Кубань-житница сильна земледельцами. Их лица не мелькают на экранах. Об их судьбах неизвестно широкой публике. Они не кричат о своих проблемах, а решают их, зная, что только трудом можно добиться победы. Герои вечной битвы за урожай достойны, чтобы о них знали. Андрей Сасин — один из них.
Разговаривать с аграриями в период жатвы в прохладном кабинете невозможно. На это нет времени, и традиционное интервью здесь трансформируется в поездку по полям. Не берусь посчитать, сколько километров мы отмотали с Андреем Александровичем за полдня беседы, которую удавалось вести, только когда он находился за рулем. Казалось, что мы объехали не только окрестности станицы Новокорсунской, где находятся поля Андрея Сасина, но и весь Тимашевский район в придачу. Однако в конце разговора мой визави на это предположение только улыбнулся: «Уборочная. Обычный день».
Найти и не сдаваться
На сегодняшний день предприятие Андрея Сасина является бюджетообразующим для Новокорсунской. Глядя на масштаб, технику, ухоженные бескрайние поля, с трудом верится, что это хозяйство было построено с нуля и за очень небольшое время.
— Как-то разговаривали с фермерами, и речь зашла об успехе. Кто-то говорил о технологиях. Кто-то — о деньгах. А я тогда задумался и вывел свою формулу: «Надо заниматься тем, что нравится». Сказал как считаю, и мужики сначала посмеялись: мол, кому может нравиться в земле ковыряться, а потом, подумав, согласились. Если тебе работа в тягость, толку не будет. Все, кто работает на земле, любят ее — других она просто оттолкнет,— рассуждает, глядя на дорогу, Андрей Сасин. — Я никогда в жизни не занимался тем, что не нравится. Как только чувствовал, что работа не приносит радости, искал другой путь.
— И много таких путей было?
— Хватило, чтобы понять: сельское хозяйство — это мое. А шел я к земле долго. В 1990 году мы переехали с матерью в Новокорсунскую из Сунженского района Чечни. Не буду говорить почему: всё и так известно. Здесь уже жила старшая сестра, и мы остановились у нее. Отсюда ушел в армию, отслужил и вернулся. Образования у меня никакого, кроме школы, не было и нет, кстати: времени не хватило. Но я разбирался в технике и пошел работать на местную птицефабрику слесарем. Работа была намного интереснее зарплаты. Но другие варианты на тот момент отсутствовали. Как единственный мужчина в семье, я отвечал за родных. Конечно, держали хозяйство: огород, птицу, скотину. Но жили, мягко говоря, небогато. Потом птицефабрика разорилась. Начались задержки по зарплате. Надо что-то придумывать. Мой друг предложил заняться бизнесом по сбору и сдаче металла на переработку. Идея увлекла. Работали как каторжные несколько лет. Дело принесло неплохой доход, но в какой-то момент я понял, что не хочу этим заниматься. Выгорел внутренне. При этом мне всё время хотелось вернуться к земле. Выращивать хлеб и свёклу, держать коров. Тянуло. В общем, в 2003 году решил поменять профиль деятельности. А оказалось, полностью изменил жизнь.
— С чего начали?
— Оказалось, что заработанных на металле денег катастрофически мало. Едва хватило на поломанный комбайн, трактор и покупку нескольких паев земли. Но уже тогда я знал, что хоть какая-то рентабельность по тем же колосовым начинается от трехсот гектаров. Можно и на меньшей площади начать, но тогда надо заниматься овощами, а у меня к ним душа как-то не лежала, да и первоначальные затраты там на порядок выше.
Пошел к людям. К тому моменту меня уже хорошо знали односельчане. Я никого не обманывал. Всегда держал слово — так меня учили с самого детства. Стал у людей просить паи взаймы с обещанием расплатиться, когда соберу урожай. Поверили — собрал почти сто паев по 3,9 гектара каждый.
— Расплатились с людьми по итогу?
— Конечно. У меня до сих пор не укладывается в голове, как можно дать обещание и не сдержать его. Я вырос на Кавказе, где мужское слово ценится как высшая гарантия. И эта жизненная установка для меня незыблема. Это иногда мешает в бизнесе, когда, например, надо отдать долг именно сейчас, а не через неделю, когда тебе удобно. Так нельзя. Обещал — делай. По факту же именно честность является лучшей инвестицией, если так можно сказать про нормальные человеческие отношения.
Хотя в первый год я сразу оказался на грани краха. Проморгали обработку подсолнечника, знаний не хватило — и он у нас зарос сорняком. Пришлось звать друзей, брать тяпки и вручную его полоть. Несколько дней на поле ночевали, но справились. Урожай собрали хороший. Хватило с людьми расплатиться и погасить другие задолженности. А потом пошло по нарастающей: плюс семьдесят гектаров, потом еще триста, дальше — больше, и на сегодня уже три тысячи гектаров только собственной земли.
Цена хлеба
— Сегодня земля является одним из главных богатств края и наиболее ликвидным активом. Следовательно, растет конкуренция на рынке. Как удержаться на хорошем уровне при таких исходных?
— Тут как раз всё очень понятно. Мой дом здесь, в Новокорсунской. Здесь живут люди, которые меня знают. Здесь я чувствую себя дома. Вот и всё. Когда мне нужна была помощь, люди откликнулись. Сейчас, когда у меня есть возможность помочь, не отказываю. На мой взгляд, система советского ведения хозяйства была и остается самой эффективной. Конечно, там тоже были проблемы и трудности, но сам принцип абсолютно правильный. В моем понимании бизнес — это не про деньги. Это про людей. Потому что именно люди являются главным капиталом.
Вы задали вопрос относительно конкуренции. В сельском хозяйстве она находится не столько в области цен на продукцию, сколько в борьбе за землю. Так вот у меня, как и у других аграриев, регулярно появляются граждане, которые хотят переманить пайщиков. Но они не учитывают несколько моментов: люди мне землю доверили — я не обманул их ожиданий, мы живем вместе. Более того, каждый пай, который мне доверяют для обработки, мы выделяем в натуре. То есть человек в любой момент, но только с соблюдением закона, свою землю может взять. Почему этого не происходит? Потому что я даю адекватную арендную плату и уважаю людей. Если ко мне приходит человек с бедой, помогу. Это тот самый советский принцип ведения хозяйства, когда колхозы отвечали за всё. Сейчас это называется социально ответственным бизнесом.
— Но законы бизнеса говорят о том, что его целью является извлечение прибыли...
— Не любыми средствами. В этом коренное отличие тех, кто работает на земле, от временщиков. Таких примеров очень много. Двадцать лет назад подсолнечник был самой высокодоходной культурой. Но потом аграрии, которым небезразлично будущее, увидели, что севооборот надо соблюдать, иначе землю просто угробят. Мой опыт показывает, что земля всегда прокормит — надо только к ней относиться по-хозяйски. И каждый находит свои пути для того, чтобы иметь хорошую рентабельность и быть уверенным в завтрашнем дне. И вот тут у каждого свои секреты. Опять же пример: я очень люблю ячмень. Вот нравится он мне. Притом сею только нашу селекцию, хотя уже сто раз слышал про то, как хороши французские сорта. Выращивал и их, но мой личный опыт показал, что именно наши адаптированные семена дают оптимальный и предсказуемый результат. И ячмень меня не подводит. Так же, как наша пшеница, потому что лучше нее у нас ничто не растет. А вот с семенами свёклы, кукурузы надо работать, потому как здесь у нас пока печальная картина. Мы выправимся — ученые у нас очень сильные, но хочется ускорить процесс.
Что касается прибыли, то без нее мы ничего не сможем — факт. Но тут очень важно, откуда ты ее возьмешь. У меня работают люди за достойные зарплаты. Имею я право их снизить? Нет. Вы сядьте на комбайн и день в нем поработайте — тогда поймете почему. Тут как раз наоборот происходит: при малейшей возможности стараюсь поднять доход людей. Получается, к сожалению, не всегда, но я всегда аргументирую, почему так происходит, и объясняю перспективы. Мы в одной станице живем.
На своей земле
— Вы говорили о социально ответственном бизнесе, связывая его с принципом советских времен. Но вашими усилиями в Новокорсунской строится церковь. Как это сочетается?
— Времена меняются, и, на мой взгляд, в лучшую сторону, хотя и не во всём. Я состою в казачьем обществе уже очень много лет. Выбор осознанный, опять же опираясь на историю моей семьи, многие поколения которой жили на Кавказе. И когда у нас начали стоить храм, воспринял это как очень важный момент, как точку, от которой может начаться возрождения нашей станицы.
Когда я приехал сюда тридцать с лишним лет назад, практически в каждом дворе держали коров, про птицу и говорить не стоит. Сейчас скотина осталась только у стариков и некоторых хозяев, которые хотят на земле работать. Это неправильно. Мне очень нравится история, и я вряд ли сосчитаю, сколько книг я по ней прочел. В этом знании понял, что мы сами пишем историю для наших потомков. Вот построим мы церковь, будут службы, люди станут на них ходить по праздникам, а потом, возможно, и в обычные дни. А отсюда начинается любовь к своей земле.
Ведь дошло до того, что я людей к себе стал переманивать из Белгородской, Воронежской, Смоленской областей. Даю им жилье с правом последующей приватизации. Но ведь кубанцы по своей природе к земле приучены, так почему же они уезжают? Так быть не должно, и строительство церкви в Новокорсунской — это один из многих шагов, которые надо сделать, чтобы вернуть людей на родную землю.
Наша беседа началась в конторе, продолжилась в поле, а закончилась возле строящейся церкви. И естественно, я не смог удержаться от вопроса, который ни в коем случае нельзя задавать аграриям во время жатвы: какие виды на урожай? К моему удивлению, Андрей Сасин не стал суеверно молчать: «Хороший урожай. Всех накормим!»