Правительство решило облегчить жизнь виноделам. Чиновники внесли в Думу законопроект, освобождающий мелкие хозяйства от части платежей и акцизов. Есть надежда, что после этого производство качественного вина в России вырастет в несколько раз.
По площади юг России размером с Францию. По географическому расположению – не хуже. Краснодар находится на широте Бордо. Дербент – на три параллели южнее. Вокруг моря, на суше предгорья. В таких местах сам бог велел выращивать виноград. В некоторых южных регионах этим занимаются сотни лет. Названия вин ласкают слух: таманские, цимлянские, терекские, прасковейские. Разница между Россией и Францией только в том, что там старые алкогольные традиции поддерживают. Тогда как в России хорошие виноделы государству без надобности.
Производство элитных вин на юге разрушили давно, на заре советского времени. Во всём мире этот штучный товар делают владельцы небольших виноградников, а большевики объединили все дореволюционные «шато» в крупные хозяйства на тысячи гектаров. В 1980-е гг. антиалкогольная кампания окончательно испортила массовые напитки 1–3-летней выдержки. В 1990-е гг. государство вообще забыло, что в стране есть виноделие. Население перешло на палёный спирт и суррогаты.
С тех пор пьём бурду. Два года назад Росалкогольрегулирование признало: 60% всех вин в России – фальсификат. В лучшем случае с напитка не платят акцизы. В худшем – в нём вообще нет винограда, только вода, спирт и ароматизаторы. Товар, продающийся в магазинах дешевле 100 руб. за литр,почти на 100% шмурдяк. Иногда среди него встречается «порошковое вино». Так в народе прозвали напиток, из высушенного сусла разведённого водой и спиртом. Но его делают редко. Зачем использовать сусло, если есть дешёвые ароматизаторы.
Дрянь в изящных бутылках обходится населению в немалые деньги. На вино в стране тратят четверть миллиарда рублей в год. Причём на его любителях наживаются не только отечественные жулики. Четыре пятых напитка, продающегося в магазинах, сделаны из импортных виноматериалов. По сути, это готовый продукт, который остаётся разлить по бутылкам. Товар закупают по бросовым ценам где угодно, даже в Уругвае и Узбекистане. Россияне давятся низкокачественным вином, а прибыль получают иностранные бракоделы.
Импортёры дешёвых виноматериалов подсчитывают барыши. А отечественные виноградари – убытки. «Если из Испании в таганрогский порт везут материалы по 15–20 рублей за литр, зачем что-то выращивать?» – сокрушается завотделом технологии виноделия ВНИИ виноградарства и виноделия Тарас Хиабахов. Действительно, вина из российского сырья разливают до смешного мало. Максимум 150 млн. литров в год. Во Франции – 4 млрд. литров.
Урожай винограда в стране тоже невелик – 300–400 тыс. тонн в год. Для сравнения: на Украине собирают 500 тыс. тонн. Традиционные винодельческие регионы на юге загнивают. Мало кто помнит вина, которые делали в Астрахани. Почти исчезли кабардино-балкарские портвейны. В Чечне останавливают производство известных с XVII века терекских вин. Правда, там отказываются от алкогольной отрасли не из-за убыточности, а по религиозным соображениям.
В Ростовской области сборы винограда уменьшились с советских времён в 10 раз. На Ставрополье приходится только 15% общероссийского урожая. По сути, в стране остались только два крупных винодельческих региона – Краснодарский край и Дагестан. Там отрасль поддерживают местные власти. В Дагестане собирают 100–130 тыс. тонн винограда в год. Под Краснодаром этой осенью может уродиться рекордное количество солнечной ягоды – 160–200 тыс. тонн.
Новость хорошая, но общую ситуацию в виноделии кубанский рекорд не исправит. Виноград не картошка. Чтобы вино вышло качественным, нужно не увеличивать количество гроздей на кустах, а уменьшать. «Под Краснодаром предел урожайности – 10 тонн на гектар», – рассказывает завотделом виноградарства и виноделия Северокавказского НИИ садоводства и виноградарства Валерий Петров. Если вырастает больше, часть ягод не дозревает.
Так что революции в отрасли можно добиться, только массово закладывая новые виноградники. Пока этого не происходит. Общая площадь земель, занятых лозой, в России остаётся на ничтожном уровне – 61–62 тыс. гектаров.
Казалось бы, помочь виноделам нетрудно. Чиновникам даже не обязательно тратить миллиардные суммы из бюджета. Правительство в силах повысить пошлины на иностранные виноматериалы. И обязать производителей писать на бутылках, что вино изготовлено из иностранного сырья. Госдума может принять наконец соответствующий техрегламент. Документ пылится под сукном три года.
Но чиновники будто не знают, защищать виноделов или окончательно придушить. С одной стороны, правительство поддерживает закладку виноградников. Из казны на это тратят 300 млн. руб. в год. С другой стороны, в стране как-никак идёт антиалкогольная кампания. Поэтому правила для производителей спиртного всё время ужесточаются. Виноделы обязаны установить ЕГАИС. Они платят 500 тыс. руб. за лицензию. Вдобавок чиновники постоянно изобретают новые бюрократические кунштюки. «Раз-два в год у заводов начинаются проблемы. То нужно срочно сменить лицензию, то какой-то очередной бумаги не хватает», – говорит Валерий Петров.
Крупные аграрии с трудностями худо-бедно справляются. Мелкие производители в нынешних условиях обречены на вымирание. По данным Союза виноградарей и виноделов, сейчас могут выживать только хозяйства, успевшие заложить не менее 100 га виноградников. По мировым меркам это абсурд. «Во Франции более половины винограда производят фермеры, владеющие 2–3 гектарами. Это энтузиасты, любители качественного напитка. В России такие люди тоже есть. Как раз на них в отрасли вся надежда», – считает Тарас Хиабахов.
Теперь правительство, кажется, одумалось. Чиновники решили облегчить жизнь мелким виноделам. Осенью Госдума рассмотрит внесённые ими поправки в законодательство, отменяющие спиртовые акцизы для хозяйств, собирающих до 50 тонн винограда в год. Кроме того, лицензия на производство алкоголя обойдётся им в 10 раз дешевле, чем крупным холдингам. Появилась надежда, что винные энтузиасты смогут наконец заняться любимым делом.
Разумеется, производство вина из российского сырья вырастет нескоро. Лоза начинает плодоносить только через 4–5 лет. Но по прогнозам некоторых экспертов, через 20 лет количество качественного вина в стране может вырасти в 10 раз. В том числе потому, что иметь маленький виноградник на юге станет модным. Сначала их заведут любители хорошего алкоголя. А там, глядишь, чиновники подтянутся. В последние годы российские бюрократы вышли в лидеры по скупке виноградников во Франции. Правда, министерство финансов этой страны уверяет: раз покупают через офшоры – значит, делают это не ради качественного вина, а ради банального отмывания денег.