыми мы говорили, особенно в институтах и университетах, не понимали эти моменты. Они продолжали задавать конкретные вопросы по конкретным технологиям: нанотехнологии, информационные технологии, трёхмерная печать. Они спрашивали, какая конкретная технология может принести успех. Наконец, уставший от этих вопросов ректор MIT господин Райф повернулся к своему российскому визави и сказал: «Вам нужно молоко без коровы!»
В настоящий момент руководители России пытаются провести модернизацию. К сожалению, в русле своих предшественников, царей и советских руководителей, они пытаются отделить технологии от социополитических систем. Они говорят, что поддерживают «Сколково», этот амбициозный и дорогой клон Силиконовой долины рядом с Москвой. В то же время, должен сказать это, простите, они запрещают демонстрации, подавляют политических оппонентов и предпринимателей, у которых скопилось достаточно власти, чтобы бросить им вызов. Они перекашивают правовую систему в своих целях, они подписывают законы, которые обвиняют русских, которые сотрудничают в научных разработках с другими, они поддерживают авторитарные режимы.
Такого рода политика не может привести к развитию общества, где процветают рисковые предприниматели и инноваторы. Такая политика может привести только к возникновению общества, где люди втягивают голову в плечи, опасаясь быть наказанными. Модернизация, к сожалению, означает для них получение новых технологий при отказе от экономических и прочих принципов, которые эти технологии продвигают и доводят до успеха в других местах. Им нужно молоко без коровы. И до тех пор пока остаётся эта политика, научный гений русских людей, которых я так уважаю, останется экономически нереализованным.
Греф. Молчание было его ответом. Греф почему-то покраснел. Как красна девица.