Помощник президента РФ Максим Орешкин признался, что «нефть и отрасли добычи в 2023 г. дали нулевой вклад в рост экономики» страны. В 2023 г. чистые налоговые доходы России от нефтегазовой отрасли сократились на 24%, до 8, 82 трлн рублей (99, 3 млрд долларов), в основном из-за снижения мировых цен на нефть и значительного сокращения экспорта трубопроводного газа. А вот прибыль Китайской корпорации редкоземельных металлов выросла более чем на 100%.

Редкие земли – залог мира

Никакой войны между Китаем и США в обозримом будущем не ожидается. Стороны сколько угодно будут грозить друг другу, но до активной фазы дело вряд ли дойдёт. Никто не хочет обратно, в докомпьютерный век, а Пекин держит за микроэлектронное горло весь мир, контролируя мировой рынок редкоземельных металлов. Но о Китае чуть позже. Поговорим о нас.

До недавнего времени в цепочке глобального разделения труда России отводилась роль поставщика ископаемых ресурсов с низкой степенью переработки: сырая нефть, газ, уголь, зерно, лес, металлические и алюминиевые чушки. Доля экспорта высокотехнологичной продукции с серьёзной прибавочной стоимостью плавала в районе 10–15% (оценки сильно разнятся!), да и то в основном в развивающиеся страны. Зато импорт этого сектора стабильно высок.

Точно такая же ситуация пока складывается на очень специфическом, но стабильно растущем рынке редкоземельных элементов. Ежегодно рынок редкозёмов растёт. Например, только за 6 месяцев 2022 г. по отношению к аналогичному периоду 2021 г. аналитики MetalResearch оценили рост на уровне полтора миллиарда долларов. А к 2026 г. общий объём мирового рынка РЗМ приблизится к 
11–12 млрд долларов. По мнению экспертов, через пять-семь лет потребность в некоторых редкоземельных металлах (РЗМ) может вырасти в 40–45 раз, естественно, вместе с ценой на эти металлы.

Ещё бы: они применяются в атомной энергетике, оптике, медицине, химической и стекольной промышленности, производстве телекоммуникационного оборудования, электронике и прочих областях. Конечное их использование варьируется от автомобильной промышленности до мобильных телефонов, дисплеев, микроэлектроники и медицинских приборов. Эти металлы имеют большое значение для производств оборонного комплекса, реактивных двигателей и спутниковых систем. Редкие элементы также помогают повышать качество сплавов никеля, стали, алюминия, титана.

Справка «АН»

По данным Геологической службы США (USGS), в 2022 г. Китай добывал 80% мирового объёма редкоземельных металлов, что делает его основным производителем. За Китаем следуют США, Австралия, Мьянма и Таиланд. Исследовательская компания Adamas Intelligence сообщает, что в Китае находится не менее 85% мировых мощностей по переработке редкоземельных руд в материалы, которые могут быть использованы производителями.

Опора технологического прорыва

Как уже было сказано выше, Китай – безусловный лидер на рынке редкоземельных элементов. Согласно оценкам, приводимым в Геологическом обзоре США, в последнее десятилетие подавляющее большинство редкозёмов производится в Китае: от 80 до 93% в зависимости от элемента. Он первый и по запасам этих элементов – 44 млн метрических тонн. На втором месте – Вьетнам с 22 млн метрических тонн. Третье место у Бразилии и – внимание! - у нашей страны – по 21 миллиону. Дальше с большим отставанием Индия, Австралия, Америка и т.д.

Но запасы запасами, а руду с редкоземельными металлами надо добыть, затем переработать, выделить элементы. Китай в этом значительно преуспел, разработав свои технологии. Которые, кстати, недавно запретил к экспорту. Как и запретил отдавать на сторону ряд редкозёмов, используемых в полупроводниковой промышленности. И дело тут не только в политике, но и в скачкообразном увеличении потребления РЗМ внутри страны. Поднебесная империя бросила экономическую перчатку США, прекрасно понимая ценность обладания редкоземельным ресурсом. Ведь именно он обеспечивает «зелёный» энергопереход и новую технологическую революцию, основанную на этих элементах.

Если же взять более широкую линейку, а именно редкие элементы (см. «Пояснение «АН»), то один из них, а именно литий, удостоился чести быть названным «нефтью XXI века». Самое известное применение лития – это аккумуляторы для электрифицированных автомобилей. А таких в прошлом году выпустили 13, 5 млн единиц. Да и обычные литиевые батареи самые распространённые.

Представляете, сколько нужно того же лития?! С 2010 по 2021-й объёмы его производства увеличились в четыре раза, до 546 тыс. т эквивалента карбоната лития (lithium carbonate equivalent, LCE – стандартизированная единица измерения, которая может быть использована для различных соединений лития). В 2022 г. – уже около 680 тыс. тонн LCE. К 2025 г. спрос может достичь полутора млн тонн LCE, а к концу десятилетия – более чем 3 млн тонн. Илон Маск сказал о производстве лития буквально следующее: «Сейчас это в принципе то же самое, что печатать деньги».

Кто же владеет залежами лития? Около 60% его природных ресурсов сосредоточено не в Поднебесной (там 8%), а в странах «литиевого треугольника» Южной Америки (Аргентина, Чили и Боливия), а также в Австралии (9%). Но больше всех производит Австралия (если считать в привычных нам тоннах, а не в LCE) – 61 тыс. тонн. Выручка от экспорта лития – 16 млрд долларов за 2022 год. На втором месте Чили с добычей 39 тыс. т и производством 26 тыс. т готового металла. На третьем – Китай, который к своему производству в 19 тыс. т импортировал ещё 105 (!) тыс. тонн. Далее Аргентина, США, Бразилия и Зимбабве.

А в очереди стоят Индия и Иран, спорящие, у кого из них богаче только что открытые месторождения. Так что литиевая лихорадка в полном разгаре.

Пояснение «АН»

Редкие элементы – условное название большой группы элементов, куда входят литий, бериллий, галлий, индий, германий, ванадий, титан, молибден, вольфрам, редкоземельные элементы, а также инертные газы. Редкоземельные элементы – группа из 17 элементов, включающая скандий, иттрий и лантаноиды (лантан, церий, празеодим, неодим, прометий, самарий, европий, гадолиний, тербий, диспрозий, гольмий, эрбий, тулий, иттербий, лютеций).

И у нас не только газ

В сентябре прошлого года Росконгресс подготовил доклад «Остаток заряда: хватит ли новой экономике лития». По словам авторов исследования, балансовые запасы лития в России, учтённые в рудах 14 месторождений, составляют 3, 5 млн т оксида лития и ещё около миллиона – забалансовые запасы в целом по стране. Иначе говоря, на Россию приходится 10% мировых запасов лития. Более половины местных литиевых запасов сосредоточено в северной Мурманской области. Относительно крупные месторождения разведаны на юге, в Дагестане, – это Южно-Сухокумское (где объёмы добычи и производства теоретически могут доходить до 5000–6000 т в год), Берикейское и Тарумовское. Также литий обнаружен на территории Якутии и Восточной Сибири.

«С учётом имеющихся месторождений Россия может в ближайшее десятилетие войти в топ-5 крупнейших производителей лития, уступая только Чили, Аргентине, Китаю и Австралии. В дальнейшем объёмы добычи могут вырасти ещё сильнее, если разработанные в РФ технологии извлечения лития из растворов будут эффективными», – говорится в докладе.

Но говорить о каких-то там местах и рейтингах пока рано. Россия полностью зависит от импорта лития с 1997 г., когда был закрыт рудник в Красноярском крае. Собственной добычи с того момента не ведётся, а страна столкнулась со сложностями в импортных закупках, когда Аргентина и Чили отказались поставлять литий в Россию. Одна Боливия нас не спасла, и в прошлом году возник дефицит.

Ранее в среднем объём внутреннего потребления лития был равен импорту и составил 8–9 тыс. тонн литиевого карбоната. К 2030 г. прогнозируется, что потребность нашей страны в литии составит 30 тыс. тонн.

К тому времени только на Колмозерском месторождении планируется добывать до 50 тыс. тонн лития. Так как экспортные возможности для нас сильно ограничены, то необходимо создавать производство продукции не только первого передела (добыча), но и второго (переработка), и третьего (выпуск продукции), и четвёртого (готовый для продажи потребителю 
товар).

Но для этого нужны современные технологии, которыми практически монопольно владеет Китай. И поделится ли он с нами – большой вопрос.