О рабочем классе наверху обычно вспоминают ровно раз в году, на Первомай. Представители партии власти произносят дежурные речи и забывают о рабочих на год, до следующего праздника. Между тем рабочих в России – 10 млн. человек. Скоро они могут напомнить о себе.
Миллионы рук
Времена в экономике вновь непростые. Хотя власти об этом красноречиво молчат, наверху опасаются роста рабочих выступлений. Первыми всеобщие страхи осмелились озвучить эксперты Комитета гражданских инициатив, созданного бывшим главой Минфина А. Кудриным. Мол, к весне нужно ждать резкого подъёма экономических протестов. Политикой трудовой народ по-прежнему интересуется мало. Однако нынешний ощутимый удар по кошельку многих вывел из равновесия. Пока известно о подготовке забастовок на АвтоВАЗе и ряде предприятий Уральского промышленного пояса, где могут массово сократить сотрудников.
Что готовят по этому поводу в Кремле и Белом доме? Нельзя сказать, будто там про рабочих совсем забыли. Президент В. Путин побывал на сотнях крупных предприятий – в этом ему не откажешь. Он много раз повторял фразу «всё держится на горбу рабочего класса». Правда, в наши дни, при нынешнем уровне автоматизации рабочие горбатятся только на отсталых предприятиях стран третьего мира. Россия вроде бы не из их числа, не хотелось бы, чтобы из-за тяжёлых условий труда наш рабочий класс напоминал то ли черепах, то ли верблюдов. Второе лицо государства Дм. Медведев как-то сказанул: «В отличие от технологий рабочие руки не купишь за рубежом».
В действительности высокопоставленные чиновники, скорее всего, смутно представляют, в чью честь поют гимны. Дело в том, что за многие годы правительство не потрудилось заказать хотя бы одно простое исследование: чем и как живут рабочие? Никто не задался вопросом, кто эти люди, сколько их и какие у них перспективы. Достоверной информации о рабочем классе собрано поразительно мало.
Если и были попытки разобраться, как изменилась их жизнь за последние 20 лет, – только со стороны КПРФ. Впрочем, коммунисты тоже не сильно усердствовали на этом направлении. Как отмечают независимые аналитики, компартия давно защищает интересы не столько рабочих, сколько пенсионеров и бюджетников. Конечно, это тоже важно, а главное, политически гораздо выгоднее. Кроме того, КПРФ втайне смирилась с «эксплуататорским капитализмом» и даже втихаря включила два года назад в новую редакцию своей партийной программы помимо прочих целей «развитие малого и среднего бизнеса».
Эта переоценка ценностей во многом вынужденная. «В 1990‑е годы уровень промышленного производства упал более чем вдвое. На экономической карте РФ остались огромные проплешины, с неё практически исчезли отдельные отрасли. Например – станкостроение и авиационная промышленность, приборостроение и текстильная индустрия. Возникает вопрос: не уничтожила ли деиндустриализация и сам рабочий класс?» – говорит доктор исторических наук, бывший член ЦК КПРФ Виктор Трушков.
Вопрос не праздный. Неспроста официальный «Российский статистический ежегодник» Росстат издаёт мизерным тиражом в несколько сотен экземпляров и старается не пускать в открытую продажу. Слишком многие призадумаются, листая промышленную статистику последних лет. В частности, она учитывает выпуск 50 важнейших видов промпродукции. Ни по одному из них мы не вернулись к показателям 1990 года. По некоторым видам – учитывать уже почти нечего. Например, в середине 1990-х гг. в РФ ежегодно выпускали 12–15 тыс. металлорежущих станков с числовым программным управлением. Уже к 2000 г. их производство упало до 100 штук в год.
Некоторые ключевые производства вымирают на глазах. В 2005 г. в России насчитывалось 46 тыс. текстильных предприятий и организаций. В 2014 г. их осталось 25 тысяч. Производителей машин и оборудования было 74,2 тыс., ныне – менее 49 тысяч. Постепенно сдуваются химпром и деревообработка. И только в добыче полезных ископаемых идёт уверенный рост. Число таких предприятий с 1995 г. выросло на 30%.
Так и видишь, как бывшие работники станкостроительных и электронных фабрик, вчера выпускавшие точнейшие станки с ЧПУ и сложные приборы, массово нанимаются «колымить» на нефтяные скважины. А те, кто остался на выживших фабриках, не страдают от избытка работы. В архивах Росстата сохранилась любопытная цифра. С 1990 по 1999 г. средняя скорость конвейеров на предприятиях снизилась почти в 14 раз. Потом скорость промышленных «лент» уже не считали.
Размах борьбы
И всё же рабочий класс никуда не делся. Слухи о его смерти, мягко говоря, сильно преувеличены. «Численность тех, кого уверенно можно отнести к рабочим, в РФ – примерно 30 млн. человек. Это более 40% экономически активного населения. При этом 10 млн. – промышленные рабочие. Водителей и машинистов – ещё 6,5 миллиона. Причём за последние восемь лет доля работников, занятых преимущественно физическим трудом, в экономике поднялась до 49%», – подсчитал эксперт Института развития Александр Михайлов.
Для сравнения: в 1917 г. накануне революции весь рабочий класс Российской империи насчитывал менее 4 млн. человек (включая 0,5 млн. железнодорожников)! Максимальная численность промышленных рабочих в РСФСР отмечена в конце 1980-х гг. – почти 19 млн. человек. «И сегодня рабочий класс составляет почти половину занятого населения. Не замечать его невозможно. Его нынешняя численность в 1,5 раза больше числа рабочих всех отраслей экономики СССР в 1940 году. Сейчас индустриальных рабочих в России больше, чем в РСФСР во время Всесоюзной переписи населения 1959 года», – отмечает старший научный сотрудник Института экономики РАН Кирилл Мирный.
Если так, почему власти, говоря всерьёз, игнорируют интересы этой – основной производительной силы общества? Чего стоят выступления олигархов. У многих в памяти осталась знаменитая «майская речь» мультимиллиардера М. Прохорова, которого власти, включая премьера, любят приводить в качестве образца «социально ответственного бизнесмена». Между тем непосредственно перед рабочим праздником олигарх заявил: «По многочисленным пожеланиям трудящихся и рабочих коллективов нужно внести поправку в Трудовой кодекс, легализующую 60-часовую рабочую неделю». Иными словами – рабочие должны трудиться, как при царе, по 12 часов в сутки. Надо сказать, владелец ФПГ «Онэксим» и «Полюс золота» нашёл не самое подходящее время для такой речи. Дело в том, что основным лозунгом первой в истории первомайской демонстрации, которая прошла в Чикаго 125 лет назад, было сокращение рабочего дня до 8 часов.
Впрочем, пока рабочие безмолвствуют, им можно приписать ещё и не такие «пожелания». Вплоть до резкого урезания зарплат «по просьбам трудящихся» или введения пожизненного срока за невыполнение плана. Эксперты отмечают: последние 20 лет рабочий класс РФ ведёт себя довольно спокойно.
С одной стороны, каски, конечно, стучали. «C начала 1990‑х годов было три всплеска забастовочной активности», – рассказывает Ирина Козина. Первый разразился в 1991–1992 гг., когда снижение реальной заработной платы в условиях инфляции привело к увеличению числа забастовок – в 7 раз в 1991 г. и в 20 раз в 1992 году. Активность подхлёстнута освобождением цен, которые выросли более чем в 20 раз по сравнению с 1990 годом. Основной рост тогда шёл за счёт работников бюджетной отрасли, на предприятиях бастовали в 1,5 раза меньше. Второй подъём начался в 1995–1998 гг., с пиком в 1997 г., когда Росстат зафиксировал максимальное за весь период число участников забастовок. Это период знаменитых шахтёрских рельсовых войн, активных выступлений бюджетников. Третий пик отмечен в 2011 г., но об этом позже.
Важно другое. Как подсчитали социологи, даже в непростой период 1992–1999 гг. в забастовки было вовлечено только 1–2% рабочей силы. Пик забастовочной активности пришёлся на 1995 год. Тем не менее даже тогда число рабочих часов, потерянных из-за забастовок (в пересчёте на каждого трудящегося), оказалось в несколько раз ниже, чем в странах Западной Европы. «В 1990-е годы, за десять лет забастовки прошли на 61,65 тыс. предприятий. Общая сумма участников – 4,4 миллиона человек. Нельзя не признать – ни одна из этих цифр не свидетельствует о широком размахе стачечной борьбы», – говорит В. Трушков.
После 2000 г. то, что называют «борьбой трудящихся», по сути, сошло на нет. Государство ведёт скрупулёзный подсчёт: в 2000 г. в забастовках участвовали 31 тыс. рабочих, это был отголосок бурных девяностых, помноженный на последствия кризиса 1998 года. В 2008 г., когда ударил второй кризис, в забастовках участвовали только 1,8 тыс. рабочих. Активность упала в 17 раз! Отчасти это результат политики построения всеобщей вертикали, но больше – следствие бурного подъёма благосостояния в первом десятилетии XXI века.
Правда, в 2011 г., как показалось, наступил неожиданный перелом. Рабочие устроили 53 забастовки, 23 раза останавливали конвейеры. Но, судя по статистике, теперь опять тишь да гладь. По данным Росстата, в России в последние три года происходит по 8–12 забастовок в год, в них участвуют от силы 1–2 тыс. человек. Былой запал потеряли даже шахтёры. «Ещё в середине 1990-х годов провели масштабное исследование в одном из кузбасских рабочих коллективов. Оно показало: повседневная жизнь горняков постепенно пришла к всеобщему отчуждению. Рабочие переключились на стратегию индивидуального выживания. Следствием стал спад рабочей активности и поддержка авторитарных региональных лидеров, обещавших социальную помощь», – рассказывает профессор Института труда и социальных отношений Николай Марков.
Вот результат. По данным Росстата, средняя зарплата на текстильных производствах в 2014 г. была 13,48 тыс. руб. в месяц, на химических – 32,5 тыс. руб., на металлургических – 28,5 тыс. руб., оклад производителей машин и оборудования – 28,2 тыс. руб. в месяц. Иными словами, у всех доходы ниже средней зарплаты по РФ, перевалившей за 33 тысячи. Для сравнения: даже в Китае средний заработок промышленного рабочего превысил 3,5 тыс. юаней. По нынешнему курсу один юань равен одиннадцати рублям.
Статистика неумолима: условия труда на промышленных предприятиях РФ ухудшались даже в самые сытые годы. Вот подсчёты Росстата. В 2004 г. 33% работников добывающей промышленности трудились в условиях, не отвечающих элементарным нормативам гигиены. В 2014 г. планка подскочила до 38%. Аналогичная ситуация на обрабатывающих производствах (рост с 23 до 27%) и на транспорте (24,5% против 15% четырьмя годами ранее). Не помешает привести такую цифру: ежегодно на производствах погибают 3 тыс. человек.
Финал остаётся открытым. Ясно одно. Когда в ответ на удар по одной щеке подставляешь оставшуюся половину лица, результат часто бывает плачевным. Пока персонал молчит, владельцы предприятий не устанут испытывать его терпение на прочность.