На золоте... клейма негде ставить. Пробирный надзор в панике, а ювелиры не скрывают тихой радости. После вступления России в Таможенный союз возникла неожиданная проблема – наша система контроля качества драгоценностей... несовместима не только с мировой, но и с соседской – казахской. С этим поневоле придется что-то делать. Так что рынок колец, колье, браслетов и сережек ждут серьезные потрясения.
Наценка на честность
Суть золотой загвоздки такова – формально в нашей стране действует одна из самых жестких в мире систем государственного контроля качества «ювелирки». Золотые, платиновые, палладиевые и серебряные украшения – клеймятся в обязательном порядке. Все пять тысяч легально работающих в стране ювелирных мастерских обязаны везти украшения в одно из 18 работающих в стране отделений монополиста – государственной Пробирной палаты. Затем – неделями дожидаться высочайшего заключения.
С 1994 г. государство ставит на драгоценности знаменитое клеймо с профилем девушки в кокошнике (раньше была «звезда»). С 1999 г. за это берут немалые деньги (до этого было бесплатно). По данным «АН», каждый год Пробирная палата клеймит по 45–48 млн. украшений, зарабатывая на них более 5 млрд. рублей. Доход отменный, но это отвратительнейшим образом сказывается на цене изделий. Скажем, простые серебряные сережки весом 7 г из-за наценки на клеймо дорожают… в три раза. Неспроста «турка» – так ювелиры называют турецкие украшения из золота – стоит в 3–10 раз дешевле аналогичных по весу и пробе российских…
Вообще доля Пробирной палаты в цене недорогих «бирюлек» примерно такая же, как наценка магазина. Зато покупатель вроде бы спокоен. Если на кольце написано – «золото 585-й пробы», так и есть. Но это – в теории.
Начнем с того, что в большинстве стран мира клеймение – услуга сугубо добровольная, а наши клейма… вообще не признают за рубежом. «Во многих странах – США, Турции, Индии, Китае – нет никакого клеймения драгоценностей. В Швейцарии, Испании, Франции, Италии производители ставят собственное клеймо и отвечают за него только репутацией», – рассказывает глава Ассоциации ювелиров России Александр Мамедов.
Россия давно и прочно превратилась в крупнейший в мире теневой рынок золота.
Правда, есть исключение. В Британии еще более жесткая система контроля «ювелирки», чем у нас. Там тоже госмонополия на клейма. Кроме того, принят уникальный закон: если покупателю достанется некачественное украшение – государство вернет ему деньги. И что? Статистика показала: несмотря на жесточайший контроль, 70% продающихся в этой стране изделий не соответствуют заявленной пробе. Нередко золото 375-й пробы и ниже выдают за 585-ю и т.д. А случаи возврата денег – единичны.
Вообще, нет никаких международных стандартов качества ювелирных изделий. «Последние 12 лет страны Европы пытались договориться о единой системе, в итоге – ювелиры разругались вдрызг и ни к чему не пришли. Немцы были категорически против любых клейм, итальянцы – за добровольные и так далее», – объясняет эксперт аналитического агентства «Голд-ньюс» Сергей Макаров.
Искушения желтого дьявола
Вернемся к российским реалиям: эксперты, кто нехотя, а кто и открыто, признают – наличие пробы не гарантирует ничего. Вероятность наткнуться на поддельное изделие с сильно завышенной пробой примерно 50/50. Судите сами – торговля левыми «побрякушками» приносит 300–1000% прибыли. Тогда как продажа легальных украшений, с уплатой всех налогов – от силы 25%.
Да и вероятность, что магазин попадется на продаже паленого золота, невысока. В государственном Пробирном контроле, отвечающем за проверку товара в ювелирных магазинах, – менее 100 сотрудников. За год они физически не могут проинспектировать больше 5% торговых точек. А придут – не беда. Есть много способов обойти закон. Скажем, Пробирная палата ставит клеймо не на сами золотые цепочки, а только на замки. Ничто не мешает затем прицепить к ним любой металл.
«Другой вариант – старые советские клейма. Их признают наряду с современными. При этом во всех бывших советских республиках остались прекрасно оснащенные лаборатории для клеймения со штампами и оттисками. В некоторых странах на этом не прочь заработать», – говорит директор агентства «Карат» Алексей Василивецкий.
Но главная проблема ювелирного рынка – вовсе не мелкие шалости продавцов. Благодаря невероятной корявости законов, делающих невыгодным легальный оборот драгметаллов (в странах-конкурентах налог на «ювелирку» во много раз меньше), Россия давно превратилась в крупнейший в мире теневой рынок золота.
О каких объемах идет речь? В прошлом году легальное производство желтого металла в РФ достигло 205 т, а теневое – по разным оценкам – от 30 до 50 тонн. Эти цифры не выглядят завышенными. Где, как и в каких количествах воруют желтый металл, – отдельная большая тема.
«Золото такая вещь… всем, кто имеет с ним дело, удержаться очень трудно. Скажем, самый жесткий контроль при добыче – в закрытых шахтах. И все равно есть достоверная статистика, что там расхищают минимум 10% металла. Другой факт – 70% работников ювелирных магазинов рано или поздно попадаются на воровстве драгоценностей», – рассказывает руководитель аналитического отдела консалтинговой компании «Инсайдерс» Семен Хацкин.
В общем, источников нелегального металла хватает. Примерно половина золота переплавляется в украшения, и эти ручейки просачиваются в магазины. По оценке Гильдии ювелиров России, каждый третий грамм желтого металла на рынке – нелегальный. По мнению ГУБЭП МВД, доля теневой ювелирной продукции достигает 70%.
Нынешняя стоимость тонны золота – более 1,1 млрд. руб., но, превратившись в украшение, оно дорожает минимум в три раза. Значит, оборот «черной «ювелирки» – никак не меньше 15 т в год, или 45 млрд. рублей.
Разумеется, все эти тонны украшений снабжены «государственными клеймами». Да такого качества, что, например, когда в Саратове УБОП поймал знаменитого ювелира-цеховика Михаила Доронина, с 1997 г. переклеймившего сотни тысяч подпольных изделий, понадобилось восемь экспертиз, чтобы доказать – оттиски все же фальшивые.
Пробирный сговор
Ничуть не худшего качества достигли в громадной подпольной лаборатории, которую недавно накрыли во Владимире. На мошенников, занимавшихся фальшивым клеймением, вышли случайно – милиция остановила на Киевском вокзале в Москве гражданина Украины с... мешком золотых и серебряных украшений. В итоге – вышли на жителя Владимирской области Александра Кретова. «Черный» ювелир сбывал драгоценности на вес, минимальная партия – 50 килограммов. Товар бойко расходился в крупных ювелирных магазинах городов-миллионников...
Таких историй не счесть. Чего греха таить – в самом крупном мошенничестве с фальшивым клеймением были замешаны сотрудники… Пробирной палаты. В 2006 г. при рядовой предновогодней проверке нескольких ювелирных магазинов УБЭП наткнулся на подозрительный товар. Когда размотали клубок – вышли на восьмерых сотрудников центральной инспекции пробирного надзора. Они организовали бойкий бизнес – прямо по месту работы принимали эшелоны курьеров со всей страны. Клейма ставили на легальном государственном оборудовании – какие угодно и на что угодно. При обыске в рабочих шкафчиках сотрудниц инспекции изъяли «дневной объем работ» – 15 кг золотых изделий на 50 млн. рублей.
Видимо, и вправду желтый дьявол способен искусить кого угодно. Тем более ответственности за фальшивые клейма – почти никакой. Скажем, саратовский «черный» ювелир Михаил Доронин отделался… условным сроком. Дело против сотрудников пробирного надзора возбудили по смешной статье «Нарушение правил изготовления и использования государственных пробирных клейм». Основное наказание по ней – штраф. Впрочем, вскоре этот процесс попросту спустили на тормозах.
В общем, выбирая дорогое украшение, стоит иметь в виду – драгоценного металла там с большой долей вероятности значительно меньше, чем указано. А его происхождение – тайна за семью печатями. Так что систему клеймения давно пора пересмотреть. Благо разговоры об этом идут не первый год. Может, сделают, как в Казахстане, – государство отменит монополию на клеймение и отпустит ювелиров на вольную волю. Все равно они делают что хотят. А само государство – наконец сосредоточится не на стрижке пробирных сборов, а на проверке реального качества товара в магазинах.