Когда речь заходит о надежном противовоздушном щите нашей родины часто упоминается Головное системное конструкторское бюро Концерна ПВО «Алмаз-Антей» имени академика А. А. Расплетина. Именно здесь, невзирая на трудности 90-х, до сих пор разрабатываются лучшие в мире комплексы ПВО. О том, какие задачи стоят сегодня перед предприятием с Главным редактором «Аргументов неделi» Андреем Углановым делится Генеральный директор ГСКБ «Алмаз-Антей» Игорь Рауфович Ашурбейли.
- Достаточно ли в Российской Армии современных систем ПВО комплексов С-300 и С-400? Будет ли в случае глобального военного конфликта страна защищена от ударов с воздуха, в том числе и ядерных? Или до 100%-ной неуязвимости далеко, и впереди еще много работы?
- К стопроцентной защищенности стремиться не имеет смысла. Дело в том, что бег за такой химерой не выдержит экономика ни одной страны. На Ваш вопрос невозможно ответить вот еще почему: в нашей стране не определен пока окончательно перечень того, что собственно надо защищать. Включать ли в него районы пусковых установок межконтинентальных ракет, мосты, туннели, атомные электростанции и прочее, или только города и какие города?... Как только будет утвержден перечень стратегических объектов с указанием требуемой степени их защиты, вот тогда мы и сможем сказать, сколько процентов объектов из этого перечня сможем защитить. Но если не лукавить, при любом варианте - имеющихся сегодня комплексов не хватит. Потому что после 30 лет эксплуатации более 70% С-300 скоро уйдут в утиль. А чтобы их заместить, заказанных С-400 по «Госпрограмме вооружения – 2015» недостаточно. Поэтому мы с нетерпением ждем новую военную доктрину и «Госпрограмму вооружений – 2020».
- В вашем музее я видел проект комплекса, который разрабатывался еще в СССР для поражения ядерной боеголовки на пассивном участке траектории полета. Он на вооружение не пошел? - Да, комплекс С-225 - это наша боль… - У него есть какие-то перспективы? Можно ли восстановить ту разработку советских времен? Это же сверх эффективная система ПРО, строительством которой нам грозят американцы?
- Сегодня, наверное, уже и не надо восстанавливать то, что было разработано 30 лет назад. И людей уже тех нет. А ведь в свое время наша фирма провела уже общезаводские испытания комплекса ПРО, некоторые его части до сих работают как информационные средства. Американцы в то время даже не приступали к аналогичной разработке. А сегодня у них этот комплекс в завершающей стадии. У нас же благодаря политическим решениям еще советского руководства, в лице Горбачева с его советско-американскими соглашениями «по взаимному разоружению», все работы были приостановлены прямо на финише. Волевым порядком все уничтожили. Говорить о восстановлении просто невозможно. Но научная школа никуда не делась, поэтому тема вновь открыта уже на современном уровне технологий, она ведется. Думаю, через несколько лет комплекс этого направления мы будем иметь.
- Обидно. В свое время, когда был приказ уничтожить все разработки по «лунной программе», конструктор Кузнецов свои ракетные двигатели просто спрятал. И сегодня они вновь задействованы.
- Наша проблема была в том, что многое оказалось на территории полигона Сары-Шаган в Казахстане. Когда развалился Советский Союз, почти все было утеряно.
- То, что американская система Patriot не конкурент вашему «Триумфу» С-400 об этом много писали. В чем конкретно превосходство отечественных комплексов?
- Наши комплексы превосходят американские по 5 основным показателям. Боекомплект - в 1,5 раза больше. В 2,5 раза больше дальность. Превосходство по скорости поражаемых целей в 2 раза. Есть преимущества на малых высотах. Время развертывания меньше в 3-4 раза. Лучше помехозащищенность. Плюс - старт не наклонный, а вертикальный, что дает преимущество в ракурсности при дислокации на местности, т.е. не нужно разворачивать пусковую установку, если вдруг неприятель прилетел совсем не с той стороны. Но дело в том, что нам уже не нужно конкурировать с «РАС-3» - это пройденный этап, как и сама система С-400 с точки зрения разработчика. А вот конкуренция с системой THAAD (мобильный комплекс наземного базирования для высотного заатмосферного перехвата) – это уже серьезно. Именно в сфере ПРО и ВКО мы видим свой сегодняшний и завтрашний день.
- Недавно Китай продемонстрировал всем способность сбивать космические аппараты. Можно ли сказать, что для российских систем это не является проблемой?
- Сказать, что уже завтра мы сможем это продемонстрировать, нельзя. Но ряд фирм, и не только наша, ведут разработки, которые позволят обеспечивать поражение объектов, по крайней мере, на низкий орбитах. Только в Алмазе разрабатываются два вида таких вооружений.
- Вопрос возможно наивный, но если наши системы ПВО настолько хороши и надежны, то может быть стоит отказаться в системе ПВО от истребителей-перехватчиков, поскольку шансов у них нет?
- Вопрос не наивный, а вредный…
- Вредный для авиационной промышленности и ВВС?
- У меня на этот счет есть своя не совсем модная позиция. И может быть не время ее озвучивать. Истребительная авиация должна являться составной частью ПВО. Соответственно возникает вопрос - в какой системе управления и соподчинения. Сегодня истребительная авиация является составной частью ВВС, а ПВО где-то рядом тоже является частью ВВС. Когда-то были единые силы ПВО. В них были наземные системы и комплексы противовоздушной обороны и истребительная авиация. И все было понятно, потому что была единая система управления. А когда это все смешано как сегодня в ВВС, то средства ПВО с истребительной авиацией фактически не знакомы. И с их разработчиками мы не знакомы. А разработчики истребителей ПВО и средств наземной противовоздушной обороны должны быть близки, потому что нам нужно работать в едином времени и в едином пространстве. Но такое взаимодействие сегодня ни в мирное время, ни в военное, на мой взгляд, обеспечивается недостаточно.
- Будет когда-нибудь изобретено электромагнитное оружие или лазерное, действующее на каких-то новых физических принципах. Когда «АН» опубликовали материал о торсионных полях, отклики были потрясающими. Говорили, что мы затронули сверхсекретные разработки.
- То, что вы перечислили, в той или иной степени готовности - существует. Что-то на уровне эскизного проекта, что-то уже стреляет, что-то летает. Если говорить об «Алмазе», то в области оружия направленной энергии разработки здесь давно велись и ведутся не в научно-теоретической, а в практической плоскости, так же как, впрочем, и во многих развитых странах.
- Какие-то варианты гиперболоида инженера Гарина?
- По формальному признаку я не имею права говорить об этом оружии. Хотя эта излишняя псевдосекретность не дает возможности популяризировать российскую науку. Раньше все было понятно, когда к 1 мая замыкали все пишущие машинки в одну комнату - никто ни листовку не напечатает, ни секретную бумагу. А сегодня нужны новые подходы.
- Год назад если бы у грузинской армии были комплексы, допустим, С-300, то, скорее всего наша армия столкнулась бы с большими трудностями?
- Это, правда, что очень многое в этом столкновении решили именно наши военно-воздушные силы. Я бы не хотел говорить с точки зрения политики, а с технической - С-300 перемолотила бы все, что шло с воздуха, что с одной, что с другой стороны. Даже при минимальной вероятности поражения 0,8, залпом только одного дивизиона разом были бы уничтожены минимум двадцать самолетов.
- Скажите, если бы у Ирана было такое вооружение, могли бы вообще вестись разговоры в США, о нанесении авиаудара по этой стране.
- Можно ответить псевдопатриотично: Если бы в Иране была 300-ка, то они бы показали США «кузькину мать». На самом деле, как всегда возникают вопросы. В чью пользу окажется соотношение сил ПВО и атакующих самолетов, обороняющего или наступательного вооружения? Да, конечно, С-300 надежное оружие, но количество комплексов и боезапасов должно быть адекватно средствам нападения противника. Плюс необходимы средства прикрытия самой С-300. Плюс вопрос профессионализма боевых расчетов. А моральный дух? Короче, нюансов много.
- Считаете ли вы, что в оборонке наступило время топ-менеджеров, а личность ученого, конструктора не имеет особого значения?
- Топ-менеджер — это слово мне не нравится, как и все иностранные слова в русском языке.
- Ну, управленцы.
- По-настоящему, управленцы в науке всегда были и организаторами, и учеными. Например, с 1991 года я был хорошо знаком с Бункиным Борисом Васильевичем, ?(Генеральный конструктор НПО "Алмаз" с 1968 по 1998 г.г. Академик РАН), который и рекомендовал впоследствии меня на должность генерального директора. Так вот он был блестящим ученым, но в тоже время и высокопрофессиональным администратором от науки. Он стал генеральным конструктором в возрасте 36 лет. И так возьмите любого крупного ученого. Но если гениальный ученый просто «ботаник» без харизмы, он никогда не станет генеральным конструктором. Только когда в одной личности объединены ученый и лидер, тогда и получаются такие замечательные люди, как Королев, Курчатов, Бункин и многие другие. Поэтому нельзя сказать, что пришло время топ-менеджеров, оно никуда и не уходило, просто иначе называлось.
- Успех в оборонке действительно зависит от главного конструктора. Бункина, Леманского (А.А. Леманский - генеральный конструктор НПО "Алмаз" с 1998 г., умер в 2007году) называли гениями в сфере ПВО. С их уходом осталась школа, не исчезла? Есть среди молодежи достойные?
- Многие лучшие из «поколения дедов», как я называю 65-80-летних разработчиков, остались. И это хорошо. Плохо то, что не осталось людей возраста их сыновей. «Перестройка» выбила пласт тех людей, которые должны были бы прийти на смену поколениям Бункина, Леманского и других. Все они ушли кто куда в 90-е годы. Поэтому сегодня отставные военные, люди в погонах из военных НИИ, с полигонов должны сделать смычку между старой школой и молодым поколением. Если этот мост будет построен, то проблема оборонки будет решена. Сейчас на «Алмаз» подходит новая мощная волна молодежи. Только в этом году принято более 250 молодых специалистов. Лозунг года «Алмаз» – молодежная фирма!» претворяется в жизнь. Успеем за 3-5 лет обучить молодежь. К этому времени генеральным директором и генеральным конструктором фирмы я хотел бы увидеть 35-летних парней - из той плеяды сотен молодых людей, которые сегодня приходят на предприятие и формируют его скамейку запасных. Все великие начинали, не будучи великими. А пока мы - дирекция, старая научная элита и военные ученые - постараемся затянуть этот прыжок над пропастью.