Минэконом в пожарном порядке разрабатывает новые варианты федеральных целевых программ развития территорий. Сибирь готовятся одарить уже четвёртым по счёту планом, Дальний Восток – третьим. Единственный крупный регион, которому до сих пор не досталось никакой стратегии, – Урал. По территории это десятая часть России, по населению – двенадцатая. Правительство про эту десятину словно забыло.
Мраморная лента
За всё немалое время у власти президент В. Путин десятки раз был в крупных уральских городах, но лишь однажды всерьёз высказался на тему развития Урала. Дело было в Челябинске, в бородатом 2005 году. Он назвал регион ни много ни мало историческим локомотивом промышленного развития. Одновременно тогда же отметил, что убыточны 40% крупнейших уральских предприятий, некогда составлявших становый хребет советской промышленной экономики.
Дмитрий Медведев и вовсе словно объезжал Урал стороной, ни разу толком не упомянул его в программных речах. Хотя сейчас, когда премьеру поневоле пришлось взяться за непривычные для него темы станкостроения и развития реального производства, возможно, обратит наконец внимание на регион, приютивший треть российской тяжёлой промышленности и почти половину нефтегаза.
Выходит, в головах руководства страны Урал – то ли история, то ли вообще неведомая земля. Между тем стоит присмотреться к деталям уральского экономического ландшафта. Эксперты любят делить страны на различные пояса. У нас был красный пояс, в США есть ржавый (города с когда-то процветавшими автопромом и металлургией, которые пришли в упадок). Урал так и переводится с башкирского – «пояс». Федеральный округ с населением 12,3 млн человек обхватил западную часть России, стягивает Север и Поволжье с Сибирью. Он будто лентой поддерживает территорию страны в той части, где она нависает над Казахстаном.
Чем Уральский регион прежде всего привлекает внимание центра? Вот две цифры: здесь 26% мировых запасов газа, 65% российской нефти. Но это если брать Урал с примыкающими к нему северами, включая Ямал. Мало того, что тут самые качественные железные руды в России. Также сырьевые закрома Урала хранят десятую часть древесины, 45% огнеупорных глин и 70% асбеста. За компанию тут практически все российские магний и мрамор. Между прочим, СССР занимал пятое место в мире по добыче мрамора, и практически весь он был уральским. Именно этим камнем облицованы станции метро и здание РАН в Москве. Сейчас по добыче мрамора мы на 26-м месте в мире, зато Китай, некогда ходивший в третьем эшелоне, вырвался на первое место. Увы, со всей промышленностью сложилось примерно так же.
Правда, с точки зрения экономистов, северная граница Урала совсем не такая, как у политиков. По их мнению, углеводородов на Урале нет. «Уральский федеральный округ в его нынешних официальных границах – странное образование. Перекраивать территории на картах – любимая российская бюрократическая забава. Но Тюменская область и её округа никогда не были Уралом, это Западная Сибирь. Пермь никогда не была Поволжьем. Пермяки живут в Предуралье, схожи с жителями Свердловской области и по говору, и по традициям», – рассказывает директор региональной программы Независимого института социальной политики Н. Зубаревич.
Уралвагонзавод. Танк Т-90С в специальной комплектации для арабских стран. Фото АО «НПК «Уралвагонзавод» / uvz.ru
Таёжные достижения
С нормального ракурса огромный Уральский регион резко превращается из сырьевого в промышленный. Как-никак, Урал – родина первого паровоза (построен Черепановыми в Тагиле) и танка Т-34. Тут на экономический небосклон поднимаются екатеринбургская титановая долина, мощнейшая нефтехимия Пермского края и Уралхимпласт.
В целом округ даёт на-гора 40% российского выпуска стали, 60% химии. Но настоящая жемчужина – машиностроение. Тут трудно не вспомнить Уралмаш и Уралвагонзавод. Одни их названия греют любого, кто не равнодушен к тяжёлой технике. На уральские предприятия приходится 20% российской промышленной продукции. Столько не выпускает ни один другой регион. Могло быть ещё лучше: на Урале сильно переживают, что упустили шанс стать центром нового российского автопрома. Когда стараниями правительства в начале нулевых в РФ разворачивали масштабную сборку иномарок, новые цеха сгруппировались в Калужской и Ленинградской областях. «Надо было заманивать автопром на Урал. У нас и локализация производства легковушек была бы гораздо выше. Сейчас реально нет и 30%, наши предприятия довели бы долю местных комплектующих до 60–70%», – говорит профессор экономики Уральского госуниверситета В. Кранской.
Одно утешение, на Урале работает КамАЗ. Всё же 13-й по величине мировой производитель тяжёлых грузовиков. Да и остальная тяжёлая техника местного производства по-прежнему нарасхват. Например, курганские автобусы, орские автоприцепы. Скажем, танки Т‑90С (Уралвагонзавод) среди оружейных экспертов настолько же раскрученная марка, как автомат Калашникова.
Рабочие руки России
Эксперты спорят о будущем уральской промышленности. Выжившие старые предприятия останутся, но куда расти дальше? По мнению аналитиков, нужно не столько расширять старые, сколько строить новые цеха с нуля. Классический пример – химия. В пригороде Екатеринбурга недавно открылся новый химзавод «Уралпластика». Он выпускает уникальную полимерную плёнку с нулевой воздушной проницаемостью. Зачем это надо? Скажем, из неё можно делать упаковку для бытовой химии, которая вообще не пропускает запахи. Продукты в такой плёнке хранятся в несколько раз дольше. В мире аналогов нет. Другой вариант опробовал Уралхимпласт в Нижнем Тагиле. На основе старых цехов, оставив одни коробки зданий, построили новый индустриальный парк. Поселившиеся там новые производства специализируются на химии, прежде всего – выпуске метанола.
Уральские металлурги тоже нащупывают свой, особый путь. Им сейчас несладко. На мировом рынке стали – переизбыток производственных мощностей в 500 млн тонн (половина в КНР). Экспорт уральского проката в прошлом году рухнул на 12%. Спад по стальным заготовкам – 17%. Приходится крутиться, поскольку привычный бизнес кормит всё хуже. Какой нашли выход?
«Наша металлургия, как и машиностроение, не может конкурировать с Китаем в цене на массовую продукцию. Но мы в состоянии найти уникальные, более прибыльные, ниши. Пример: выпуск слябовых кристаллизаторов особой стойкости, который начался на Тагильском меткомбинате. Они выдерживают разливку 600 тыс. тонн стали. Это в восемь раз больше, чем у лучших западных образцов», – рассказывает директор Машпрома А. Котельников.
Новые сплавы и стали – неплохо, но что происходит в самых технологичных нишах? Вот пример. Пермское предприятие «Протон ПМ» известно среди специалистов как производитель узлов для двигателя РД-191. Такие будут выводить в космос ракетоносители нового поколения «Ангара». При подготовке к пуску нового производства завод на 90% обновил литейный цех, также всё сварочное и гальваническое оборудование. Новые станки позволили приглядеться к выпуску новой для предприятия техники для гражданского рынка. Завод смекнул: при перекачке газа по системе трубопроводов «Газпром» использует более 2 тыс. турбин. Они гонят голубое топливо по трубам, при этом – на нём же и работают. Только нынешние турбины не безопасны, дают вредные выбросы. Взамен «Протон» предложил «Газпрому» безопасные и экономичные турбинные установки нового поколения – выпуск уже налажен.
Что в итоге? Помимо Крыма и Приморья, о которых с высоких трибун сейчас говорят больше всего, в России – под девять десятков регионов, восемь федеральных округов (с Крымом – девять). И всё надо как-то развивать. При этом у каждого своё лицо и своя карта будущего роста.
Урал остаётся промышленным ядром страны. В отличие от Центрального и Северо-Западного округов, где спад производства в 1990-е гг. достигал 50%, этот регион даже в те времена не прохлаждался. Легендарные заводы тяжёлого машиностроения в строю, к ним добавилось несколько предприятий нового поколения. Реальное производство остаётся стержнем уральской экономики, предметом гордости. Можно сказать: Урал – рабочие руки России. Площадка, где делают главные несырьевые отечественные товары. Такие, о которых с гордостью говорят – своё, не привозное. Нужно не растранжирить этот бесценный ресурс.