80% россиян считают, что детские организации наподобие пионерской сейчас очень нужны стране

Отношение властей к летним лагерям для детей меняется на глазах. Ещё недавно многие здравницы буквально сметало вихрем проверок: начальники в глубинке боялись происшествий на манер карельского Сямозера. Им выгоднее сузить зону ответственности, но из центра на места начали поступать сигналы: дескать, лагеря – важная часть патриотического воспитания, которую надо всячески поддерживать. Власть, похоже, готова перезапустить проект по возрождению пионерии, когда нынешняя Россия всё больше напоминает Советский Союз.

Взвейтесь кострами

19 мая 2022 г. центральные СМИ с особым вниманием отнеслись ко дню рождения пионерской организации – всё-таки старушке 100 лет. Рухнувшая вместе с Союзом, в 1990-е пионерия воспринималась населением скорее саркастически: мол, насквозь идеологическая структура, уродующая сознание детей, а интеллект и представления о достоинстве должны формироваться «на воле». Но идея воспитывать лояльность государству со школьной скамьи никуда не исчезла. В нулевые как детский проект «Наших» раскручивались «Мишки»: дети с 8 лет поддерживали президента Владимира Путина и призывали его стать главным «мишкой» страны. А в 2010-е развивалась куда теснее связанная со школой «Юнармия».

Сегодня аж 80% россиян считают, что детские организации наподобие пионерской нужны. Они уверены, что госструктура могла бы воспитывать детей, уберечь их от вредных привычек, прививать патриотизм. Противники, напротив, видят в ней пережиток прошлого, способ навязывания взглядов, но они в явном меньшинстве – их менее 16%, считают социологи.

А какая пионерия без трёх смен в лагере? Их популярность растёт: нынешним летом отправили или собираются отправить отпрыска в «систему» 19% россиян, имеющих детей и внуков 6–18 лет. Это втрое больше, чем в «ковидном» 2020 году. В целом каждый пятый родитель сообщил ВЦИОМ, что в последние 2–3 года отправлял в лагерь хотя бы одного из своих детей.

Но тогда получается, что 80% россиян всё же стараются летом держать детей при себе. И если в прошлом году 47% сограждан опасались, что ребёнок заболеет в лагере коронавирусом, то сегодня этого опасается всего 7%. Зато родителей волнуют качество питания и риск отравления (15%), охрана территории лагеря и безопасность отдыха (те же 15%). Многие переживают из-за отсутствия дисциплины и контроля за детьми (9%), безответственности вожатых (7%), а также опасаются за жизнь и здоровье детей в целом (7%). Но всё равно их отдают.

Свежие опросы никак не отражают материальный и образовательный уровни родителей, которые сплавляют детей в лагеря. Неизвестно, они реально видят их пользу в формировании личности ребёнка или просто не хотят, чтобы он всё лето болтался под ногами. А тот факт, что 87% школьных учителей в той или иной степени поддерживают возрождение пионерии, мало о чём говорит: педагог полностью зависим от администрации школы, которая тоже получает сверху «сигналы». Три четверти родителей, кстати, полагают, что детских организаций при школе должно быть несколько, а не одна.

Найти и обезвредить

Рост популярности детских лагерей также трудно объяснить на фоне оздоровительной кампании – 2021, которую правильнее называть «строгой» или «усиленной». Весной прошлого года постановлениями Роспотребнадзора было запрещено завозить детей даже из другого района, не говоря уже о другом субъекте РФ. Первым взвыл Краснодарский край, где на лето принимают 600–700 тыс. детей. После обращений видных чиновников Роспотребнадзор требования смягчил, но всё равно ребята из разных регионов не должны пересекаться в лагере. Весь сезон действовали запреты на родительские дни и традиционные общелагерные события – дискотеки, большие праздники и выездные экскурсии. Получилось, что условия содержания детей на отдыхе оказались строже, чем в школе, где они уходят домой и контактируют с кем им вздумается. А программа летнего оздоровления почему-то всё это исключала.

Катастрофические последствия ограничений для отрасли тоже мало кого интересовали. Прямые субсидии для детских лагерей не предусмотрены, на многих ещё с 2020-го висят обязательства по возврату средств за проданные путёвки. В 2021 г. цены выросли на 20–30% – чаще всего это отчаянный шаг.

Как уже рассказывали «АН», для детских лагерей наступили чёрные времена после трагедии в детском лагере на Сямозере в Карелии, унёсшей жизни 14 подростков. Проверки накрыли подростковые здравницы по всей стране. Они разом стали невыгодны всем ветвям власти: ведь в случае серьёзного ЧП могут сгореть карьеры не только чиновников МЧС, Роспотребнадзора, комитета по образованию, но и администраций района и области, которые «недоглядели». С тех пор уцелевшие лагеря бичуют проверками, «цену» которых участники рынка закладывают в стоимость путёвки. Мало того что детский отдых в стране регламентировали 96 законодательных актов различных ведомств, так в апреле 2018 г. вступил в силу «детский закон Яровой», который, если его соблюдать буквально, вовсе не оставит от детской рекреации камня на камне.

Ведь по «делу Сямозера» судили не только четверых сотрудников «парк-отеля», которые катали детей на лодках в дождь без спасательных жилетов. Рядом маялись экс-руководитель управления Роспотребнадзора по Республике Карелия Анатолий Коваленко и его заместитель Людмила Котович. И это «красная ракета» для всевозможных контролёров и проверяющих по всей стране: чтобы не оказаться в той же неудобной позе, надо выжигать детские лагеря на подведомственной территории огнём и мечом.

За год в соседней Ленобласти оштрафовали две трети из 600 детских лагерей – дабы потом прокуроров не упрекали в бездействии. В Бокситогорском районе руководство лагеря «Наследие» привлекли за отсутствие справок о наличии судимостей в личных делах работников. А областной детский омбудсмен заявила, что частных детских лагерей быть вообще не должно. Хотя это и не её ума дело, а до 70–80% лагерей в России – как раз частные. Если их все закрыть, то в правительстве Ленобласти от радости запустили бы хоровод: это ж сколько тысяч гектаров дорогущей дефицитной земли можно будет запустить в оборот!

Прелюдия службы

Именно в сытые 2000-е годы Минобразования постепенно вытравило детский туризм из госзаказа и устранилось от работы по его развитию. А за полтора месяца после карельской трагедии проверено более 25 тыс. детских оздоровительных учреждений, выявлено более 31 тыс. нарушений. Какие-то лагеря закрыли – казалось бы, цунами чиновничьей активности должно было иссякнуть. Но пластинка оказалась долгоиграющей, скорее всего, именно из-за страха контролёров самим попасть под раздачу.

В городском суде Торжка (Тверская область) вынесен обвинительный приговор двум молодым женщинам: Наталье Лукьяновой и Наталье Барановской, организовавшим конный поход для детей в глушь. Никто не упал с лошади, никто не погиб и даже не ушибся. Но палаточный лагерь разбили не в лесу, а на окраине деревни Старое, где у Барановской два дома в собственности. А значит, Лукьянова и Барановская «вступили в предварительный сговор», чтобы использовать эти дома как стационарную базу отдыха, которая таковой де-юре не является. На суде подсудимые объясняли, что на всякий случай решили поставить палатки поближе к цивилизации – мало ли, похолодает или кто-то из ребят не захочет спать в палатке. И никто из детей не жаловался, многих навещали родители. Но вот беда: в избах не имелось дополнительных эвакуационных выходов, оба сруба «не оборудованы системой автоматической передачи сигналов АПС на пульт диспетчера пожарной охраны».

Образцово-показательный лагерь «Золото Белого моря» в той же Карелии 14 лет подряд проводил игровые походы для подростков без единого несчастного случая. Но после Сямозера глава лагеря Денис Орлов побывал под арестом. Оказалось, что нельзя поить детей родниковой водой, а надо таскать с собой бутилированную воду. Что кухонные ножи должны быть промаркированы, а на каждого ребёнка должно приходиться по три «квадрата» в палатке. Нагрянувшие в лагерь следователи «в целях безопасности» потребовали эвакуировать ребят по воде на ночь глядя, без инструкторов и плюнув на неважную погоду. Когда Орлов отказался, его пообещали посадить.

Ведь ещё в 2010 г., задолго до Сямозера, Роспотребнадзор фактически перенёс на походы и экспедиции санитарные нормы оздоровительных лагерей. Дети не должны сами готовить пищу, в походе должны быть профессиональные повара и врачи. В палаточном лагере необходимо оборудовать электрическое освещение, столовую, установить холодильники! И уже всё это решили ужесточить депутат Яровая со товарищи в 2018-м. Региональные власти должны утвердить список рекомендуемых туристических маршрутов для детей и взрослых. Надо проверить все пути эвакуации, согласовать это с МЧС, рассчитать этот маршрут по времени года, потому что весной и осенью из-за паводка или тонкого льда он будет опасным.

По словам председателя совета Союза организаторов детского активного туризма Сергея Грицуна, только за 2017 г. число детских лагерей сократилось примерно на 20% по сравнению с 2016‑м. После Сямозера нежелание чиновников рисковать карьерой породило позицию превентивного запрета, выталкивающую ребят из «опасных» лагерей в сферу неорганизованного детского отдыха. За лето 2017 г. утонули 215 детей, предоставленных самим себе, 623 ребёнка пострадали на неорганизованном отдыхе. Но это никого не волновало, потому что нет медийной истерики и крайнего не ищут.

Во времена расцвета пионерии тяготы походов воспринимались как система получения ребёнком навыков, помогающих ему избегать опасности или преодолевать её в будущем. Сегодня же под безопасностью понимают полную изоляцию ребёнка от любой потенциально сложной ситуации. Безопасность стала кодовым словом, означающим вмешательство контролёров в каждый его бытовой чих.

Но другой рукой строгие депутаты предлагают разрешить выпускникам школ заключать контракт с армией сразу после получения аттестата, минуя обязательные три месяца срочной службы. Словно всё необходимое о выживании они уже знают.