Почти весь постсоветский период, за исключением короткого срока работы В. Геращенко во главе Банка России, последний строго придерживался рекомендаций МВФ по денежно-кредитной политике. За последовательное бездумное выполнение этих рекомендаций руководители российских денежных властей неоднократно удостаивались званий лучших в мире со стороны рупоров Вашингтонского консенсуса. В соответствии с его ключевыми установками главной функцией Центрального банка должны быть обеспечение свободного трансграничного движения капитала, конвертируемости национальной валюты по рыночному курсу, ограничение денежной эмиссии объёмом валютных резервов. Именно этого требует от национальных денежных властей международный капитал, интересы которого де-факто обслуживает Банк России.
РЕЗУЛЬТАТОМ этой политики становится полная зависимость страны, внемлющей внешним советам (Вашингтонский консенсус разработан МВФ полвека назад как условие рефинансирования долгов африканских и латиноамериканских стран кредиторами из США и ЕС), от иностранного капитала. В отсутствие внутреннего кредита экономика такой страны автоматически подчиняется обслуживанию иностранных инвесторов и импортёров. В их интересах обеспечивается свобода трансграничных капитальных операций, они же манипулируют курсом туземной валюты и скупают наиболее прибыльные активы. Так реализуется модель неоколониального закабаления многих стран.
Реализуя политику Вашингтонского консенсуса, денежные власти превратили весьма развитую в научно-производственном отношении российскую экономику в сырьевой придаток ЕС и финансового донора американоцентричной финансовой системы. За постсоветский период вследствие проводимой денежно-кредитной политики накопленным итогом из России было вывезено около 2 трлн долл., сотни миллиардов тонн сырьевых товаров, миллионы квалифицированных кадров.
Произошедший в 2014 г. переход к рекомендованной МВФ политике свободно плавающего курса рубля и завышения процента за кредит как ключевого инструмента борьбы с инфляцией, генерируемой как раз так называемым «свободным» курсообразованием, экономика России была искусственно загнана в стагфляционную ловушку. Американские хеджфонды (инвестиционные фонды, которые объединяют деньги инвесторов и вкладывают их с целью получить максимальную прибыль при наименьших возможных рисках. – Прим. ред.) при попустительстве Банка России и с участием российских банков систематически играли на обвал курса рубля, а ЦБ после этого взвинчивал ставку процента. В итоге мы одновременно получали резкие всплески инфляции и сжатие производственных инвестиций.
Тем самым усугублялись последствия американских санкций, достигался их разрушительный эффект. Мегарегулятор же вместо блокирования их воздействия за счёт уверенной стабилизации курса рубля и обеспечения дешёвого кредита многократно усиливал их эффект, сокращая кредитование инвестиций в экономический рост и создавая инфляционную волну девальвацией рубля.
Анализ этой политики за последние 8 лет позволяет оценить прямой и косвенный ущерб экономике России от встраивания в глобальную, ориентированную на США финансовую систему по установленным мировой финансовой олигархией (ФРС и другие западные ЦБ, МВФ и Мировой банк, крупнейшие банки и фонды) правилам.
Прямой ущерб складывается из следующих составляющих.
Операции «кэрри трейд» (стратегия получения прибыли на валютном рынке за счёт разной величины процентных ставок. – Прим. ред.) на средства нерезидентов дают 3–5% безрисковой доходности по приобретаемым российским ценным бумагам (государственным и корпоративным облигациям). За 8 лет это принесло глобальным спекулянтам прибыль в размере 50 млрд долл., которая была вывезена из России.
Уступка нерезидентам контрольного пакета Московской биржи позволила им проводить высокомаржинальные (высокоокупаемые) операции с валютой, акциями и иными активами, что позволило им в 2014–2015 гг. получить не менее 30 млрд долл. прибыли от девальвации и спекуляций с валютными облигациями России. За последние 5 лет валютные спекулянты выручили на российском рынке ещё не менее 70 млрд долларов.
Прямые убытки от привлечения Банком России средств на спекулятивные и мошеннические операции таких игроков, как «Открытие», «Траст», ряд других, рефинансирование покупок банков-банкротов типа Банка Москвы, МИБа и проч. В итоге в АСВ и Фонде консолидации банковского сектора были сконцентрированы убытки в 2, 5 трлн руб., к которым следует добавить убыток (около 1 трлн руб.) Банка России, полученный в результате его процентной политики.
Эффект монополизации финансового рынка с попустительством получения банками и международными финансовыми организациями спекулятивной сверхприбыли на средства самого ЦБ, которые рефинансируются без отслеживания целевого характера их использования. Это приводит к кратному завышению маржи, комиссий и других доходов финансовых посредников (не менее 2/3 чистой прибыли финансового сектора – монопольная рента, составившая за последние 8 лет более 3 трлн рублей (50 млрд долл.).
Размещение валютных резервов в практически беспроцентных или убыточных активах западных юрисдикций по сравнению с прибыльными активами (например, золотом, набравшим в стоимости за 8 лет в 1, 5 раза) привело к упущенной выгоде, оцениваемой не менее чем в 30 млрд долларов.
Общие прямые убытки Банка России, эквивалентные выгоде глобальных спекулянтов в виде средств, вывезенных нерезидентами и выплаченных им как дивиденды на доли в российских финансовых структурах начиная с 2014 г., составили около 330 млрд долл. (40 млрд долл., или 3% ВВП по текущему курсу ежегодно). Блокировка Западом не менее половины ликвидной части золотовалютных резервов России (около 300 млрд долл.) составляет дополнительный прямой ущерб экономике и утраченные возможности инвестиций в промышленности. Таким образом, накопленный прямой ущерб составляет 630 млрд долларов.
Теперь о косвенном ущербе, складывающемся из следующих составляющих.
Ущерб недофинансирования реального сектора экономики, который теряет источники инвестиций и оборотных средств из-за завышения процентной ставки по отношению к рентабельности производственных предприятий. Если исходить из уровня инвестиций в период до перехода к политике «таргетирования» инфляции, то по отношению к тренду прироста ВВП до 2014 г. ущерб от деятельности ЦБ можно выразить 50 трлн рублей недопроизведённой продукции и более 20 трлн рублей несделанных инвестиций, стагнацией уровня жизни и ростом социального неравенства.
Ущерб от так называемого «залогового рейдерства» – отъёма активов добросовестных заёмщиков путём манипулирования залоговыми требованиями. Он стимулируется монополизацией финансового сектора и безнаказанностью банков, превратившихся в непрозрачные и неэффективные структуры, присваивающие чужую собственность. Ущерб превышает 1% ВВП в год.
Искусственное завышение рисков России в целом и российских эмитентов, включая Минфин РФ, посредством монополизации рынка инвестиционных рейтингов и оценочной деятельности западными структурами. Ущерб составляет около 1, 5–2 трлн руб. ежегодно.
Общий косвенный ущерб можно оценить в объёме до 5% ВВП (до 6 трлн руб.) ежегодно. Сложение прямого и косвенного ущербов (потери российской экономики и симметричная выгода нерезидентов от обеспеченного Банком России неэквивалентного обмена) даёт сумму в более чем 1 трлн долл. (более 2/3 годового ВВП страны) накопленным итогом, или 8% ВВП ежегодно.
Следствием нанесённого ущерба является затухающая макроэкономическая динамика России по отношению не только к странам-лидерам нового мирохозяйственного уклада (КНР, Индия, Малайзия, Южная Корея) и среднемировому темпу роста, следствием чего является многолетнее снижение веса России в мировой экономике.
В условиях открытой фазы гибридной войны с Западом в 2022 г. продолжение этой ущербной политики несовместимо с элементарными требованиями национальной безопасности. Банк России может и должен стать акселератором социально-экономического развития страны, а не агентом глобального капитала, подменяющего цели национального развития безропотным исполнением инструкций и директив глобального капитала.
Возможный эффект от разумной политики ЦБ в рамках установленных главой государства целей и стратегических планов социально-экономического развития – ежегодный прирост ВВП до 8% ВВП с синхронным формированием собственного центра роста капитализации.
Возможность достижения таких темпов экономического роста показана авторами стратегии опережающего развития российской экономики на основе нового технологического уклада (С. Глазьев. Рывок в будущее. Россия в новых технологическом и мирохозяйственном укладах. – М.: Книжный мир. 2019).