Замминистра финансов, автор отечественной налоговой реформы Сергей Шаталов насмерть затянул налоговую удавку на шее российской экономики.
«Мы исчерпали ресурс повышения налогов», – признался заместитель министра финансов Сергей Шаталов в недавнем интервью одному из ведущих деловых изданий. Что, видимо, означает исполнение его давней мечты: обобрать российский бизнес до нитки, оставив без средств на развитие, а всю страну – без стратегических резервов на чёрный день. «Если будут проблемы, решать их надо через сокращение госпрограмм, приватизацию… Налоги больше поднимать некуда», – с улыбкой добавил автор отечественной налоговой реформы.
Журналисты в ответ поинтересовались: а правда ли, что в ближайшие месяцы г‑н Шаталов намерен подать в отставку? «Такого решения я пока не принял», – ответил замминистра.
Время для раздумий ещё есть: в нынешнем январе Сергею Шаталову исполнилось 64 года, предельный же возраст для госслужбы на год больше. В министерстве он считается «крепким профессионалом» и настоящим мастером аппаратного выживания: пересидел в своём кресле пятерых министров финансов, сейчас работает под шестым. Таких примеров даже в мировой практике найти трудно. За какие же заслуги Шаталова так долго держат на посту, являющемся одним из ключевых для судеб российской экономики? Попробуем разобраться.
Ещё в 1995 г. Шаталов занялся разработкой проекта Налогового кодекса России, позже стал автором радикальной налоговой реформы (превратившейся, впрочем, в перманентную). И даже докторскую диссертацию в 2003 г. он защищал по теме «Методология формирования и развития налоговой системы Российской Федерации». Один из сотрудников Минфина сказал по этому поводу: «Диссертация Сергея Дмитриевича написана слезами и кровью российского бизнеса». Потом пояснил: «Шаталов любит говорить о принципе превалирования существа сделок над формой применительно к налоговому праву. Мол, смысл в том, что если вы совершаете ряд сделок, не имеющих никакого экономического смысла, кроме снижения налогов, то вы совершаете преступление. А сам много лет совершенно целенаправленно занимается налоговым реформированием, имеющим лишь один смысл: повышение налогов. Что не менее преступно по отношению к экономике и в целом к стране, ибо затрудняет и останавливает развитие».
И это чистая правда! Она подтверждается ещё одним фактом: если 20 лет назад, когда г-н Шаталов лишь приступал к работе в Минфине, социологические опросы показывали массовую склонность российской молодёжи к занятию бизнесом (от 35 до 70% в зависимости от региона), то уже нынешней весной бизнес-омбудсмен Борис Титов заявил: «Сейчас в России только 1% молодёжи готов открыть собственный бизнес, большинство предпочитают работать за зарплату…» В эту метаморфозу решающий вклад внёс именно Сергей Шаталов, обыкновенный правительственный бюрократ со стажем – из тех, кто не лезет на первые роли, но чьё влияние на процессы, в большей части разрушительные, трудно переоценить.
Конечно, для такого поворота в сознании «юноши, обдумывающего житьё», постарались не только российские налоговики, но в рейтинге рисков для начинающих отечественных бизнесменов запредельные налоги давно и прочно занимают лидирующие места. Что ещё хуже: в тот же период российская экономика практически утратила инновационный характер и потеряла интерес к инновационному развитию. Сегодня в нашей стране разработку и внедрение технологических инноваций осуществляют менее 10% от общего числа отечественных компаний, тогда как в Германии – 69,7%, Ирландии – 56,7%, Бельгии – 59,6%, Эстонии – 55,1%, Чехии – 36,6% (данные из Стратегии инновационного развития РФ на период до 2020 года). Одна из главных причин этого позорного и жуткого отставания – полное отсутствие налогового стимулирования и налоговой поддержки инновационной деятельности в России.
Взамен самого большого специалиста по фискальной экономике г-на Шаталова периодически ловили то на преференциях алкогольному бизнесу, то на поддержке табачной промышленности и торговли. К примеру, на алкогольном рынке по инициативе Минфина (читай – Сергея Шаталова) вводился институт «акцизных складов» –для упорядочивания уплаты акцизов с каждой бутылки спиртного. В теории всё выглядело блестяще. По ней 20% акцизного сбора платит производитель и маркирует продукцию специальной акцизной маркой. Затем товар поступает в регионы, на акцизные склады. Там уплачиваются оставшиеся 80% акциза и наносится вторая акцизная марка. Всё это – под контролем налогового инспектора, который считал каждую входящую и выходящую бутылку.
А потом выяснилось, что деньги уплывают «мимо кассы» – то есть мимо казны. В одних случаях причиной были склады-однодневки, которые исчезали прямо вместе с продукцией после поступления товара. В других предприниматели использовали так называемую карусельную схему,когда по документам товар много раз переходит с одного склада на другой, а в результате налог вообще никто не платит. От Минфина требовали принять меры – отменить негодную систему, выработать новую, внести поправки в Налоговый кодекс. Но сделано это было лишь через… пять лет. Почему? Ответа на этот вопрос вообще не последовало. Неизвестной осталась и «цена» такой медлительности высокопоставленных финансистов.
Аналогичная история случилась с табачными интересами фирм-производителей начиная с 2003 г., когда в Госдуму поступила на ратификацию Конвенция ВОЗ против табака. Учтём, что Россия до сих пор является одной из самых курящих стран мира, из-за чего ежегодно теряет около
400 тыс. граждан, умирающих от заболеваний, связанных с курением. Тем не менее процесс ратификации был затянут на целых пять лет. Одним из ярых защитников этой отравы называют… заместителя министра финансов Сергея Шаталова, неоднократно выступавшего в защиту табачных компаний, призывавшего «прекратить кошмарить один из самых ответственных бизнесов и не загонять в могилу российского производителя…»
Сегодня у г-на Шаталова другой аргумент в защиту Philip Morris, British American Tobacco и Japan Tobacco International – основных игроков на российском табачном рынке. Замминистра выступает категорически против повышения акцизов на сигареты, мотивируя возрастанием опасности «серого импорта» табачных изделий. «Доля белорусских и казахстанских сигарет, нелегально ввезённых на территорию России, быстро растёт, – утверждает Шаталов. – Разница в акцизах столь велика, что внутренние цены в наших странах отличаются практически вдвое. Соответственно, маржа при пересечении границы огромна. Такой компактный и дорогой товар даёт значительно большую прибыль, чем алкоголь…»
При этом замминистра хорошо знает, что ещё в 2012 г. министерства финансов трёх государств Таможенного союза согласовали пошаговый план выравнивания акцизов на сигареты и алкоголь к 2020 году. Осталось подписать соответствующее соглашение – что сделало бы табачную контрабанду невыгодной во всех трёх странах. Причём российскому Минфину при желании не так сложно ускорить это подписание. Но его топ-чиновник тормозит процесс, хотя цена такого промедления – сотни тысяч жизней…
Впрочем, к странам Таможенного союза у г-на Шаталова почему-то очень специфическое отношение: он постоянно ожидает от них подвоха. В недалёком будущем, по его мнению, за счёт нынешних низких внутренних цен на нефть России придётся вчетверо увеличить поддержку Казахстана и Белоруссии: с нынешних
10 млрд. долларов до 40 млрд. долларов в год. «Это непосильная ноша», – говорит Сергей Шаталов. Хотя речь идёт о важнейшем для нашей страны развитии интеграционных процессов внутри Таможенного союза и полноценном функционировании Евразийского союза – с полной отменой существующих нынче барьеров в нашей взаимной торговле, включая углеводороды. Причём достойный выход из этой ситуации имеется: повышение нефтяных цен на внутрироссийском рынке (и внутри Таможенного союза) с одновременным снижением экспортной пошлины до нынешнего казахстанского уровня.
Но параллельно российскому Минфину придётся потрудиться, чтобы удержать на прежнем уровне внутренние цены на моторное топливо. «Придётся почти обнулить акцизы, не до конца понятно, что при этом будет с нефтехимией, придётся иначе формировать дорожные фонды…» – горюет замминистра. Хотя речь идёт всего лишь о нормальной кропотливой работе с некоторым добавлением аналитики.
Сергея Шаталова называют «либеральным экономистом», но это, видимо, по старой памяти – когда он действительно входил в окружение Анатолия Чубайса, избирался в самый первый Верховный Совет РФ по списку «Демократической России» и радостно голосовал за денонсацию союзного договора СССР, тем самым поддерживая уничтожение великой державы. Но из «либерального» в нём осталось разве нынешняя поддержка идеи распродажи лучших сегментов российской экономики, ещё оставшихся в государственной собственности. «Если будут проблемы, то решать их надо через приватизацию» – напомним мы нехитрую мысль замминистра финансов. Хотя уж кто-кто, а Шаталов-то прекрасно знает: российскую казну ныне наполняют в первую очередь государственные энергетические компании. Они сегодня являются становым хребтом отечественной экономики, без которого Россия просто не выживет.
Похоже, большой стаж работы в министерском здании на Ильинке оказывает плохую службу самому устойчивому заместителю министра: он начинает считать себя не только самым знающим, но и самым важным. Его, например, спрашивают, с помощью каких конкретных мер Минфин намерен выводить из серой зоны российскую экономику, чтобы собрать дополнительные 400 млрд. рублей за следующие два года?Такой прогноз перед этим дал министр финансов Антон Силуанов. Но подчинённый министра снисходительно цедит: «Не стоит преувеличивать, значительных сумм, особенно в ближайшее время, не будет!»
Ему напоминают слова президента Владимира Путина, что «в перспективе мы уйдём от плоской шкалы НДФЛ». Но заместитель министра не хочет даже думать об этом: «Если это и произойдёт, то, думаю, после 2018 года…» Хотя опросы населения показывают нарастающий интерес к этой проблеме российского населения, всё настойчивее требующего более справедливого распределения прибавочной стоимости.
«Когда в 2000 году принималось решение о введении плоской ставки налога, эффект превзошёл все наши ожидания, потому что ежегодно, по крайней мере в первые годы, объём налога увеличился примерно на 50%, – аргументирует свой интерес замминистра. – И сейчас этот налог является одним из самых значимых для бюджетной системы. Можно принимать решение, идти по пути Франции, но очень не хотелось бы…»
И действительно, зачем что-то менять, если существующая система так удобна для министерских чиновников? Ведь ещё сэр Уинстон Черчилль когда-то хвастался, что он никогда не стоял, если была возможность сидеть, и никогда не сидел, если была возможность лежать…
Может быть, и в самом деле пришла пора – на покой?