Вроде бы исторически это один из признаков того, что Россия активно участвует в Большой политике как ключевой игрок. Ведь попытки завоевать влияние в Африке начинались с Петра I, достигли пика при СССР и не закончились по сей день. Другое дело, что советский опыт помощи африканским странам для многих сомнителен: дескать, мы в них столько ресурсов вбили, столько всего им бесплатно построили – и всё без толку. Многомиллиардные долги африканцев пришлось списать – а вот бы инвестировать эти деньги в собственную страну. На самом деле всё сложнее. Хотя и при СССР мы не только дарили, сегодня Россия ведёт в Африке гораздо более рациональную игру. И не нужно забывать, что африканские экономики сегодня растут самыми высокими на планете темпами. А Эфиопия или Нигерия скоро могут сами стать заметными игроками в мировой геополитике.

Мягкая сила

300 лет назад, 21 декабря 1723 г., 32-пушечные российские фрегаты «Амстердам- Галей» и «Декрон де Ливде» с 400 служивыми на борту вышли из порта Ревеля в соответствии с секретным приказом императора Петра. Куда – толком никто не знал. Уже позднее историки выяснили, что пунктом назначения был… Мадагаскар. Крупнейший африканский остров размером с Францию. В советские времена этот факт был почти неизвестен, но в последние годы его активно популяризируют: дескать, петровская Россия набрала такую мощь, что пошла завоёвывать себе заморские колонии, как любая уважающая себя империя Европы.

На самом деле всё было немного иначе. Мадагаскар был в те времена базой пиратов, которые грабили корабли на пути из Европы в Индию. Их капитаны обладали флотом в несколько десятков каперов, извести который не могли ни англичане, ни голландцы. В 1721 г. на Мадагаскар обратила внимание Швеция, проигравшая Северную войну и искавшая способы поправить величие. В Стокгольме собирались заключить с мадагаскарскими пиратами взаимовыгодный союз, признав их шведским доминионом, чтобы к ним не лезли другие «великие державы». Но денег на экспедицию не нашлось, и её несостоявшийся глава вице-адмирал датчанин Даниэль Вильстер повёз идею в Петербург.

Пётр загорелся страшно. Ведь мало того что идею перехватили у врагов – шведов, так ещё и англичан появлялся шанс утереть, создав плацдарм на пути к «жемчужине короны» – Индии. Пётр не пожалел на затею три тысячи золотых рублей. Экспедицию готовили втайне от Коллегии иностранных дел и адмиралтейства, а Вильстера сослали в крепость Рогервик, чтобы не болтал. Фрегаты отправлялись под торговым флагом и не через Ла-Манш, а в обход – вокруг британских островов. Капитаны должны были узнать цель экспедиции только после выхода в Северное море. Пётр даже прикинул, где именно в Петербурге будет посольство Мадагаскара.

Кончилось всё банально: не дойдя даже до Дании, фрегаты пострадали в шторм и вернулись на базу. Это неудивительно: готовились в спешке под сроки царского указа. Пётр стал готовить новую экспедицию, но в 1725-м умер. После него про Мадагаскар в Петербурге забыли, тем более что англичане разгромили вскоре пиратскую вольницу.

Не известно, знал ли эту историю император Александр III, но в конце XIX века его часто соблазняли Африкой: мол, начался последний этап раздела континента между европейскими державами, надо бы и нам поучаствовать. Но царь и правительство были категорически против: нам и своей земли хватает. Однако идея установить близкие духовные связи с православной Абиссинией (Эфиопией) нравилась обер-прокурору Синода Константину Победоносцеву, который политически поддержал отправку частной экспедиции под командой саратовского казака Николая Ашинова. С ним на пароходе «Кострома» отплыли полторы сотни башибузуков: казаков, горцев, бывших военных и даже беглых гимназистов. Ашинов высадился неподалёку от французской колонии Джибути и поднял российский флаг над заброшенным фортом Сагалло, где провозгласил колонию «Новая Москва».

Французы разгромили Сагалло через три месяца, а Ашинова с колонистами отправили в Россию. Александр наложил на донесение из Африки грозную резолюцию, в которой назвал Ашинова «скотом», компрометирующим Россию. В родной Саратов тот ехал с этапом. Тем не менее экспедиция Ашинова действительно помогла установить дипломатические отношения между Россией и Эфиопией, которая оставалась к тому времени единственной независимой страной в Африке.

Есаул Николай Леонтьев стал советником императора Менелика II, участвовал в создании эфиопской регулярной армии и способствовал поставкам в Эфиопию российского вооружения. От него эфиопы узнали о великом поэте Пушкине, прадедом которого был арап Ганнибал. Александра Сергеевича по сей день называют «великим эфиопским поэтом», стихи его учат в школе, а одна из центральных улиц Аддис-Абебы носит имя Пушкина. В общем, культурная экспансия в Африку оказалась намного успешнее военной. Хотя несколько сотен русских добровольцев воевали против англичан за независимость бурских республик Южной Африки, а Евгений Максимов стал единственным иностранцем, выслужившим генерала в бурской армии.

Следующий всплеск российского интереса к Африке произошёл в конце 1950‑х (хотя лидеров освободительных движений привечали в Москве и в 1930-е), когда на континенте стали одно за другим возникать де-юре независимые государства. По сути, это означало возникновение на континенте вакуума власти, чем Советский Союз не преминул воспользоваться. Под влиянием советских дипломатов о построении социализма заявили Гвинея, Конго, Танзания, Гана, а позднее – Эфиопия, Ангола и Мозамбик.

Союз создал в Африке несколько военных баз, в том числе у стратегически важного Баб-эль-Мандебского пролива (вначале в Сомали, а потом на эфиопском острове Нокра). СССР вооружал и обучал африканских военных, а, например, в Мозамбике создавал местную армию с нуля. Строили и мирные стратегические объекты – вопреки распространённому мнению, не бесплатно. В 1972 г. в Гвинее запустили гигантский комплекс по добыче бокситов, а половина добытого сырья шла в СССР в счёт погашения кредита. Треть потребности советской алюминиевой промышленности закрывали именно бокситы из Гвинеи. А комплекс до сих пор работает и принадлежит российской компании «РУСАЛ».

Советский Союз стремился распространить в Африке то, что сегодня назвали бы «мягкой силой». В Москве построили Университет дружбы народов им. Патриса Лумумбы, где прошли обучение десятки тысяч африканских студентов. На Чёрном континенте успели поработать советские преподаватели, врачи и геологи. Из этой «дружбы народов» потом вырастали пророссийски настроенные элиты. Ведь у России в отличие от Франции и Великобритании никогда не было в Африке колоний, а советские специалисты, воспитанные в традициях интернационализма, вели себя, как правило, скромно. До сих пор в лесной глухомани Конго или Анголы можно найти людей, говорящих по-русски.

Хотя, конечно, с точки зрения рентабельности «африканские проекты» СССР – безумное расточительство. Товары поставлялись по льготным ценам в кредит, которые потом списывались. Внятных критериев, кого поддерживать, не было. Многие страны заявляли о «социалистической ориентации», которую меняли, получив нужную помощь. Помогали даже таким одиозным фигурам, как диктаторы-людоеды Иди Амин и Жан-Бедель Бокасса. Сегодня Россия действует в Африке куда более осмотрительно.

С советским уклоном

30 сентября 2022 г. в Буркина-Фасо произошёл очередной военный переворот: спецназ «Кобра» сверг временного президента страны Поля-Анри Сандаого Дамибу (тоже устроившего переворот в начале 2022-го), его пост занял командир «Кобры» Ибрагим Траоре. В западных СМИ сообщали, что тут не обошлось без россиян, раз хозяин «группы Вагнера» Евгений Пригожин поздравил Траоре. Но прямых подтверждений этому нет, хотя у российских компаний давний интерес в Буркина-Фасо.

Подконтрольная владельцу «Северстали» Алексею Мордашову компания Nordgold пришла на запад Африки в 2008–2010 гг., купив два золотоносных рудника в Буркина-Фасо (по запасам золота страна занимает 3-е место в Африке) и один – в соседней Гвинее. Инвестор, похоже, не прогадал: за шесть лет цены на золото выросли в 2, 5 раза. Правительство обещало вскоре запустить пять новых шахт и рассчитывало на помощь россиян. В частности, Nordgold получила более 30 разрешений на проведение поисково-разведочных работ в Буркина-Фасо.

В развивающихся странах приход иностранного бизнеса часто воспринимается настороженно. Хотя зарплаты рабочих на рудниках у россиян втрое больше, чем в среднем по стране, от пришельцев всегда хотят большего. По ходу обустройства одного из рудников инвестор переселил две деревни в современные дома. Но тут оказалось, что в стране, где официально разрешено многожёнство, несколько женщин не всегда могут жить в одной квартире. И во дворах построенных россиянами домов начали вырастать традиционные лачуги. Виноватыми снова оказались русские.

«Русский алюминий» Олега Дерипаски разрабатывает месторождения бокситов в Гвинее и владеет алюминиевым комбинатом в Нигерии. В обеих странах деятельность российского инвестора также называли «колониализмом». Приватизировав крупный комбинат по производству глинозёма в гвинейском городе Фригия, «РУСАЛ» запустил ряд социальных проектов: россияне построили школу, реконструировали бассейн, снабжают дома электричеством и питьевой водой. Но в 2008 г. президентом стал представитель хунты Мусса Дадис Камара. Он тут же заявил, что приватизация «Фригии» «РУСАЛом» незаконна, и потребовал перечислить в бюджет Гвинеи 860 млн долларов дополнительно. Суд в Лондоне встал на сторону россиян, однако в самой Гвинее проблемы «РУСАЛа» только усугубились: местные перекрывали подъезды к рудникам, экологи называли технологии работы варварскими. Правда, не прошло и года, как Камару свергли в результате очередного переворота.

Похожие проблемы возникали у «РУСАЛа» и в Нигерии, где боевики дважды захватывали в заложники российских служащих компании, а местные власти пытались оспорить законность приватизации алюминиевых предприятий. Но российский бизнес, как ни странно, готов и дальше играть по существующим в Африке правилам. Тот же «РУСАЛ» объявил о разработке в Гвинее Диан-Диан – одного из крупнейших в мире месторождений бокситов с запасами 1 млрд тонн, вложив в проект 800 млн долларов, а в перспективе – до 4 миллиардов.

– Сегодняшние условия в Африке похожи на первые постсоветские годы в России: туманные приватизации, нетвёрдая власть, неэффективность судебной системы, – говорит политолог Анна Рудая. – И у российских компаний наработан на таком поле существенный опыт. Хотя в России никогда не наблюдалось столь сильных профсоюзов, чтобы на годы прекратить работу прибыльных предприятий.

Африка выделяется среди других континентов наименее исчерпанными сырьевыми месторождениями, прежде всего для металлургии. На Африку приходится 90% производства платины, 70% – алмазов и кобальта, 50% – хромитов, 35% – марганца, 20% – золота. А запасы ресурсов по ряду позиций ещё выше – 70–80% марганца и ванадия. За последние 10 лет цены на золото, цинк и медь повысились в 3–5 раз. Отсюда и смысл вкладываться в Африку, несмотря на риски переворотов и коррупцию. «Евраз» и «Норильский никель» закрепляются в ЮАР, «Ренова» – в Намибии. В сфере интересов – марганец и уран. В Судане лицензию на добычу золота получили недавно компании, подконтрольные Кирсану Илюмжинову.

Добыча алмазов в Анголе – едва ли не единственный пример отрасли, где сотрудничество вовсе не прекращалось после распада СССР. Во многом потому, что скончавшийся в 2022 г. президент Жозе Эдуарду душ Сантуш руководил страной аж с 1979 года. Он учился в Союзе, обнимался с Брежневым и был женат на русской. Почему бы ему плохо относиться к России? С нулевых Россия и Ангола активно сотрудничали в нефтедобывающей, энергетической, военно-технической отраслях. По советской привычке Москва периодически списывала Луанде долги, а в марте 2023 г. в рамках безвозмездной помощи выделила Анголе 603 млн рублей на закупку 50 автомобилей «скорой помощи».

Но если бы советско-российское понимание «мягкой силы» было бы глупым и оторванным от жизни, сегодня Турция и Китай не действовали бы в Африке по лекалам Москвы: не строили бы школы, не приглашали бы к себе африканских студентов. По словам директора Центра изучения Африки НИУ ВШЭ Андрея Маслова, всплеск интереса к Африке наблюдается в Иране, Бразилии, Корее и даже Эстонии, которая приняла свою концепцию политики в Африке: «Почти половина оставшихся у России друзей – это страны Африки. Это проявляется и в поддержке в ООН, и в экономических связях – в африканские страны сейчас идёт экспорт, который раньше шёл в западные государства».

Каждый год Россия зарабатывает 10–15 млрд долларов на торговле с африканскими странами. Это только положительное сальдо, а весь товарооборот зашкаливает за 20 миллиардов. Причём Россия поставляет в Африку в основном не сырьё, а товары с высокой добавленной стоимостью. И это не только оружие, которое традиционно покупают Ангола, ЦАР, Египет, Алжир, Ливия. Помимо здравоохранения и геологоразведки сегодня в Африке два десятка российских информационно-коммуникационных компаний.

Трудности перевода

Африка резко изменилась со времён распада СССР. С одной стороны, её положение всё ещё выглядит печально: при населении в 1, 3 млрд человек доля Чёрного континента в мировом ВВП – 2%, в международной торговле – 3%. По оценке ООН, на каждого африканца выходит менее 2 тыс. долларов дохода в год. А десятки миллионов живут и вовсе на два бакса в день. В то же время у стран Африки самые высокие темпы экономического роста, а ВВП на душу населения в Эфиопии в 2019 г. увеличился на фантастические 193%. И это не просто бюрократический пузырь: хайвеи и небоскрёбы Аддис-Абебы с офисами крупнейших мировых корпораций местами похожи на Сиэтл. Это неудивительно: когда-то производства массово мигрировали из США и Европы, изменив облик Китая и Филиппин. А сегодня эфиопский рабочий стоит в пять раз дешевле азиатского. И сами китайцы лидируют по инвестициям в Африку.

В любом учебнике по экономике описаны элементарные условия, которые привлекают инвестора из-за рубежа. Это удобная налоговая система, перспективный рынок, простота бюрократических процедур. Вложения должны быть как-то защищены: справедливыми судами, демократической системой, на худой конец, словом стабильного диктатора. Но в странах «Африки южнее Сахары» чаще встречался коррупционный, а не реформаторский авторитаризм. Рынок? В сравнительно успешной Руанде, «африканском Сингапуре», до сих пор 5 автомобилей на тысячу жителей.

За исключением Эфиопии и Либерии, все африканские страны – бывшие колонии, обретшие независимость в 1960–1970‑е годы. А если нет опыта государственного строительства – больше шишек соберёшь. После превращения Южной Родезии в Зимбабве чернокожий президент Роберт Мугабе пошёл проторённым путём популиста. Сначала апелляции к национальной гордости, равнение на Запад, строительство школ и больниц для бедноты. Однако, консолидировав силовой блок и захватив контроль над добычей золота, платины и хрома, Мугабе обнулил конституцию и правил более 30 лет. «Я не хочу, чтобы меня свергли, поэтому сам буду свергать тех, кто мне угрожает», – прямым текстом заявил солнцеликий на банкете.

Плюнув на прежние договорённости, его команда отжала у белых фермеров более 4, 2 тыс. ферм, владевших 70% плодородных земель. Все губернаторы, депутаты и руководители правящей партии получили не менее чем по одной ферме, а президент с супругой – целых 13. Правда, под их управлением урожаи завалились в разы, разразился голод, а иностранные инвестиции из страны улетучились, дав повод во всём обвинить Ротшильдов и закулису. Через год-два «особого пути» безработными оказались три четверти населения, а куриное яйцо подорожало до 35 млрд зимбабвийских долларов. Какой сумасшедший будет вкладывать в такую страну?

Когда цивилизованный инвестор выясняет, что в отсталой стране правительство не строит, а намеренно разрушает железные дороги, чтобы по ним не могли сообщаться его противники, ему всё про эту страну ясно. А это обычное дело и в Конго, и в Сьерра-Леоне. Почему же тогда африканская экономика растёт быстрее среднемировой? А 6 из 10 рекордсменов по темпам роста – из Африки? Кто несёт им свои деньги?

Директор Института Африки Ирина Абрамова называет континент «тигром перед прыжком»: «Все знают про богатые месторождения ресурсов – не до конца разведанные, с относительно низкой себестоимостью добычи. Но многие недооценивают «демографический дивиденд»: население растёт очень быстро, средний класс на континенте уже насчитывает 250–300 млн человек. От них исходит спрос на новые товары и услуги, Африка превращается в перспективный рынок. Вспомните, что говорили про Китай 30 лет назад: они спят на циновках, недоедают. А сегодня это глобальная держава».

Крупнейшая держава в Африке – это Нигерия с населением около 200 млн человек. Ещё 25 лет назад она плотно сидела на нефтяной игле, а доля нефтедолларов в бюджете скакала от 60 до 88%. При такой структуре экономики государство – крупнейший инвестор, а в бюджете то густо, то пусто. Однако результатом «потерянного сорокалетия» стали протесты, свободные выборы и реальная федерализация. Нефтяная рента перераспределена вниз – даже муниципалам достаётся до 15 % общей налоговой массы. Но самое главное: за последние 15 лет федеральная власть уже трижды мирно передавалась от одной политической силы к другой. Для инвестора это сигнал – в стране укореняется демократия, у силовиков не получается просто отжимать собственность. Модернизация может быть успешной и при авторитарном режиме, если его возглавляет благонамеренный автократ. Но если такой диктатор умрёт или будет свергнут, инвестиции окажутся в большой опасности. А демократия – это как раз страховка от хищнического пути.

Слаборазвитая страна на старте модернизации заинтересована в любых инвестициях. И нет ничего аномального в том, что африканцы пока не родили высокотехнологичных компаний, сколько-нибудь похожих на Huawei. Важно, что они движутся в правильном направлении – вкладываются в инфраструктуру. Отсюда, например, нереальный статистический взлёт Эфиопии, валовый продукт которой вырос с 2000 г. в 10 раз. Государственные инвестиции в экономику превышают 40% ВВП. Летом 2020 г. заработала гидроэлектростанция «Хидасе» на Голубом Ниле мощностью как наша Саяно-Шушенская ГЭС – и теперь вечный импортёр электроэнергии сам намерен продавать её соседям на миллиард долларов в год.

25 лет назад в Эфиопии ещё были колхозы, а половина 100-миллионного населения жила менее чем на 1, 5 доллара в день. Сегодня в Аддис-Абебе есть метро, а шестиполосные шоссе и скоростная железка уходят к Красному морю. Для бедных построено более 200 тыс. новых квартир. И хотя государственный долг Эфиопии достиг 146 млрд долларов, в стране, где ещё недавно не производили ничего сложнее кофе, собирают автомобили и бытовую электронику мировых гигантов.

Африканские страны соревнуются только сами с собой. Либо груз долгов утащит экономику в пропасть, либо на созданную инфраструктуру придут серьёзные инвестиции и страна пойдёт в современность по лекалам Индонезии или Таиланда. Прийти деньги могут только из-за рубежа. Но влияние Китая, на который многие африканские страны «обижены» за пандемию коронавируса, снижается. Понимая это, Пекин списал в 2021 г. долги 16 государств Африки, но это не особо помогло. И Россия получила шанс вернуть себе позиции, что были при СССР.

Наши люди

Практически в каждой из 54 стран континента есть небольшая русская диаспора. Но у каждого человека был свой путь в Африку.

Вероятно, самая многочисленная группа – это русские жёны. Счёт их в Африке идёт на десятки тысяч. «Процесс пошёл» с 1960-х, когда в СССР стали приезжать африканские студенты. А в 1990-е на континент потянулись наши бизнесмены и бандиты, которым стало не очень уютно в России. Ведь вероятность, что тебя вычислят и приедут наказывать в Намибию, крайне невелика. Кстати, в самой редконаселённой стране мира, первой в Африке отменившей для россиян визы, в городке Уолфиш-Бэй ловят рыбу около 25 русских судов. Здесь вывески в магазинах на кириллице, русские врачи, лётчики, продавцы сувениров, лоцман и даже капитан порта – около тысячи человек.

С середины 2000-х с началом экономического бума в Африку потянулись представители крупных корпораций. Например, главой подразделения компании Nestle в Восточной Африке была наша соотечественница. А часть российской команды группы компаний «Ренессанс» отправилась в Африку вслед за своим боссом Стивеном Дженнингсом. Они занимаются строительством в Кении, Замбии, Гане, Конго и Нигерии. Основатели компаний в сфере IT и финансов тоже активно осваивают африканские рынки. Говорят, что многие микрофинансовые компании, дающие в долг до получки, имеют русские корни. Есть и дауншифтеры: сдают жильё в России и живут себе мирно на пляжах Момбасы.