Частные медицинские организации лихорадит в этом году. С одной стороны, гражданам стало труднее лечиться за границей – и это новые возможности для российского рынка. С другой, народ беднеет и уезжает – для частников это означает потери постоянных пациентов. После введения первой волны санкций весной население бросилось, в частности, лечить зубы, опасаясь что вот-вот не станет качественных препаратов и материалов. Стоматологи взвинтили цены и неплохо заработали. Но следом рынок «просел»: многим качественное обслуживание стало не по карману. А на горизонте уже виднеются новые крутые горки.

Развилка для частника

Согласно свежему опросу ВЦИОМ, к услугам частных клиник сегодня прибегает почти каждый третий россиянин. При формальной всеобщей бесплатной медицине в стране это высокий процент. 40% опрошенных считают, что российская государственная медицина не развивается. Отношение к ней, правда, не является однозначно негативным: каждый второй респондент доволен качеством медуслуг, каждый третий – недоволен.

А как могло быть иначе, если, по оценкам профсоюза работников здравоохранения, в России не хватает 20 тыс. врачей, кое-где дефицит специалистов достигает 30%. Доля государственных расходов на медицину в 1990-е достигала 85%, но к 2018 г. снизилась до 61% (получается, частные затраты на систему здравоохранения достигли 39%). Это очень много даже по сравнению с развитыми странами Европы: во Франции, Германии, Великобритании частники тратят 21–23%. Ноябрьский опрос фонда «Общественное мнение» (ФОМ) показал: каждый второй россиянин считает, что на здравоохранение власти выделяют недостаточные средства.

В то же время исследование Всероссийского союза пациентов показало, что с 7 до 12% выросла доля пациентов, которые удовлетворены оказанием услуг в рамках системы медицинского страхования (ОМС). Ещё 29% «скорее удовлетворены» и 35% «частично удовлетворены». Таким образом, система в корне не устраивает менее четверти пациентов. ВЦИОМ в августе 2022 г. также сообщал, что 44% россиян «заметили повышенное внимание государства к качеству медуслуг».

Но что означает в реальности, мало понятно. Система ОМС – штука относительно новая. Нет ничего удивительного, что со временем её разнашивают, как новую обувь, и она становится более удобной. Врачи также привыкают к новым стандартам работы. Но от главных проблем государственной системы всё равно уйти сложно: врачи много трудятся и мало зарабатывают, а чрезмерный бюрократический контроль выталкивает их в частный сектор. Или вовсе из профессии.

К тому же частному сектору приходится затягивать пояса. Как теперь обслуживать хитрую фирменную технику, если не стало ни запчастей, ни сервисных центров? Безусловно, будут появляться новые серые схемы обслуживания, нужные запчасти пойдут в Россию через третьи страны. Но что делать, если заплатить за приём пациент ещё может, а купить в аптеке кучу назначенных лекарств – уже нет?

Пациент голосует ногами

Уже к 2015 г. число коммерческих медицинских организаций России превысило 35 тысяч. Они давали работу 200 тыс. врачей. Правда, треть из них параллельно трудилась в учреждениях Минздрава.

В министерстве настолько обеспокоились конкуренцией с частными клиниками, что глава Минздрава Вероника Скворцова предлагала ввести для них двойное лицензирование, исходя из «территориального планирования». Логика простая: если в районе есть поликлиника с лором, хирургом, неврологом и окулистом, то частную клинику здесь открыть не разрешат. Инициатива не прошла: в Федеральной антимонопольной службе назвали предложения Скворцовой антиконституционными.

Частная медицина пережила бурный подъём на фоне пандемии коронавируса, когда десятки больниц перепрофилировали «под ковид», в поликлиниках ввели ограничения – и даже пациентам старой закалки пришлось искать, где лечиться. Состоятельная прослойка, привыкшая восстанавливать здоровье за границей, столкнулась со сложностями въезда-выезда и тоже стала искать альтернативу в России. К 2020 г. аналитики оценивали рынок платных медицинских услуг в 846, 5 млрд рублей. Получается, за 10 лет он вырос на четверть. При этом легальный сектор увеличился до 70%, хотя в 2007–2008 гг. он оценивался всего в 35%.

А чего бы частнику не расти, если в XXI веке в России вдвое сократилось число больниц. К 2020 г. их насчитывалось чуть более 5 тыс. – меньше, чем в РСФСР в 1932-м. Уменьшилось и число врачей. Но одно дело, когда гражданин платит за приём частнику 1, 5 тыс. рублей, чтобы без очередей подлечить грипп, а совсем другое – когда нужны высококвалифицированное лечение и сервис.

Несколько лет назад аналитики Минздрава озвучили сумму, которую россияне тратят на лечение за рубежом, – около 100 млрд рублей ежегодно. Хотя по факту есть хорошие возможности поддерживать здоровье дома. Директор Научного центра сердечно-сосудистой хирургии им. Бакулева Лео Бокерия уверял, что россияне не нуждаются в зарубежном медицинском туризме в сфере кардиохирургии. По его словам, в России есть 17 центров, где делают более тысячи операций с искусственным кровообращением. Но продвижение этих услуг на рынке почему-то не является приоритетом, а сопутствующий сервис хромает. Со стороны это выглядит как болезнь роста, но ситуация далеко не всегда улучшается с годами.

Перед эпидемией коронавируса на долю России приходилось не более 0, 4% рынка медицинского туризма. А в конце Международного индекса медицинского туризма мы оказались не столько из-за низкой компетенции врачей, сколько от провалов комплексных: то персонал по-английски не говорит, то простыни рваные, то питание «блокадное». В российской консульской практике нет категории «медицинская виза», хотя прибывающие на лечение – это не просто туристы. А вдруг потребуется задержаться на обследование? Или, наоборот, вернуться в Россию через месяц? «Заинтересованная страна» вроде Германии штампует медвизы сроком на 6 месяцев. А в Малайзии, если у пациента экстренный случай, могут и вовсе отложить оформление въездных документов на потом.

Тем не менее к нам едут на лечение из республик бывшего Союза, прежде всего Казахстана, Армении, Азербайджана. По словам замруководителя Аналитического центра при правительстве РФ Татьяны Радченко, в России невысокие цены на стоматологию, офтальмологию, пластическую хирургию. Например, в области микрохирургии глаза Россия периодами была мировым лидером, и даже в федеральных клинических центрах хорошая инфраструктура. А доля частного сектора в офтальмологии – не менее половины.

Аналитикам Минздрава не даёт покоя опыт Белоруссии, где в 2010–2016 гг. выручка с иностранных пациентов возросла с 9 до 35 млн долларов. Мало того что среди этих иноземцев полно россиян, так ведь едут они в больницы и санатории советского разлива. Да и таких деньжищ на закупки медицинского оборудования, какие Россия потратила в сытые годы, белорусы даже в руках не держали. Зато соседи додумались поощрять врачей, наняли переводчиков, предусмотрели для иностранцев каждую мелочь от трансферов из аэропорта до перевода в другую клинику. Ну и цена, конечно: липосакция выйдет в 200 евро, лазерная коррекция зрения – в 400. В Москве то же самое стоит втрое дороже.

Однако на фоне локдаунов и закрытых границ конкуренция в медицине видоизменилась. Первый коронавирусный год принёс первой пятёрке частных клиник России рост почти на 19% выручки, которая возросла до 89 млрд рублей. Кассу сделало в первую очередь лечение больных с ковидом, которые платили от 400 до 700 тыс. рублей, чтобы не связываться с государственной медициной. У пятёрки ведущих клиник есть не только стационары, но и возможность выезда врача на дом. Хотя ещё несколько лет назад некоторым аналитикам казалось, что эта услуга не будет востребована, поскольку есть «бесплатная» «скорая».

На пандемии заработали и медлаборатории – некоторые сети нарастили выручку втрое. Но рост цен в частном секторе отпугнул многих пациентов. В пациентских организациях много жалоб на полумошеннические приёмы, когда гражданам навязывают ненужные обследования. А есть примеры и откровенного криминала, когда абсолютно здоровых людей прямо в кабинете разводили на кредиты за оплату дорогостоящего лечения несуществующих болезней («АН» подробно рассказывали об этом).

Ещё несколько лет назад в сознании пациента существовала чёткая граница. Либо я иду в поликлинику, долго сижу в очереди и рискую столкнуться с хамством, либо плачу деньги и получаю вежливого квалифицированного доктора без всяких очередей. После 2020 г. эта граница стала стремительно исчезать. В пиковые моменты, когда спрос стал превышать предложение, платные специалисты стали сильно походить на бесплатных. И в этом нет ничего удивительного: часто это одни и те же врачи – только смены у них разные.

А без современного оборудования, которое раньше было преимуществом частных клиник, они могут утратить другую важную часть своего конкурентного преимущества. Впрочем, конкуренция – это очень хорошо для пациента. Ведь «голосовать ногами», какой будет медицина будущего, всё равно ему.