В российской фармацевтике сложилась удивительная ситуация. В стране разработаны десятки новых лекарств, а препараты в аптеках – почти сплошь иностранные. Наши ученые дарят миру все новые уникальные средства от болезней. Но, получается, что рынку они не нужны.
ПО МИРОВЫМ меркам, разработка новых лекарств в России обходится в копейки. В Европе создание оригинального препарата стоит более 1 млрд. долларов. Поэтому гиганты западной фарминдустрии тратят на перспективные разработки суммы, сопоставимые с бюджетом небольшой страны.
У российских фармацевтов таких денег нет. Зато есть отличный задел в виде еще советских разработок. Поэтому создание нового лекарства с нуля стоит у нас менее 20 млн. долларов. А если пользоваться заделами советских НИИ, сумма падает до 3–5 млн. долларов.
Впрочем, наши институты и без таких инвестиций за последние годы разработали более 50 новых лекарств. «Два десятка из них не имеют мировых аналогов. В НИИ фармакологии РАМН создали препарат для лечения заболеваний, связанных с тревогой и страхом. В отличие от западных аналогов он не вызывает сонливости и ухудшения памяти. Там же разработали уникальное средство для лечения мигрени.
Они благополучно прошли государственные тесты, но с производством дело не заладилось. Эти лекарства выпускают опытными партиями, но крупные отечественные фармкомпании их производством не заинтересовались.
В чем же дело? Опрошенные «АН» специалисты жалуются на «откаты». Оказывается, создать лекарство с нуля в России гораздо дешевле, чем продвинуть его затем на прилавки. Особенно если вся система отношений построена на взятках. Чтобы ваше лекарство лежало во всех аптеках, а доктора активно рекомендовали его пациентам, нужно «давать на лапу» врачам, директорам больниц и аптек.
Прямая речь
СИТУАЦИЮ с разработкой новых российских лекарств комментирует генеральный директор ЗАО «Биокад» Евгений Топчиев:
– Несколько лет назад наша компания получила грант в 1,7 млн. долл. на создание нового лекарственного препарата для лечения рассеянного склероза. Эта сумма – ничто по сравнению с тем, во сколько такие исследования обходятся в США. Тем не менее мы лекарство разработали, оно сейчас находится на этапе регистрации. Получение гранта позволило нам направить собственные средства на разработку препарата для онкологических больных, который уже продается.
Во многом это стало возможным благодаря научному заделу, оставшемуся с советских времен. Если бы не он – разработка стоила бы около 20 млн. долларов.
Наше лекарство помогает восстанавливать кровь после химиотерапии. Такие средства существовали и раньше, но стоили гораздо дороже. Зачастую врачи просто не назначают их из-за отсутствия денег у пациентов. Приходится либо оставлять больного «выкарабкиваться» из осложнений после химиотерапии самостоятельно, либо назначать менее эффективный курс лечения.
Теперь выход есть. Но наше лекарство с трудом пробивается на рынок, потому что мы в отличие от западных концернов не платим ни врачам, ни чиновникам за продвижение своих препаратов.
«Систему «откатов» в российском фармбизнесе внедрили именно западные корпорации. В 1990-е гг. они активно боролись за рынок и не брезговали ничем», – откровенничает с «Аргументами неделi» директор крупной российской фармкомпании.
Когда речь идет о таких серьезных обвинениях, верить на слово не принято. Но «лекарственные странности» действительно бросаются в глаза.
Показательный пример – продажи дорогих препаратов. Действие патента на оригинальное лекарство заканчивается через 20 лет после его выпуска. Затем прилавки захватывают гораздо более дешевые «заменители» (они сделаны по той же формуле), а продажи «первоисточника» снижаются в несколько раз.
В России это почему-то не так. У нас зарубежные компании продолжают успешно продавать «оригинальный» препарат и после того, как появляются его заменители отечественного производства.
Другой пример – работа государственной системы дополнительного лекарственного обеспечения (ДЛО). Казалось бы, она должна поддерживать российских производителей. Но на деле госзакупки почему-то укрепляют позиции иностранных концернов. Более 80% лекарств, реализованных через ДЛО в 2006 г., – импортные.
Протиснуться на такой рынок новым российским лекарствам очень непросто. Но положительные примеры все-таки есть. Например, уникального успеха добилась компания «Фармстандарт», одним из совладельцев которой является Роман Абрамович. Два ее препарата потеснили западные лекарства и вошли в десятку самых продаваемых в России.
На второе место по фармпроизводству в стране вышел холдинг «Отечественные лекарства». Компания все активнее сотрудничает с НИИ фармакологии и уже вывела на рынок несколько перспективных разработок.
Таких примеров пока немного. Но обнадеживает приход в фарминдустрию крупного российского бизнеса. С появлением твердо стоящих на ногах производителей у НИИ появятся средства не только на финансирование разработок, но и на их продвижение.