Исследователи проанализировали параметры грядущего денежного ливня, готового обрушиться на нашу экономику. Заодно они прикинули, готова ли страна справиться с этим бурным потоком. Теперь умы ученых кипят от новой информации. Обнаружилось столько интересного!
Во-первых, «индустриальная ось» России все быстрее смещается на Восток. С 1990 по 1996 г. число людей, занятых в промышленности, стремительно сокращалось. В итоге оно упало на треть. Сейчас на предприятиях трудится только один из пяти работников. Остальные – в торговле и сфере услуг.
Однако этот процесс не затронул восточную часть страны, прежде всего Уральский федеральный округ, включая Тюменскую область. Там не было массового бегства с заводов. В результате Урал превратился в новый центр российской промышленности.
Нечто похожее наблюдается на периферии Московской и Ленинградской областей. Ленобласть, где строятся все новые автозаводы, постепенно превращается в «российский Детройт». Столичные предприятия переезжают из центра на окраины. Поэтому в этих регионах растет промышленная занятость. Но в целом подъема недостаточно, чтобы «перевесить» Урал, где постепенно сконцентрировался весь цвет нашей тяжелой промышленности.
Во-вторых, государство окончательно лишилось статуса крупнейшего работодателя. Даже в тех регионах, где экономика пребывает в депрессии, большинство людей зарабатывают на жизнь в частном секторе! В 1995–2006 гг. доля работающих не на государство, а «на дядю» выросла с 34 до 55%. Протирать стулья в госорганизациях – удел только трети работников.
Экономика России словно бы разделилась на две непохожие друг на друга территории.
Частный сектор доминирует практически во всех регионах. На первом месте – юг страны. В Ставропольском и Краснодарском краях негосударственная занятость достигла 60–65% от всего трудоспособного населения. Следом идут Ханты-Мансийский АО, Белгородская область. А вот в регионах Крайнего Севера – Чукотском и Эвенкийском округах – частная инициатива подмерзла. Там государство обеспечивает работой семь из десяти человек.
В-третьих, экономика России словно бы разделилась на две не похожие друг на друга территории. «В южных аграрных регионах доля занятых в промышленности заметно ниже, чем по стране, и продолжает сокращаться. В наименее развитых республиках Северного Кавказа и юга Сибири она остается минимальной – 7–10%. Эти регионы выпадают из общероссийской тенденции ХХ века – перехода от аграрной занятости к индустриальной, а затем в сектор услуг», – поясняет директор региональной программы Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич. По сути, они идут по пути… развивающихся стран.
В-четвертых, и это главное, грядущая «эпоха великих инвестиционных проектов» станет для нас огромным испытанием. До 2020 г. в стране стартуют 1,4 тыс. проектов общей стоимостью более 14 трлн. рублей.
Тут-то нас и подстерегает неожиданная проблема. Благодаря этому инвестиционному потоку к 2020 г. в России появится 3,2 млн. новых рабочих мест. Примерно столько же новых рабочих рук примет малый и средний бизнес. В общей сложности предприниматели откроют 7 млн. свободных вакансий.
В общем, проблема безработицы нам явно не грозит. Зато несладко придется работодателям. Численность населения в России снижается на 1 млн. человек в год. Рабочих рук будет все меньше, и к 2020 г. дефицит кадров превысит… 14 млн. человек.
«Самые большие трудности с персоналом будут в Республике Саха, Сахалинской, Ленинградской и Амурской областях, Красноярском, Хабаровском, Камчатском и Пермском краях», – предсказывает старший эксперт Института региональной политики Ольга Колесникова.
Как быть? Новых рецептов тут не придумано. Если государство действительно хочет, чтобы Россия стала одной из ведущих экономических держав мира, ему надо крепко поработать на трех направлениях.
Прежде всего нужно сделать так, чтобы средняя продолжительность жизни начала расти, а не уменьшалась, как это происходит сейчас.
Второй пункт программы – привлечение кадров из-за рубежа. По этому пути идут все развитые страны. Например, европейский союз до 2050 г. привлечет 40 млн. иностранных рабочих рук, США «импортируют» 100 млн. новых работников.
Третий пункт – подъем рождаемости. Над этим правительство работает давно – вспомнить хотя бы нашумевшую акцию с «материнским капиталом». «Правда, даже если программы стимулирования рождаемости дадут результат, эффект проявится через 20–30 лет. Значит, это не позволит перепрыгнуть через кадровую яму», – поясняет старший эксперт Института региональной политики Ольга Колесникова. Зато это станет хорошим заделом на будущее.