РФ намерена резко изменить мировой металлический расклад. За этим стоит тонкая политическая игра. Речь не об очередных рекордах в выплавке чугуна или сталей обычных сортов. С ними возиться себе дороже, да и много не заработаешь. Дело касается намного более тонких, прибыльных, главное – стратегически важных материй.
Секретные сплавы
Ресурсы бывают разные, далеко не все – такое уж проклятие. Некоторое число элементов таблицы Менделеева по значимости для экономики можно приравнять к критическим технологиям. Неспроста, когда правительство в очередной раз перекроило закон «О недрах», утвердили список стратегически важных месторождений. Конечно, первым делом он отлучил зарубежные компании от разработки крупных нефтегазовых и медных залежей. Но заодно в запретный перечень включили месторождения особо чистого кварца, иттрия, тербия, лютеция, эрбия и многих других элементов, названия которых обычно не на слуху. По правилам, если геологи натыкаются на участок, содержащий хотя бы минимальную концентрацию кобальта, это месторождение немедленно объявляют стратегическим.
Тут есть что беречь. Скажем, на территории США только семь месторождений кобальта. Все – в замороженном состоянии, поскольку американские военные берегут их на чёрный день. Можно понять: кобальт на мировом рынке – дефицит. Общее годовое производство только 110 тонн. Более половины выпуска сосредоточено в одной стране – Конго. Поставщик ненадёжный, технологически развитые государства буквально рвут конголезское сырьё друг у друга. Потому что, помимо прочих применений, кобальт – компонент секретных сплавов, из которых выпускают лопатки турбин для двигателей истребителей и элементы космических ускорителей.
Другой показательный пример – палладий. У этого драгметалла есть экономический туз в рукаве – в химических производствах он отлично заменяет платину, которая вдвое дороже. Сравните цены мая 2013 г. – 750 тыс. руб. против 1,4 млн. руб. за килограмм. Естественно, промышленность приспособилась заменять дорогущую платину родственным металлом, и с каждым годом аппетиты предприятий растут. Заодно огня в палладиевый очаг подбросили китайские ювелиры. Они принялись использовать менее дорогой металл в составе известного драгоценного сплава – белого золота. В результате нарастили потребление палладия до 37 т в год.
С этим металлом расклад интереснее. Мало кто, кроме специалистов, знает: хотя мировые запасы палладия относительно невелики, его выпускают больше, чем платины. Тут – важный для РФ момент. В прошлом году платины в мире дали на-гора 179 т, из них 26 т – в России. Это лишь 14% рынка. По палладию ситуация иная, мы держим 41% мирового рынка. В цифрах: РФ экспортирует 82 т при мировом спросе – 200 тонн. Для сравнения: в 2012 г. годовой выпуск золота в мире достиг 2,7 тыс. т, серебра – 24 тыс. тонн.
Примечательный факт: в начале 2000-х гг. он занимал первое место среди всех товаров, которые РФ экспортировала в США, куда его продавали на сумму более 1 млрд. долл. в год. Металл шёл не только с норильских шахт, где палладий добывают за компанию с платиной и рутением. Также за рубеж активно распродавали некогда самые крупные в мире советские запасы палладия. Дораспродавались. В начале 2013 г. Гохран отрапортовал – эти запасы вычерпаны практически до дна. Вот цифры: в 2011 г. Россия продала из госзапасов 16,3 т палладия, в 2012 г. – 7,8 тонны. Не потому что дошло, что творится, – просто торговать стало почти нечем.
Второй шанс
Самое интересное: у этого металла есть оборонный аспект. Секретная сторона палладия – без него не обойтись в атомной промышленности. Кроме того, он широко применяется в военной электронике. Из мирных отраслей его десятками тонн потребляют нефтянка и автопром. Дело в том, что палладий используют в топливных катализаторах и очистителях выхлопа – в мировых масштабах это огромный рынок.
Похожая история произошла с российским кобальтом. В 2007 г. российская компания «Норильский никель» заключила потрясающую сделку с американским химическим гигантом ОМ Групп. Американцы решили избавиться от непрофильных активов – пары небольших никелевых заводов в Финляндии. Взамен они попросили эксклюзивный контракт на закупку всего металлического кобальта и всей кобальтовой руды, добываемых «Норникелем». Важное замечание: эта компания добывает и перерабатывает 95% российского кобальта. И владеет 10% его мировых запасов. Каким-то образом чиновники сделку одобрили. После чего, несмотря на все запреты, кобальтовый поток, по сути, перешёл в руки иностранной компании.
В общем, позиции сдавали практически по всем направлениям. Отдельная тема – редкоземельные металлы. Это лантан, рубидий, неодим, туллий, самарий, европий, лютеций и ещё 10 элементов. Например, без рубидия не сделать сверхточные атомные часы, без лантана – оптику для лазеров, без бериллия пропадут ядерщики. Неудивительно, во времена СССР в оборонку уходило 80% редкоземельного производства, а информация о ресурсах и мощностях была полностью закрыта. Известно одно: выпуск был самым большим в мире. Есть откуда черпать: по твёрдым разведанным запасам мы вторые на планете, по предполагаемым – первые.
Теперь всё перевернулось. У РФ не менее 40% запасов «редких земель», но 90% мирового производства сконцентрировано в Китае. Ситуация такая. В 2012 г. в мире произвели 110 тыс. т редкоземельных металлов. Из них 95 тыс. т пришлось на КНР, 4 тыс. – на Австралию, 2,8 тыс. т – на Индию. Россия – при богатейших запасах – в процессе практически не участвует. Мы незаметны даже на фоне Бразилии и Малайзии, которые произвели по 300–350 тонн.
До недавнего времени выпуск этих металлов в РФ мало кого волновал. Правительству было выгоднее распродавать остатки советских палладиевых и платиновых фондов. Промышленникам хватало выручки от энергоресурсов и драгметаллов. В виде сырья-концентрата многие из редких земель на мировом рынке стоят недорого – менее сотни долларов за тонну. Уголь – и то выгоднее! Чтобы получить чистый продукт, нужно вкладывать в производство многие десятки миллиардов рублей. Никого не тянуло рисковать, инвестируя в сложное производство.
Видимо, так бы и продолжалось, если бы КНР не решилась на редкоземельный демарш. Сначала там пошли изведанным путём. Производство – грязное, вдобавок требует огромных энергозатрат. Поэтому с начала 1990-х гг. североамериканские, австралийские и японские компании охотно переносили фабрики на чужую территорию. США на радостях даже прекратили разработку своего крупнейшего редкоземельного месторождения Маунтин-Пасс, когда-то снабжавшего редкими землями половину мира. Собрав в кулаке практически всю мировую переработку редкоземельной руды, Пекин не преминул воспользоваться монополией.
Теперь – расплачиваются. Ещё в июле 2010 г. ведущая китайская газета «Жэньминь жибао» опубликовала программную статью эксперта по стратегии Центральной партийной школы Ли Бина. Он заявил – Китай вынужден задёшево продавать свои ценнейшие ресурсы. Поэтому экспорт редкоземельных металлов нужно свернуть. Статья стала сигналом, вскоре подвернулся отличный повод. Как на грех, Япония в очередной раз разругалась с Пекином из-за давнего территориального спора. За ответом дело не стало. Китайские власти немедленно объявили об уменьшении экспорта редкоземельных металлов на 72%. Они прекрасно знали – японская промышленность, которая закупает половину китайского экспорта этой продукции, пострадает как никакая другая в мире. В результате удар пришёлся по всем. Цены на редкоземельные металлы подскочили в 5–7 раз.
Тут даже нашему подслеповатому кабинету министров стало ясно – ситуация критическая. Палладий распродали, кобальт сдали, редкие земли забросили. Пора что-то делать. Правда, запрягали долго: только в середине мая 2013 г. вышло постановление о прекращении экспорта палладия. Что касается редких земель, государство пытается стимулировать возрождение их переработки внутри страны.
Пока речь о пилотных проектах. На череповецком заводе Афос и перерабатывающем предприятии в Балаково идёт монтаж экспериментальных установок. Они будут производить редкоземельные металлы из апатитового концентрата. Хотя, по мнению экспертов, действовать надо решительнее. У РФ есть всё необходимое, чтобы занять достойную долю мирового рынка и потеснить КНР. Только такие проекты невозможны без активной помощи государства. Дело в желании.